– Снимешь перед тем, как войти в зал. До этого лучше обойтись без лишних вопросов. Сначала вы отправитесь в замок Правителей, и только после этого попадете в Пурпурный город. С помощью специального портала. Лучше, если до этого никто не поймет, что произошло. 

Я нехотя кивнула, признавая ее правоту. А затем Тира внезапно пожаловалась:

– И как теперь спать? Наверное, будем гулять с Хеймиром по берегу озера до отбоя. Пусть Стужа позовет Ласточку, когда вы вернетесь, хорошо?

От ее просьбы стало неожиданно тепло на душе. Я пообещала и подошла к своему чемодану. Пока я рылась в нем, Тира спросила:

– Что ты ищешь?

– Зелье, коротко ответила я. 

– Ты и его успела сварить? – покачала головой девушка.

– Нет. Я его варила для другого бала. Но подумала, что и здесь оно может пригодиться. Мне так спокойнее.

С этими словами я сунула склянку в потайной карман и накинула плащ. Швеи как знали, что мне понадобится место для “милых женских глупостей”. Или подсказал Вест?

Куратор ждал меня у крыльца. Я едва удержалась от того, чтобы вцепиться в его ладонь. Но вспомнила наставления Тиры и смирно пошла рядом. Когда мы отошли в сторону от общежитий, куратор внезапно заговорил:

– Ты знаешь, а я ведь уже смирился со своей участью. Подростком мечтал, что смогу вернуть роду его положение. Но перед смертью отец просил Йорана сберечь мою жизнь. В первую очередь жизнь, а потом уже все остальное. И я жил, смирившись с тем, что Найгаард сильнее. Довольствовался тем, что выходил невредимым из всех передряг, в которые меня старательно посылали. Пока не появилась ты…

Наши пальцы переплелись незаметно для нас самих, и стало совсем хорошо. Только когда впереди показался дальний плац, где нас ждали байланги, Вест нехотя выпустил мою руку. Стужа вышла вперед, приветственно помахивая хвостом. Я погладила белую морду своей питомицы. Вест тоже протянул руку и почесал собаку за ухом. Та и не подумала возражать, только мысленно проворчала:

“Пусть гладит, раз он наш”.

Я невольно улыбнулась… а затем обнаружила, что на плацу нас ждут не только байланги.

Ингольф нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Чейн поглаживал пушистый бок своего пса. Парень выглядел невозмутимым и торжественным. А рядом с ним вертелась Марта. Девушке не хватало терпения, чтобы стоять на одном месте, и она наворачивала круги около Чейна. Парень не обращал на нее внимания.

Я повернулась к Весту и удивленно прошептала:

– А они что здесь делают?

Он извиняющимся тоном сообщил:

– Нам придется оставить байлангов в специальных загонах. По традициям нам можно взять сопровождающих для присмотра. Я выбрал Чейна. 

– А Марта? 

Вест возвел глаза к небу и признался:

– Когда я навестил родовой замок, обнаружил, что его стены на месте. Чего нельзя сказать о душевном спокойствии его обитателей. Так что… Чейну придется присматривать и за байлангами, и за ней. Если все пройдет успешно, вернем ее в замок Правителей сразу после аудиенции.

В этот момент Марта подошла к нам и приветствовала меня с сияющими глазами. Девочка была счастлива – ее берут в Пурпурный город, во дворец Императора, о котором ходит столько легенд, что за ними давно потерялась правда. Чейн тоже приблизился и как-то странно посмотрел на меня. Вест как раз отошел к Свейту.

– Что? – прямо спросила я.

Парень пожал плечами и тихо выдал:

– Нет, я в первый же день понял, что ты совсем отбитая, но чтобы настолько…

Теперь я смотрела на него озадаченно, и Чейн прозрачно намекнул:

– Мне вчера вздумалось помедитировать среди ночи. Вышел из общежития и понял, что такая чудесная идея пришла в голову не мне одному. Я уже опечалился, что придется до утра куковать в карцере вместе с тобой. Но оказалось, что тебя не карцер интересовал. И утром стало понятно, что не одну тебя.

– Не твое дело, – огрызнулась я, ничуть не смутившись. – Зачем тогда с нами напросился, раз я отбитая? 

