Он. Защищал. Мару?!

Это было слишком невероятно, чтоб оказаться правдой. И всё же это было так.

Грозовая Принцесса что-то говорила.

–Ах! Простите меня!.. Что вы теперь обо мне подумаете? Но я так испугалась… за вас… Я узнала о покушении, мой принц! И сразу же отправилась на ваши поиски! Предатели, отступники… К сожалению, такие выродки случаются в каждом Клане. Проникли в Сокровищницу, выкрали Сеть, сгубили её… Ах, что я всё о своём, вы же так утомились. Но теперь вы можете быть покойны: преступники наказаны…

В чём-в чём, а в последнем Оушэн не сомневался.

Как и в том, что «наказание» было всего лишь способом – что сказать, самым верным, самым беспроигрышным – заткнуть устроившим засаду рты. Навеки. Взять хоть бы одного живым – уж придворные маги сумели бы развязать подлый язык, вывернули бы наизнанку память!

Вся эта заварушка с Грозовыми оказалась куда сложнее, куда многомернее, чем представлялось. Он должен во всём разобраться. И он разберётся...

Мара же… вышла на сушу! Будто преследовала его (хотя она, разумеется, всё отрицала)! Как и грозилась – обосновалась, с размахом! Вредная, дерзкая, хваткая… Вела какую-то свою, неподдающуюся разуму и логике игру. Теперь эта заноза в лапе изображала отстранённость… Не подпускала к себе, скалилась, упражняясь в остроумии за его счёт. Сколько нервов вытрепала, сколько бессонных ночей преследовала своей манящей, сводящей с ума Песнью!..

…Когда за завтраком королева обмолвилась, что пригласила во дворец «ту самую русалку», Оушэн поперхнулся, закашлялся. Русалку? Он не ослышался?

Русалку – во дворец?

Некстати вернувшаяся Принцесса Молония горячо поддержала Коралловую Леди. Даже до неё, мол, дошёл слух, что некая сухопутная мара творит чудеса, делая из дурнушек красавиц, а красавец заставляя сиять ярче Сфер!

Вспомнив вчерашнюю выходку с креслом-ловушкой, Оушэн залился густой краской.

Мариэль прибудет сюда?

Как же невовремя!

Многое бы он отдал, лишь бы предотвратить… нет, просто оттянуть этот визит!

И Небеса – как ни странно! – его услышали.

Вместо Мариэль принёсся Вьюнец, её помощник, к которому у Оушэна были давние счёты.

Взмыленный и запыхавшийся, запинаясь и глотая слова, сперва Вьюнец обвинил дракона во всех несчастьях мира. Этого нахалу показалось мало: пригрозив Коралловому Преемнику самой жестокой расправой, Вьюнец, наконец, сообщил, что его любимую, обожаемую хозяйку (чего Оушэну только стоило не свернуть ушлому гадёнышу шею!) похитили.

По дороге во дворец!

– Во дворец, ваше высочество, во дворец, демонское войско вам под хвост! – Повторял Вьюнец, как будто Оушэн с первого раза не расслышал.

СЕРИЯ 2 🐚 СТРЕЛА В ДРАКОНЬЕЙ Ж Маришка

Что ни говори, но начало дня – это важно. Буля, помню, говаривала: как день задался, так и пойдёт, а ей виднее, учитывая, откуда она родом. И вот, пожалуйста: благополучно начавшийся кувырком день уверенно держал ритм.

Стою, значит, в розовой пижамке посреди опустевшей улочки, глазами хлопаю.

Стражников – и это обиднее всего! – след простыл.

Паланкин с успевшей царственно ретироваться в него невестой ждёт. Поджидает.

Меня.

Потому как я здесь единственная бескрылая, в отличие от стоящих навытяжку драконов в парадных мундирах с эполетами…

Кадр из серии «напряженнее не бывает».

И, разумеется, в этот самый момент… двери салона распахиваются и из домика, – отчаянно зевая и прикрывая рот ладонью, – являет свой светлый лик мой помощник. Как он сам себя величает: Сэнсэй Великий Оларэтраи ла Морт Верлибен Гроссенхандеррр! Ну, или как я его зову – Сеня.

