Я внимательно наблюдала за тем, как он обходит вокруг Вестейна, размахивая артефактом, и недовольно поджимает губы. Неужели и правда рассчитывал найти хоть что-то? Дальше мне стало не до размышлений. Теперь старик повернулся и поманил меня к себе. 

Я нацепила на лицо невинную улыбку и подошла к нему. Отделаться также быстро не удалось. Вокруг меня обошли три раза. На третьем круге артефакт мигнул. Я удивленно воззрилась на проверяющего. Но у меня же совершенно точно ничего нет, или?..

А в следующий миг тепло на пальце возвестило о том, что все-таки “или”. 

Я не успела больше ни о чем подумать. В следующий миг над головами собравшихся раздался громкий хлопок. С неба посыпались искры. Артефакт в руках старика начал остервенело мигать. Кто-то из адептов сдавленно выругался. Не из нашей группы – куратор за такое жестко наказывал, лишний раз переписывать правила или мести лестницу желающих не было. Поэтому мои товарищи выдали только несколько удивленных возгласов.

Я вскинула голову и увидела, что в небе распускаются огненные цветы. Вторая половина моей магии, использовать которую я отвыкла за эти месяцы, шевельнулась внутри. Этот фейерверк был порожден именно магией хранителей, и сила глухо отзывалась на него.

Герцог издал сдавленный рык и повернулся в сторону. Я тоже посмотрела туда же и увидела зачинщицу безобразия. 

Марта стояла в нескольких шагах от трона. Девочка была в скромном оливковом платье, и судя по надутым губкам, была этим очень недовольна. Золотые волосы рассыпались по плечам, золотистые искры гасли у нее на пальцах. 

Стоило Найгаарду вперить в нее бешеный взгляд, как Марта с самым невинным видом хлопнула ресницами и пролепетала:

– Простите, герцог, это вышло случайно.

– Твоя магия помешала поисковому артефакту, – рыкнул Найгаард. 

Но ее это совершенно не смутило. Судя по хитрому взгляду, наставления всех сортов эта девочка слышала каждый день и не по разу. Марта подняла глаза на герцогиню и взмолилась:

– Простите, Ваше Светлейшество. Пожалуйста, не отсылайте меня обратно! Я так хочу посмотреть состязания! Ну, не совладала с  магией, бывает! В конце концов, здесь нет никого, кто мог бы меня ей учить... Но Борг и так три круга вокруг Анны прошел, что еще искать? Ясно же, что все в порядке. Так что никакой проверке я не помешала!

Теперь все глаза были обращены к девочке, и я покосилась на кольцо. Несмотря на то что серебристый ободок на моем пальце явственно потеплел, светится он не начал. 

Но на всякий случай я сунула руку в карман куртки. Марта спасла меня своим фейерверком. Я была уверена, что камень в руках старика среагировал на кольцо, хотя артефакты не запрещены. Интуиция подсказывала, что это как-то связано с силой источника Аабергов. И с рисунком, который появился внутри кольца. Но сейчас это, во что бы то ни стало нужно скрыть.

Найгаард потерял интерес к своей воспитаннице и бросил на меня недовольный взгляд. А затем процедил:

– Думаю, проверку стоит повторить…

Но в этот момент герцогиня возвысила голос и хрипло произнесла:

– Достаточно. Следующий.

На нее посмотрели с таким удивлением, будто заговорила стена. Дважды повторять не пришлось. Прежде чем кто-либо успел возразить, я быстрым шагом направилась к куратору и заняла место за его спиной. Сигмунд оттолкнул Чейна и встал перед Боргом, ожидая проверки. 

Найгаард быстро справился с удивлением и нахмурился. Но возражать не стал и повторной проверки не потребовал. Кольцо на моем пальце медленно остывало, Сигмунд встал рядом со мной.

– Все хорошо? – встревоженно шепнул он.

Я прикрыла глаза в ответ и продолжила наблюдать за досмотром. К счастью, больше ни к кому старик не придрался. Найгаард мрачно наблюдал за тем, как Борг обходит адептов с артефактом в руках, и молчал. Его супруга как будто стала еще бледнее, черты лица заострились, а тени вокруг глаз стали глубже. У меня впервые мелькнула мысль, что Правительница Севера нездорова.

