– И вы не подведёте. Уж я-то знаю, насколько вы сильный человек. Главное – верить в себя и не сдаваться.

– Позитивный настрой, – ёрничал Лео и искренне улыбнулся.

– Именно. Если бы мы не шутили тридцать процентов времени, кто знает, где бы мы с вами сейчас были.

Леонард почувствовал, как внутри него поднимается волна благодарности и решимости. Он знал, что впереди ещё много трудностей, но был готов к ним.

Физиотерапия приняла роль ежедневного ритуала и отняла у него больше шести месяцев жизни. Каждое утро начиналось с новых вызовов, и Леонард принял это как неизбежную часть своей новой жизни. Благодаря Теодору, обладающему огромной силой и бесконечным терпением, он заново стал ходить и научился принимать своё тело. Физиотерапевт и сам когда-то прошел сложную реабилитацию, поэтому его опыт оказался бесценным и впечатляюще эффективным.

К концу реабилитации Леонард выглядел абсолютно здоровым, и лишь едва заметная хромота напоминала о пережитом. В его взгляде появилась решимость и готовность сделать следующий шаг, взяв на себя ответственность за свою жизнь и семейный бизнес.

Прошёл год с момента катастрофы, унёсшей жизни родителей, прежде чем Леонард взял бразды правления семейным делом и начал чувствовать себя в бизнесе, как рыба в воде. Ему был всего двадцать один год, и он успел проучиться в Гарварде лишь два курса до того момента, когда на каникулах прошлым летом его судьба в корне изменилась. Он взял паузу в обучении, и теперь понимал, что, возможно, никогда не вернётся из академического отпуска.

Привыкший к беззаботной жизни, теперь он стоял перед грандиозной задачей – управлять делами корпорации и унаследованным имуществом. Всё это раньше казалось чем-то далеким и абстрактным, но сейчас нефть, лаборатории и забота об империи Грейвсов легли на его плечи. Ещё до того, как он успел осознать своё положение и ответственность, адвокаты и менеджеры принялись осаждать его вопросами и предложениями, требующими незамедлительного решения. Период официального траура подошел к концу и следовало браться за дело.

Бизнес семьи был для Леонарда единственным маяком в море пустоты. Погружаясь в работу с головой, он скрывал за маской решимости и железной воли глубокую тоску по чему-то большему. В этом мире крупного бизнеса царили жёсткие условия, а ставки были настолько высоки, что малейшая ошибка могла привести к краху всего, что Грейвсы выстраивали поколениями. Он готовился к этой роли с рождения, но не знал, что её придется играть так скоро.

Ранним утром, когда солнце только начинало освещать небо, Леонард стоял у окна своего кабинета, наблюдая за пробуждающимся ото сна городом. Рука машинально скользнула по гладкому полированному столу, перешедшему ему от отца вместе с тяжелым бременем долга.

Дверь распахнулась, пропуская в кабинет высокую фигуру Робертса. Его взгляд, холодный и расчетливый, скользнул по столу, словно оценивая ситуацию на поле боя. Безразличное выражение его лица скрывало бурю эмоций, которые этот мужчина привык держать под контролем.

– Доброе утро, мистер Грейвс, – начал он, слегка кивнув. – Нам нужно обсудить несколько срочных вопросов.

Леонард, вынырнув из своих мыслей, повернулся к адвокату.

– Что случилось, Робертс? – спросил он, ощущая, как внутри него начинает подниматься волна тревоги.

Мужчина положил перед ним документы.

– Появились сведения, что конкуренты из «НордТех» пытаются перекупить ведущих учёных из наших лабораторий. Они предлагают крупные суммы, и некоторые специалисты уже начали переговоры.

Леонард схватил документы, быстро пролистал их и остановился на одном из отчётов.

– Кто они? – холодно спросил он, изучая имена учёных, которых пытались переманить.

– Среди них есть две важные фигуры: доктор Кроуфорд и профессор Уэйт, – ответил Робертс. – Оба работают над ключевыми проектами.

