Лео хотел, чтобы отец проявил сочувствие, но понимал, что он прав. Все, что случилось – результат его собственных действий. Борясь с разочарованием, мальчик вернулся к тому, что осталось от хижины. Каждый удар молотка, каждый гвоздь, забитый в доску, были его маленькой победой. И когда, спустя несколько дней упорного труда, постройка вновь стояла перед ним в своей обновленной красе, Леонард почувствовал не только усталость, но и глубокое удовлетворение. Он понял, что с успехом преодолел не только физические трудности, но и внутренние сомнения.

С тех пор, какие бы препятствия ни возникали у него на пути, он знал, что родители искренне любят его. Они не только требовали от него многого, но и дарили ему бесценный дар – свободу выбора.

Одним зимним вечером, сидя у потрескивающего камина, Леонард, укутавшись в теплый плед, решился задать давно мучавший его вопрос:

– Мама, почему вы всегда так много от меня ожидаете? Почему вы хотите, чтобы я был лучше всех?

Миссис Грейвс, отложив книгу, посмотрела на сына с нежностью.

– Сынок, мы верим в тебя больше, чем кто-либо другой. Ты – наш единственный сын, свет и надежда. Мы хотим, чтобы ты стал сильным и научился справляться с трудностями. Мы всегда будем рядом, чтобы оказать поддержку, но учиться идти своим путём важно, чтобы не было так трудно, когда ты повзрослеешь. Задача любого родителя – раскрыть потенциал ребенка, развить его сильные стороны и те качества, которые помогут выжить в большом мире.

Эти слова остались с Леонардом навсегда, как негаснущий маяк, освещающий путь в бурных водах жизни.

Методы воспитания Леонарда порой казались противоречивыми, ведь между ним и родителями царила удивительная теплота и близость, отступавшие от норм, принятых в их обществе. Вечерами, когда тени деревьев вытягивались на зелёных лужайках сада, семья собиралась в уютной гостиной. Камин, пылающий яркими углями, освещал их лица мягким светом.

– Сегодня на уроке меня высмеяли за мою идею. Я думал, что придумал что-то стоящее, а оказалось, что нет, – тихим голосом, полным печали, сказал Леонард, глядя на огонь.

Отец отложил газету и взял сына за руку, ощущая тепло его маленькой ладони.

– Сын, важнее всего не то, что говорят другие, а то, что ты сам думаешь о своих идеях. Если ты веришь в них, борись за них. Не бойся ошибаться. Как думаешь, где бы мы все были, если бы твой дедушка боялся открыть дело и слушал чужое мнение? – его голос звучал уверенно и мягко.

Миссис Грейвс, сидевшая в кресле рядом, подняла глаза от вязания и ласково улыбнулась:

– Твой отец прав, сынок. Помни, что все великие изобретения и открытия начинались с идеи, которая сначала казалась нелепой или странной.

Леонард кивнул и улыбнулся.

– Папа, а как дедушка справлялся с сомнениями? – с интересом спросил мальчик.

– Он рассказывал мне, что каждый раз, когда ему приходилось сталкиваться с трудностями, он напоминал себе о цели. Он знал, что если будет верить в себя и упорно трудиться, то сможет достичь успеха. И твой дедушка всегда говорил: "Никогда не бойся мечтать и никогда не переставай пытаться". Эти слова помогли ему преодолеть многие препятствия, – ответил отец, и его глаза заблестели от воспоминаний.

В теплой атмосфере семейного особняка Леонард чувствовал себя защищённым и любимым, зная, что здесь он всегда найдёт поддержку и понимание родителей. Семья стала для него не просто священным институтом, но и укромным уголком, где царила искренность и принятие.

Школьный двор походил на сцену, где каждый день разыгрывались драмы, в которых главную роль неизменно играл Леонард. Он всегда был в центре внимания, диктуя правила жёсткой игры, а дети, окружавшие его, больше напоминали актёров второго плана или даже статистов, в чьи обязанности входило соглашаться с юным Грейвсом и не оттенять его блестящую индивидуальность. Каждый раз, когда Леонард входил в класс, взгляды одноклассников опускались, будто они в чем-то провинились, а их руки нервно теребили края одежды, словно в ожидании приговора.

