Тут до меня начало доходить, что Вест оказался прав. На пути отряда Найгаарда была засада? Тира и Хеймир пострадали из-за нас, и теперь меня грызла совесть.

Байланги приземлились, я покосилась на куратора и ненавязчиво пристроилась за плечом герцогини. Почувствовать бы хоть что-то еще раз. Понять, что за артефакт терзает ее.

Я бросила взгляд на байланга герцогини. Собака и не думала мне мешать, даже отступила в сторону, милостиво позволяя идти за спиной своей хозяйки. Чем я, конечно же, воспользовалась. 

Тычок в спину прилетел совершенно неожиданно. Собачий нос приложил меня точно между лопаток.  Герцогиня в этот момент остановилась, и я едва не уткнулась носом в ее белые волосы. Раздался возмущенный рык Стужи – меня снова “обидел” чужой байланг! 

Но мне в этот момент было уже наплевать на все, потому что я снова ощутила нечто. Холод внутри проснулся моментально, и я содрогнулась от омерзения. То, что сковывало мою мать, вызывало тошноту. А еще я вдруг поняла, что это не кулон и не амулет. И находится он вовсе не на груди, как я думала сначала. 

Источник этой мерзости я почувствовала сзади. Похоже, на шее, под волосами. Холод внутри подсказывал, что мне не хватит сил, чтобы избавиться от этого. Пока… Нужно больше магии. Где бы ее только взять?

Я все равно не смогла удержаться и потянулась к белым прядям, чтобы попытаться рассмотреть источник опасности. Но этого мне не позволили. Герцогиня резко обернулась и перехватила мою руку. Ее глаза изумленно расширились. 

– Ты холодная, – снова пробормотала она, взгляд ее стал удивленным и… осмысленным.

Таким же как тогда, когда мы стояли у стены в башне. 

Найгаард тут же появился рядом, словно вырос из-под земли. Мать инстинктивно выпустила мою руку и отпрянула. Я увидела, как стремительно тускнеет ее взгляд и опускаются плечи. 

В этот момент меня охватила безотчетная злость. Я заглянула в холодные глаза Найгаарда и вдруг осознала, что он сломал жизнь не только моей матери, Весту и мне, но и всему Северу. Я уже открыла рот, чтобы заговорить…

Но пальцы Вестейна сжали мое плечо, и это прикосновение подействовало, как ушат холодной воды. Успокаивающая волна пришла от Миста, а вот Стужа зарычала, теперь уже на кронгерцога. 

– Что здесь происходит? – холодно спросил Найгаард. 

– Споткнулась, – выдавила я.

О том, что споткнуться мне помогла собака его жены, я не стала упоминать. 

Найгаард и так смотрел на байланга слишком подозрительно. Как бы не сделал какую-то пакость этой прекрасной собаке. 

Я опустила взгляд, и герцог тут же потерял интерес ко мне. Теперь он обращался к моему куратору:

– Что за самодеятельность, Ааберг? Ты и твои ученики должны были лететь в моем отряде. Ректор передал тебе приказ лично в руки, при свидетелях. Так почему вместо тебя я нахожу пятый курс, и мне сообщают, что ты улетел с другим отрядом?

Вестейн медленно выпустил меня и пожал плечами. А затем произнес:

– Мне показалось, что Ее Светлейшество махнула нам рукой, требуя присоединиться к отряду. Я не смел ослушаться приказа Правящей герцогини Севера. Тем более что он имеет приоритет перед вашим приказом…

В голосе Вестейна прозвучало такое пренебрежение, что на поляне воцарилась гнетущая тишина. Лицо Найгаарда начало стремительно багроветь. Еще бы, мой куратор не только ослушался его, но и напомнил, что главная здесь все-таки его супруга. 

Хеймир выпрямил спину, Тира смотрела на Веста расширенными глазами, а Йоран протискивался вперед с таким лицом, будто собирался отвесить своему другу подзатыльник. 

Холод внутри не успокаивался. Я продолжала смотреть на кронгерцога. Мать не поднимала головы, присутствие мужа словно лишало ее сил. Или подавляло волю…И теперь вместо того, чтобы беспокоиться, я внимательно разглядывала все украшения Найгаарда, пытаясь понять, какое из них помогает ему управлять странной магией, происхождение которой становилось почти  очевидным.