– Доброе утро, хозяйка! – Белозубо улыбнулся Вьюнец (этим прозвищем Сеня обязан принцу, там целая история… но имя прижилось!), с удовольствием потягиваясь. – Что у тебя с лицом? Я что, проспал что-то важное?

– Что ты, – поспешила я успокоить склонное к полярному проявлению эмоций, или, попросту говоря, вздорное существо.

К тому же Сеня намертво завладел вниманием Грозовых. Я даже сквозь глухую стену паланкина ощутила полный любопытства взгляд. Не понравился мне этот их интерес.

– Меня всего лишь в краже детей обвинили. – Призналась я. – Ну и немножко арестовать собирались.

– Кто? – возопил мой помощник, закипая, пусть и запоздавшим, праведным гневом. – Кто посмел?!

Я только руками развела.

Где-то теперь носит наших доблестных стражей, так стремившихся меня арестовать?

– Боюсь, их уже не догнать.

На капризное лицо помощника набежала тень.

– Ну вооот. – Недовольно протянул он. – А ведь я ещё не завтракал…

Я только головой покачала.

– Успеешь ещё пожрать, Сень.

Уловив раздражение в моём голосе, (потому что ну как так можно, блин! ведь не слепой!) Вьюнец заозирался по сторонам.

Разглядел-таки, – аллилуйя! – Грозовых, а за ними – и поджидающий вашу покорную слугу паланкин.

– А это что ещё за экспозиция нарисовалась, не сотрёшь? – Сеня задумчиво почесал подбородок. – И кто это у нас такой нарядный?

Последний вопрос адресовался уже Грозовым, застывшим с бесстрастным выражением на брутальных породистых моськах. То ли не по рангу им было беседовать с нами, смертными, то ли просто устав не велел.   Этим коварный Вьюнец и воспользовался: тут же нацепил маску экскурсанта и принялся медленно обходить кортеж с видом ценителя. Кому-то одобрительно кивал, кому-то – один в один похожему, хмурился и даже головой качал неодобрительно. Стреноженные дисциплиной Грозовые только глаза возмущённо пучили да брови заламывали, чего помощник не одобрял, выражая своё неодобрение цоканьем языком.

– Это Грозовые драконы, Сень, – пожалела я бедолаг.

– А всё это, – я обвела рукой кортеж, – приглашение, от которого нельзя отказаться.

– Ух ты! – Вьюнец довольно потёр ладони. – Драконов я ещё не пробовал.

Бесстрастные моськи Грозовых оказались не такими уж бесстрастными. Не кортеж, а чистая пантомима.

– Да погоди ты с едой!

– Что может быть важнее, хозяйка?

– Слушай сюда, Сень. Дело серьезное. Дети пропали. Соседские девочки…

– А я причём?

Учитывая, что времени в обрез, попытку бунта в виде возмущённых воплей и фырканья пришлось пресечь на корню.

– Как и я, собственно. Но тут никто, Сень, лучше тебя не справится… И это срочно! Нужно поспешить, понимаешь…

Слушая задание, Сеня оглядывался на кортеж Грозовых, хмурился и сопел.

…Пожалуй прежде, чем продолжать повествование, следует сказать пару слов (не только лестных!) о моём помощнике.

Кто таков. Откуда взялся. Как так вышло, что Рыбёх-Осьминожек стал Вьюнцом.

 Итак, звали его…

– …Сэнсэй Великий Оларэтраи ла Морт Верлибен Гроссенхандеррр. –  С набитым ртом сообщил перемазанный Осьминожка. – Можно просто Сэнсэй. Сэнсэй Великий. Да, так определённо лучше… Мне нравится! Омномномном…

– В моём мире слово «сэнсэй» переводится, как учитель, – задумчиво протянула я.

– Судя по всему, в твоём мире живут достойные люди. – Окончательно войдя в образ, соблаговолил изречь Осьминожка. – Да, хозяйка, раз уж ты припёрла меня к стенке и вынудила назвать своё имя (эх, если бы каждого можно было припереть к стенке двумя килограммами шоколада) Сэнсэй Великий будет в самый раз…