– Ты спятила, Скау?!

Световой шар выплыл из-за угла и осветил наши лица. Чейн шевельнул пальцами, приказывая ему застыть, и раздраженно уставился на меня. Я пожала плечами:

– Ты же увернулся. И зачем подкрадываешься?

Меч со стуком влетел в ножны и согласно завибрировал. А еще от него шло отчетливое злорадство. Я рассеянно погладила черный камень, внимательно разглядывая своего одногруппника. Он, в свою очередь, посмотрел на меня и продолжил:

– Знаешь, Скау, я тебя терпеть не могу.

– Спасибо, заметила, – фыркнула я и скрестила руки на груди. – Так что тебе надо?

Чейн шагнул вперед и понизил голос:

– Обычно я не говорю людям, что они идиоты и только наблюдаю за последствиями их глупости. Но тебе в виде исключения скажу. Ты полная дура, если собираешься идти на этот бал. Таким, как ты, там делать нечего. 

Я скривилась:

– Ничего, высший свет Запада одну внебрачную дочь герцога как-то вынес. Ваши аристократы тоже справятся.

Он фыркнул и ушел, не прощаясь. А за ним полетел световой шар. Я отправилась в свою комнату.

Остаток недели прошел в суете. Избранные адепты готовились к балу. Старшие курсы – к испытанию в Лабиринте. Я стойко удерживалась от глупостей и старалась вести себя тише воды, ниже травы. Чейн после вечернего разговора меня подчеркнуто не замечал. 

В пятницу после обеда все тренировки были отменены. Я накормила Стужу и налила ей побольше воды. За несколько дней отощавшая дикарка превратилась в лощеную красотку, и я не могла налюбоваться на густую белую шерсть. Но свой выбор собака так и не сделала. Выпускать ее мне не разрешали, а слуги боялись подходить к загону. 

Я погладила ее на прощание и терпеливо пояснила:

– Сегодня больше не приду. Уезжаю на бал. Веди себя прилично, хорошо? Увидимся утром. 

Закрывать собаку на весь вечер в сарае было жалко, и я оставила его открытым. В конце концов, сеть над загоном прочная и усилена магией, никуда не денется. С этими мыслями я заперла ворота и отправилась в свою комнату. Мне еще предстояло собраться на бал.

И это оказалось не так легко, как я ожидала. Платье у меня с собой было одно – голубое и довольно милое. Но именно сегодня оно казалось мне недостаточно торжественным. А я себе в нем казалось недостаточно красивой. После часа, проведенного перед зеркалом, я поймала себя на мысли, что первый раз в жизни меня так заботит внешний вид. Я всегда прохладно относилась к светским мероприятиям. А тут… 

Но я попыталась убедить себя в том, что виной всему возможная встреча с родственниками. А вовсе не один беловолосый мужчина древних кровей, к несчастью, являющийся моим куратором. 

Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Это оказался Сигмунд, и выглядел он встревоженным.

– Что случилось? – тут же напряглась я.

– Стужа, – выпалил он. – Она бесится и пытается порвать сеть или разнести ворота. Знаешь, я почему-то уже не уверен в их прочности.

Больше ему ничего не пришлось говорить. Я накинула меховой плащ поверх платья и понеслась к загонам. 

Возле временного пристанища Стужи уже начала собираться толпа. Учителей среди них пока не было, и это меня порадовало. Собака носилась как бешеная. То рычала и терзала зубами сеть, то пыталась с разбега вынести ворота. Я испугалась, что она поранит себя, и припустила еще быстрее. 

Стоило мне распахнуть ворота, как Стужа тут же оторвалась от сети и застыла передо мной. Я ждала, что она попытается вырваться на волю, где взволнованная толпа уже вовсю обсуждала происшествие. Но собака застыла передо мной, тяжело дыша. 

– Ты чего? – улыбнулась я. – Просила же вести себя прилично. Я вернусь к утру, понимаешь?

С этими словами я протянула руки, чтобы погладить белую морду. Но Стужа качнулась вперед. Острые зубы разорвали рукав платья и вонзились в мое запястье. То, на котором не было повязки.