– Хочу первым узнать, чем это все закончится, – неожиданно серьезно ответил Чейн. – И как извлечь из этого пользу для рода. 

Я даже закатывать глаза не стала, хотя очень хотелось. Чейн в своем репертуаре. Но молчит и не мешает. И то хорошо.

За спиной раздался хруст снега, и я обернулась. К нам приближались ректор и Йоран. 

– Поможем вам переместиться в столицу вместе с байлангами, – пояснил друг Веста в ответ на мой удивленный взгляд. – Будьте осторожнее.

Я кивнула и повернулась к Стуже. Пришла пора садиться в седло. Правда, это оказалось сложнее, чем обычно – на мне было платье. Собака присела, чтобы помочь мне. Но сзади тут же появился Вест. Куратор подхватил меня и усадил в седло боком. 

После этого куратор что-то шепнул Свейту, и тот нехотя позволил Марте вскарабкаться себе на спину. Вест устроился за спиной восторженной девочки, и байланги сбились в круг. Йоран и ректор одновременно коснулись своих колец, и вихрь перемещения закрутился вокруг нас.

В следующий миг мы уже стояли на площадке, вымощенной прямоугольными плитами. Нас окружала трава. Неподалеку виднелась башня, которую я не сразу узнала – жилище Марты. Мы оказались на заднем дворе замка Правителей. И они уже ждали нас. 

Два байланга вступили на мощеный круг. И лицо, и поза матери мне не понравились. Сразу стало ясно, что Найгаард получил над ней еще больше власти. Сделал все, чтобы в Пурпурном дворце она была послушной куклой. И теперь недвусмысленно держался между мной и своей супругой. 

Впрочем, именно на такой случай я и прихватила зелье. На бал у Гольдбергов я не попала, так пусть поработает здесь. Если удастся его пронести…

Найгаард тоже прихватил с собой помощников. Пару мужчин с одинаковыми невыразительными лицами я не знала. Стоило всем собраться на площадке и сквозь зубы обменяться приветствиями, как артефакты по кругу вспыхнули.

Теперь мы стояли на такой же площадке посреди небольшого внутреннего дворика. Высокие стены с красноватым отливом окружали нас со всех сторон. Здесь было тепло, и я сбросила плащ. Вестейн помог мне спешиться. 

У выхода из дворика нас уже ждал отряд стражи. А еще…отец. И смотрел он только на меня. Точнее, на голубое платье…

Я инстинктивно вцепилась в руку Веста, но быстро спохватилась и разжала пальцы. Еще не время… Куратор напоследок провел по тыльной стороне моей ладони, вызывая волну мурашек. Все звали его Ледяным, но сейчас от его прикосновения было тепло. Я гордо вскинула голову и сделала шаг навстречу отцу. 

Он быстро приблизился и смерил взглядом сначала меня, а затем невозмутимого Вестейна. Найгаард спешился и загородил собой супругу. Приближаться он не стал. Но возвысил голос и ядовито спросил:

– Вам не кажется, господин Ааберг, что наряжать в родовые украшения девушку, которую собираются отдать за другого – дурной тон? Особенно если учесть, что она ваша ученица. 

– Судьбу этой девушки решит император, – ответил Вест.

Его голос при этом был холоднее льда. Я покосилась на куратора и отметила, что на нем черный костюм с вышивкой, изображающей голубоватые листья, и такая же черная рубашка. Помнится, герб на стене ванной тоже был голубым. Вода и ночь, черный и голубой? Символично. Значит, это и есть традиционные цвета Аабергов.

Отец бросил короткий взгляд на правителей. А затем шагнул ко мне и прошипел:

– Что ты успела натворить?! Я оставил тебя всего на одну ночь!

Он тут же осекся, начиная прозревать, что именно можно было натворить за ночь. На лице отца появилось недоверие – он не ждал от меня настолько безумного поступка и не желал верить в такое предположение. Отправляя меня на Север, он явно не рассчитывал, что моя новая выходка будет еще хлеще той, за которую меня отчислили из Академии Хранителей. 

Это он еще не представляет, что я явилась в родовой источник Аабергов сама. А самое главное – мне ни капельки не было стыдно. Даже сейчас, когда о моем вопиющем нарушении правил и традиций предстояло узнать всем.