Гнев, подобно раскаленному металлу, потек по венам Леонарда. Он с силой сжал кулаки, костяшки пальцев побелели. Но в тот же миг его остудила ледяная трезвость. Он быстро взял себя в руки, подавив эмоции.

– Мы не можем позволить себе потерять таких специалистов. Организуйте видеоконференцию с директором «НордТех». Я хочу поговорить с ним лично.

– Но, мистер Грейвс… – начал было Робертс, но Леонард поднял руку, останавливая его.

– Это срочное дело.

– Конечно. Я всё сделаю, – согласился Робертс.

Через несколько минут на экране ноутбука Леонарда появился директор «НордТех», Джозеф Кинг. Его тонкие губы, как обычно, были сжаты в напряжённую линию, а лицо скрывалось в тени, придавая глубоко посаженным глазам почти зловещий вид. Он производил впечатление человека, который всегда держит при себе свои карты.

– Мистер Грейвс, – начал он, слегка наклонив голову, – Вы очень удачливый молодой человек. У меня выдалась пара свободных минут, и вот вы уже завладели ими.

Леонард не стал церемониться.

– Я знаю, что вы пытаетесь переманить наших учёных, Кинг. И хочу сказать лишь одно: вы не сможете этого сделать.

Джозеф усмехнулся.

– Мистер Грейвс, рынок свободен, и ваши сотрудники имеют право выбирать, где им работать. Мы предлагаем им лучшие условия, только и всего.

Леонард наклонился ближе к камере, его глаза отражали абсолютную уверенность и спокойствие.

– Наши условия и так лучшие в отрасли, Кинг. И если вы продолжите свои попытки, я лично прослежу, чтобы ваша компания больше не могла участвовать в тендерах и потеряла все ведущие контракты. У нас достаточно ресурсов и связей, чтобы уничтожить вас.

Директор «НордТех» замер, оценивая серьёзность угрозы. Он, оценивающе, словно разыгрывал партию в покер, не сводил глаз в Леонарда. Тишина затянулась.

– Хорошо, мистер Грейвс, – наконец ответил он, медленно кивнув. – Я же говорил, что вы очень удачливый молодой человек. На этот раз ваша взяла. Но это не конец, помните об этом.

Экран погас, и Леонард почувствовал, как начало спадать напряжение. Он выиграл этот раунд достаточно легко, но знал, что впереди ещё множество битв, которые могут даться сложнее.

Вечером, вернувшись в особняк, погружённый в тишину, он медленно прошёл по длинным коридорам, полным теней и воспоминаний. Остановившись перед портретом отца, Леонард почувствовал, как внутри пробуждается невидимая сила, словно открывается второе дыхание.

– Я не подведу тебя, отец, – прошептал он. – Я справлюсь.

Леонард сидел в темноте своей комнаты, слушая, как капли дождя монотонно барабанят по окну. Несмотря на успешно пройденный курс физиотерапии, его тело, словно старый механизм, продолжало давать сбои. Он был не тем, что прежде, до аварии, и из-за этого чувствовал себя заточенным в собственных недостатках, как птица в клетке. Внутренний монолог о потерянных возможностях разрывал его на части. Он вспоминал, как когда-то отлично играл в теннис, легко бегал по утрам и ходил в тренажерный зал. Теперь всё это казалось далёкой мечтой, недостижимой и жестокой. Все, на что он был способен после жуткой автокатастрофы – неспешный шаг, приправленный хромотой.

"Неужели, это всё, что меня ждёт впереди? – мысленно спрашивал он, глядя на отражение в зеркале. – Неужели я никогда больше не смогу быть прежним?". Борьба с депрессией оказалась куда труднее, чем работа над над физической формой, и каждый новый день приносил отбирал часть надежды на светлое будущее.

Поддавшись отчаянию, Леонард принял решение, загоревшееся лампочкой в его сознании, обратиться к одной из лабораторий собственной компании. Он понимал, что риски велики, но не мог позволить себе оставаться «тем хромым и несчастным парнем» до конца своих дней. Он не хотел мириться с мыслью о том, что его амбиции и желания будут навсегда похоронены под тяжестью физического состояния, которое как никогда прежде было далеко от идеала.