Однажды, в разгар перерыва, когда солнечный свет струился сквозь окна, освещая портреты великих деятелей науки, Леонард, погружённый в свои мысли, заметил, как один из одноклассников, мальчик по имени Томас, предложил изменить правила игры. Его голос был полон надежды, но уверенность, с которой он высказал свою просьбу, вмиг рассеялась под взглядом Леонарда. Глаза Грейвса, суженные до узкой щели, засверкали ледяным огнём.

– Мы играем по моим правилам, – каждое его слово прозвучало молотом на наковальне.

Густая тишина, нависшая в воздухе, была почти осязаемой. Томас, ощутив, как серьезный и не терпящий возражений тон Леонарда проникает в его душу и замер на месте. Его кровь словно застыла в жилах, а губы невольно задрожали. Никто не осмеливался спорить с юным Грейвсом, потому что тот быстро находил способы сделать жизнь любого человека невыносимой.

В тот же день, как только солнце достигло своего зенита, заливая класс золотистыми лучами и отбрасывая блики на парты, Леонарду представилась возможность для демонстрации своей власти. Его сосед по парте, Джерард, неуклюже откручивая крышку бутылки, случайно разлил сок на тетрадь Лео. Алые капли оросили бумагу, поползли к краю стола и остановились возле руки мальчика. Это незначительное происшествие, на которое большинство детей не обратили бы внимания, стало для него сигналом к действию.

Лицо Леонарда по обыкновению оставалось непроницаемым, но внутри него разгорелся пожар. Эти несколько капель сока, растекшихся по странице его тетради, представляли собой не просто случайность, а посягательство на его власть. Леонард прекрасно понимал, что любой, даже самый малозначительный инцидент может подорвать его репутацию, поэтому он действовал решительно, рассчитывая каждый свой шаг и каждое слово.

Он сделал паузу, наслаждаясь нарастающим страхом в глазах Джерарда. Леонарду хотелось не просто наказать его, а унизить так, чтобы об этом узнала вся школа. Медленно вытерев руки салфеткой, услужливо протянутой Белой Моррисон, он приготовился произнести к наступлению.

– Ты сделал это специально? – спросил Лео с таким холодом в голосе, что у Джерарда пробежали по спине мурашки. Одноклассник замер, не зная, что ответить.

Грейвс медленно поднялся с места, давая наблюдателям понять, что ситуация под контролем. Он подошёл к группе девочек, которые перешёптывались, склонившись над партой и украдкой поглядывая на него. Это были самые популярные девчонки в школе, с которыми у Леонарда сложились особые отношения – они всегда безропотно и активно поддерживали его, всеми силами стараясь завоевать его расположение.

– Вы видели, что сделал Джерард? – с тоном задетого достоинства спросил он. – Он пролил сок на мою тетрать, чтобы меня разозлить. Нарочно.

Девочки на секунду застыли, а затем заговорили все разом. На их лицах появилось искреннее возмущение. Для них слова Леонарда всегда были непреложной истиной. По крайней мере, они каждый раз успешно делали такой вид.

– Как он мог? – воскликнула одна из них, широко раскрыв глаза.

– Это просто неприемлемо, – поддержала другая, хлопнув от негодования ладонью по парте.

– Об этом узнают все, Лео, – решительно сказала Белла Моррисон, подошла к Джерарду и грозной тенью нависла над ним. – Я позабочусь об этом.

К концу дня слухи о поступке Джерарда расползлись по школе, словно дикий огонь по сухой степи. Девочки разносили сплетни, каждый раз добаляя новую дополнительную деталь к истории, преувеличивая и искажая факты. Даже в самых укромных уголках звучали пересуды, превращая невинный несчастный случай в тщательно спланированную «провокацию» против Грейвса.

– Ты слышала? – одна девочка подмигнула подруге, склонившись у той над ухом. – Говорят, Джерард специально подстроил всё это, чтобы унизить Леонарда!