Наконец, с церемониями было покончено, и мы прошествовали к байлангам вслед за куратором. Оказалось, что перед взлетом нас ждала еще одна формальность – несколько минут для общения с родственниками. Парни разошлись, чтобы выслушать последние наставления от своих родителей. Разумеется, отец и не подумал явиться на это мероприятие. Поэтому мне оставалось лишь переминаться с ноги на ногу возле куратора и поглаживать теплый бок Стужи. Я украдкой посмотрела в сторону возвышения. Правители направлялись к своим байлангам, чтобы переместиться в ложу. Меня внезапно кольнула обида. Могла бы и посмотреть в мою сторону. Зачем защищала? Мать, называется…

Я повернулась к Вестейну с твердым намерением задать ему какой-нибудь дурацкий вопрос и поговорить о чем угодно. Лучше глупая болтовня, чем наблюдать за этим праздником жизни и чувствовать себя здесь чужой. Но в этот момент от толпы отделилась фигурка в оливковом платье. Марта помчалась в нашу сторону, подхватив подол. Девочка замерла перед Вестом, сдула со своего лица пару золотистых волосков и звонко произнесла:

– Удачи тебе, очень дальний дядя Вестейн.

– Я не… – начал было куратор. 

Но затем осекся и процедил:

– Спасибо, Марта.

Я видела, что его так и распирает отчитать девчонку. Но Вестейн прекрасно понимал, что она только что спасла меня от неприятностей. Я ободряюще улыбнулась Марте и сказала:

– Спасибо.

– Что поделать, – довольно сообщила она, – с магией у меня некоторые проблемы.

– А вот с актерским талантом их точно нет, – прошептал Вест за моей спиной. 

Я не была уверена, что его слышала Марта. Девчонка продолжила улыбаться и доверительно сообщила:

– Говорят, ты снова ранен, дядя Вестейн. Ты уж присмотри за ним, ладно?

Последние слова были обращены ко мне. Я кивнула, а Марта добавила:

– И заходи ко мне, как будешь во дворце. Тебя наверняка пригласят на бал в честь начала весны. Если я не взорву что-нибудь неположенное, то герцогиня Анитра может разрешить мне присутствовать на балу. 

Тут я вспомнила про огненные цветы в небе и спохватилась:

– Твоя мать была из младшей ветви Мюссонов?

– Из Лассалей, – серьезно ответила девочка.

Тут все встало на свои места. Я вспомнила, что род почти угас. Вот почему никто не заботится о юной хранительнице, которую растят стражи. Я мысленно пообещала, что постараюсь ей помочь, и распрощалась с Мартой. 

Адепты начали возвращаться, а Вестейн негромко сказал:

– В седла!

“Наконец-то, - удовлетворенно сказала Стужа. – Эти человеческие мероприятия ужасно тоскливые".

Азарт  собаки передавался мне. Я чувствовала нарастающее волнение.

“Спокойнее, – передал Мистивир. – Они еще пожалеют, что связались с Аабергами”.

Стужа расправила крылья, и я шепнула:

– Я не принадлежу… к этому роду.

“Пока не принадлежишь,” – самодовольно поправил меч и замолчал.

“Ты наша,” – вмешался Свейт.

А я подумала, что претендентов на присутствие в моей голове в избытке. Два байланга, древний меч… Мне бы их уверенность. Чувства будто крепли с каждым днем. Но пропасть, которая разделяла нас с Вестейном, не становилась меньше. Положение учителя и ученицы, принадлежность куратора к опальному роду, планы отца, идущие вразрез с моими желаниями…

Байланги поднялись в воздух, и я постаралась отбросить непрошенные мысли. Это оказалось легко. Мы приближались к входу в ущелье, который перегораживали золоченые ворота. Несмотря на то что в нашем отряде байланги были у всех, войти в Лабиринт нам предстояло своими ногами. Традиции стражей здесь были незыблемы.

Поэтому у ворот клин байлангов приземлился, и мы спешились. Вестейн и Свейт первыми прошли сквозь кованые золотые створки. Мы со Стужей последовали за ними. Стоило нам оказаться внутри ущелья, как собака прислала мысль:

“Я должна тебя кое о чем предупредить.”

Глава 19. В Лабиринте

Я покосилась на свою питомицу и мысленно спросила: