— Не откажусь. Раздавайте.

Выигрывать все партии подряд я не планировал, так что к концу вечера остался при своих. А вот Попов проиграл всю принесенную с собой наличность. Больше всех при этом выиграл хозяин дома — не потому, что ему поддавались или карты были крапленые. Просто он не терял голову и играл осторожно, идя до конца только в том случае, если был уверен в исходе. Чем в очередной раз подтвердил, что умеет держать себя в руках и мыслить, прежде чем действовать.

— Надеюсь, мы с вами еще не раз увидимся, Иван Владимирович, — произнес Титов, провожая меня до машины. — Могу сказать, что вы станете отличным дополнением к нашему дружескому кружку.

— Не вижу повода отказываться, Давид Савельевич, — кивнул я, пожимая его руку на прощание. — Так что до встречи.

— Удачной дороги, Иван Владимирович, — ответил Титов и лично открыл мне дверь «Коршуна».

Знак большого уважения и расположения.

— Домой, ваше благородие? — уточнил Демин, сидящий за рулем.

— Домой, Даниил Игнатович, — ответил я, снова раскрывая папку с презентацией Титова.

Конечно, никто бы не стал предлагать мне такие деньги, если бы не верил в успех предприятия. Помимо артефактов и обучения Ждановой под контролем Романовых, тут еще и исцеление Лермонтова сыграло едва ли не решающую роль.

Было приятно осознавать, что репутация начала работать на меня. Особенно удовольствие мне приносила мысль, что дело — созидательное. Это не наемничество, как у Службы Имперской Безопасности, не охота за кровавыми магами.

Воевать я не хотел и лишь защищался все время. У меня другие интересы и цели. Создать компанию, которая обеспечит магией население огромной Российской Империи — отличная возможность реализовать свои знания и навыки.

— Прибыли, Иван Владимирович, — озвучил управляющий, въезжая на территорию моего особняка. — Прикажете подавать ужин?

— Да, Даниил Игнатович, накройте в моих покоях.

Бросив папку в своем кабинете, я направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. А за это время прислуга накрыла на стол, так что вскоре я хорошо поел и направился в спальню.

Не забыл я о словах Титова, что Солнцев уже пытается реализовать мою идею. Завтра у меня назначено очередное исцеление, а после можно будет и поговорить с Венедиктом Кирилловичем.

Даниил Игнатович открыл дверь, позволяя ввезти пациентку на коляске. Я в это время уже закончил с приготовлениями и ждал в гостиной, попивая чай. Так что когда ко мне вошел высокий худой мужчина в костюме с гербом, а слуга за ним вкатил девицу, я отставил чашку и поднялся со своего места.

— Добрый день, Иван Владимирович, — произнес гость, внимательно меня разглядывая. — Спасибо, что ответили так быстро.

— Пока что не за что, Гордей Егорович, — ответил я, поворачиваясь к девушке, которая и должна была стать моей пациенткой. — Добрый день, Кристина Гордеевна.

— Здравствуйте, Иван Владимирович, — безжизненным голосом отозвалась та.

Ей едва исполнилось семнадцать лет, когда род Большаковых оказался втянут в войну родов. В результате победа досталась им, но… любимая дочь главы осталась прикованной к креслу.

Настоящая трагедия, на самом деле. Кристина Гордеевна Большакова была достаточно красивой девушкой. Длинные рыжие локоны, перевитые в косу, спускались до середины спины. Гармоничная точеная фигура придавала ей сходство с античными статуями. Длинная юбка скрывала исхудавшие ноги, мышцы которых начали атрофироваться за год без нагрузки.

При этом она сохранила свой резерв в четыре узла. Учитывая возраст — серьезное достижение. Однако я прекрасно понимал, с чем связано такое усиленное развитие. Оставшись без возможности ходить, Кристина Гордеевна сосредоточилась на магии, стараясь компенсировать потерю.

— Полагаю, можно сразу переходить к лечению, — произнес я, жестом указывая на кресло в центре комнаты.

— Егор, — обратился к своему слуге глава рода Большаковых.

Мужчина легко поднял молодую дворянку на руки и усадил в кресло.

— Я могу присутствовать, Иван Владимирович? — уточнил Гордей Егорович.