Больше всего мне хотелось нагло протянуть руку и пощупать украшения кронгерцога, пока они с Вестом скрестили взгляды. Отчего-то я была уверена, что холод подскажет. Но тут мне резко стало не до исследований. За спиной Найгаарда раздался знакомый голос:

– Я прошу прощения. Понимаю ваше возмущение, но у меня сегодня не так много времени. Разрешите мне поговорить с дочерью. Думаю, распекать подчиненных можно и позже…

Отец. Я опустила руки и сжала кулаки, вгоняя ногти в ладони. Больше всего мне хотелось сбежать. Найгаард мерзко улыбнулся и отступил в сторону, ненавязчиво отталкивая свою супругу подальше от меня. И позволяя герцогу Скау и его спутнику выйти вперёд. Роден Гольдберг выглядел невероятно довольным и сжимал в руках заветную коробочку, на которой красовался герб его рода. 

Прежде чем кто-то успел шевельнуться, он скороговоркой выпалил:

– Дорогая Анна, перед лицом Правителей Севера и Запада, а также призывая в свидетелей всех присутствующих, прошу тебя стать моей женой. Твой отец уже дал согласие на наш брак…

После этого он галантно опустился на одно колено и протянул мне открытую шкатулку. На кольцо с монограммой его рода я посмотрела, как на ядовитую змею. Довольная улыбка на лице Гольдберга была также противна. Я заглянула в его глаза, а потом уверенно и громко произнесла:

– Нет. Ни за что!

По плацу прокатился шепоток. Не каждый день девушки так смело и решительно отказывают жениху, одобренному семьёй. Да ещё и столь высокородному. 

Отец шагнул ко мне. Даже не знаю, что он хотел – то ли высказать на ухо все, что думает, то ли силой заставить меня принять ненавистный дар. Но недовольных предложением Гольдберга оказалось несколько больше, чем он ожидал. Стужа подалась вперед и оскалилась. Из горла собаки вырвался рык.

Приятно было наблюдать за тем, как вытягивается лицо Гольдберга. Зубастое приложение к будущей супруге герцогу Родену явно не понравилось. Он поспешно вскочил с колен и сделал шаг назад. Его пальцы инстинктивно кинулись, чтобы сложить жест призыва оружия. Но спохватился он вовремя. 

Отец замер, и холодное спокойствие на его лице сообщило мне, как он взбешен. Пользуясь заминкой, я шагнула назад и тут же оказалась за плечом Вестейна. Теперь мой родитель недоверчиво, но как-то слишком внимательно посмотрел на куратора. И я поняла – он догадался. Сердце ушло в пятки. 

В этот момент меня загородила ещё одна спина. Чейн встал плечом к плечу с Вестейном, закрывая меня от взгляда отца и Гольдберга. 

Зачем он это делает?! Я искренне недоумевала. Прикрывает нас, навлекая на себя гнев не только моего отца, но и Найгаарда. Эллингбоу тоже не простят ему пренебрежения. 

Больше ни о чем подумать я не успела. Плац накрыла тень. Как по команде все вскинули головы, и по рядам собравшихся пронесся удивленный вздох. В небе парил самый настоящий дракон. Мое сердце забилось чаще. Неужели?..

В следующий миг огромный зверь ринулся вниз. Люди и байланги бросились врассыпную, освобождая место для посадки. Но оно не понадобилось. Чудесное превращение произошло в воздухе, и на утоптанный снег ступил уже человек. 

Перед нами стоял Луди Тулун, посланник императора. Его костюм выглядел ещё более официальным, чем на балу, а неизменные чешуйки на рукаве подтверждали его высокое положение. Впрочем, его вторую ипостась только что могла лицезреть вся Академия. 

Дракон обвёл взглядом собравшихся и бодрым голосом произнёс:

– Доброго вечера, господа. Как удачно, что вы здесь собрались… 

Посланник сделал выразительную паузу и по его губам скользнула снисходительная улыбка. Глаза при этом оставались холодными. Я видела, что дракон оценивал обстановку и подмечал все. Гольдберга с кольцом, моего отца и Правителей Севера. То, как я пряталась за спинами куратора и Чейна. 

На Веста он посмотрел как-то особенно внимательно, и мне стало тревожно. Я ухватилась за рукав куратора. Он бросил на меня короткий взгляд и на миг сжал мою ладонь в попытке ободрить и успокоить. Прикосновение было мимолетным, но я понимала, что мой отец его заметил.