Глава 7. Девушка в алом

Вместе с болью накатило головокружение. Сознание словно разбилось вдребезги и теперь собиралось обратно, прочно сплетаясь с еще одним. Стужа разжала зубы, но боль не ушла, а проникла глубже, выворачивая душу наизнанку, растворяясь и утихая внутри. Это было одновременно восхитительно и пугающе.

Я осела в снег, пытаясь успокоить дыхание и пустившееся вскачь сердце. Со стороны толпы донесся слитный изумленный вздох. Звуки отдавались болью в голове, и я сжала пальцами виски, пытаясь привести себя в чувство и привыкнуть к новым ощущениям.

Собака зарычала, и теперь я не просто догадывалась, что она недовольна. Я знала, чувствовала, что ей не нравятся галдящие адепты. А неприязнь к той из них, которая рискнула подойти ко мне, Стужа подчерпнула в моем сознании. 

Совсем рядом я услышала голос Тиры:

– Спокойно, спокойно, девочка… Твоей хозяйке нужна помощь.  Да что вы стоите, приведите Ааберга!

Последнее она крикнула товарищам. Моего плеча коснулись тонкие пальцы. Собака щелкнула зубами, но не напала. Ее удержала я. Мысленно. И так удивилась сама, что едва не потеряла сознание.

– Все хорошо, – успокаивающе сказала Тира. – Не пугайся, сейчас отпустит. 

В голове начало проясняться, и я с ужасом поняла, что кровь из ранок продолжает сочиться. И мало того, что у меня разорван рукав, так еще и теперь весь подол в пятнах.

Тира потеребила меня за плечо и добавила:

– Переодень повязку. Она укусила тебя не за ту руку, странно…

– Нужно остановить кровь, – пробормотала я, понимая, что снимать повязку ни в коем случае нельзя. 

– Надень повязку, и кровотечение прекратится, – терпеливо повторила Тира. 

Когда я в ответ не пошевелилась, девушка потянулась, чтобы помочь. Но этого Стужа не стерпела. На этот раз собака схватила девушку за рукав. Старшекурсница послушно замерла и повторила:

– Давай, Анна. Надень повязку на другую руку. И прикажи ей отпустить меня.

“Лучше я ее укушу!” – прозвучало в моей голове.

Но в этот раз Тира искренне пыталась помочь, и я мотнула головой. Зря – виски заломило с новой силой. К счастью, в этот момент позади раздался холодный голос Вестейна:

– Что за сборище? У вас нет дел? Там как раз лестницу некому подметать.

Ответом ему стал удаляющийся скрип снега. Я вздохнула с облегчением и обернулась. 

Куратор остановился рядом со мной и уставился на мое запястье. Он явно верил своим глазам с большим трудом. Стужа выпустила рукав Тиры, и девушка шагнула в сторону, позволяя собаке обнюхать Вестейна.

“Нам он точно нужен? – с сомнением спросила Стужа. -- Может, кого получше найдем?"

Я не смогла сдержать улыбку. Получилось, у меня все получилось!

Куратор не пошевелился и приказал мне:

– Вставай, Анна. До бала осталось мало времени. Тебе нужно переодеться.

Я нашла в себе силы подняться. А затем прижала раненую руку к груди и обреченно произнесла:

– У меня нет другого платья.

И даже из дома не попросить. Если отец узнает, куда я собралась – не пустит. Я нарушаю его прямой приказ. Под прикрытием куратора, но все же…

Вестейн нахмурился, но Тира бросила на меня оценивающий взгляд и сказала:

– Наверное, я могу помочь.

Куратор с сомнением посмотрел на нее, но девушка продолжила увереннее:

– У меня есть подходящее платье. Здесь, в комнате. А сегодня мне нужно быть в родовом замке, на церемонии, так что я могу одолжить его Анне.

Поколебавшись, Вестейн кивнул:

– Хорошо. Помоги ей собраться.

После этого он повернулся ко мне и добавил:

– Объясни своему байлангу, что ей нужно вести себя прилично в наше отсутствие. И запри ее снова. 

Меня не спрашивали, хочу ли я принимать платье от Тиры. Но я и сама понимала, что отказываться глупо. Я все еще чувствовала толику ревности. Но послушно развернулась к Стуже и заглянула в ее золотистые глаза.