— Конечно, присядьте вот на тот диван, — кивнув, указал я на дальний угол гостиной. — Много времени процесс не займет.

Пока мужчины отходили в нужное место, я обернулся к Большаковой. Она окинула меня внимательным взглядом, словно оценивая. А стоило мне приблизиться на шаг, Кристина Гордеевна едва слышно спросила:

— Иван Владимирович, как вы пережили нанесение ритуала на свои кости?

Я улыбнулся, понимая, что у девицы есть магический взор, что уже делало ее куда интереснее, чем просто чародейку с четырьмя узлами.

— Мне просто повезло, Кристина Гордеевна, — ответил я. — Если у вас будет желание, мы обсудим этот вопрос после. А сейчас давайте вернем вам подвижность.

Большакова уверенно кивнула, совершенно не сомневаясь в результате. От меня не укрылось, с каким вниманием она осмотрела ту часть ритуала на полу, что была ей доступна из кресла.

— Начнем, — произнес я и щелкнул пальцами.

Я шагал по саду, придерживая за руку ступающую рядом девушку. Кристина Гордеевна двигалась еще не слишком уверенно и опиралась на мою руку сильнее, чем положено в таких случаях этикетом. Впрочем, я не жаловался.

Магия исцелила повреждения, восстановила мышцы. Но психически Большаковой было сложно привыкнуть к стоячему положению, высоте, балансу. Она попросту отвыкла передвигаться на своих двоих и пока что чувствовала себя неуверенно.

— Пожалуйста, Иван Владимирович, — прошептала она нервно, — не молчите. А то я чувствую себя пациенткой в клинике. Со мной так врачи гуляли перед тем, как объявить, что я больше ходить не смогу.

— Хорошо, Кристина Гордеевна, — легко кивнул я. — Вы достигли неплохих результатов в чародейском искусстве. Расскажете об этом?

Она сдула прядку, выбившуюся из косы, и бросила на меня внимательный взгляд.

— Вам действительно интересно?

— Конечно, — подтвердил я, продолжая вести ее по заднему двору своего особняка.

Охрана Большаковых держалась неподалеку. Гордей Егорович, наблюдающий за нами, сжимал платок в кулаке, которым периодически вытирал лицо, когда дочь не смотрела в его сторону. Глава рода искренне ее любил и сейчас переживал шквал эмоций — от облегчения до страха.

Всего пятнадцать минут прошло, как Кристина Гордеевна встала на ноги, и дворянин пока еще не верил, что это навсегда. Что она не упадет внезапно, вновь потеряв возможность ходить.

— Я долго не могла ничего делать, — произнесла девица, делая очередной шаг и сосредоточив взгляд на дорожке между кустами. — Не хотелось жить. Но и сделать я ничего не могла. Не могла ничего изменить в своем состоянии. И это бессилие постепенно стало меня злить.

Я ступал рядом, не издавая ни звука. Ей было нужно выговориться, а там, глядишь, и ходить начнет без подпорки в виде молодого дворянина.

Я прекрасно знал, что физически она совершенно здорова. Голову лечить гораздо труднее. Но раз уж она не сломалась, когда в крошево превратился позвоночник и красивые молодые ноги стали походить на спички, то выдержит и возвращение к жизни.

— Злость придала мне сил, Иван Владимирович, — подняв голову и тряхнув косой, произнесла Кристина Гордеевна. — Даже не знаю, в какой момент я закатила очередную истерику и в моей комнате стали летать предметы. Выплеск магии такой силы получился, что в спальне пришлось ремонт делать — я даже деревянные панели выдрала своим криком.

Некоторое время мы шли молча. Моя собеседница улыбалась, погрузившись в воспоминания, и даже не обращала внимания, что идет уверенной походкой, перестав действительно опираться на меня. Вот теперь она просто держала свою руку на моем локте, как и требует этикет.

— В общем, в доме был страшный переполох, — продолжила Кристина Гордеевна, подняв лицо к небу и улыбнувшись так, что проступили ямочки на щеках. — Разобрались сразу, что произошло. У меня дедушка по маминой линии — очень сильный чародей. Как ему рассказали про мой взрыв телекинеза, он бросил все и примчался. Стал учить, ну а я… — тут она сделала паузу, после чего завершила уже не так эмоционально. — Времени у меня свободного много было, чем еще заняться?