Аннотация

За невинную шутку над деканом меня отчислили из Академии Хранителей. Я не виновата, меня подставили! Отец устроил меня в Академию Стражей, и на ближайшие полтора года моими спутниками станут горы, холод и бесконечный свод правил. Моего нового учителя зовут Ледяным, и он совсем не рад, что я свалилась ему на голову. Но я не буду дразнить его и стану паинькой! Если получится…

Глава 1. Нежданный спаситель

Я смотрела на рисунок с детской надеждой, что багровый ствол дерева исчезнет с моего запястья. Это герб Аабергов, нет сомнений. Герб рода моего куратора. Неужели все из-за вчерашнего поцелуя? Кажется, скоро шуточки над деканом с последующим отчислением покажутся мне цветочками. Чем мне аукнется вчерашняя глупость?

Пока я лихорадочно натягивала повязку, чтобы скрыть преобразившуюся метку, в голове крутились обрывки вчерашнего вечера. Я прижала руку к груди и с не меньшим ужасом осознала, что… мне понравилось. Этот поцелуй был настолько же потрясающим, насколько запретным.

Холодный и влажный собачий нос прикоснулся к моей щеке, вырывая меня из размышлений. Я резко обернулась и обнаружила, что лежу под теплым боком Свейта. На спине пса была аккуратно разложена наша одежда. Я быстро оглядела байланга, но серьезных ран на нем не обнаружила, только череду царапин на плечах. Я села, придерживая одеяло, и с облегчением погладила белую морду. Пес радостно заскулил в ответ.

В тот же миг раздался голос куратора:

– Проснулась?

Оказалось, он спал с другой стороны от Свейта, и теперь поднялся на ноги. Взгляд синих глаз скользнул по моим обнаженным плечам, а я беззастенчиво разглядывала его торс. Вестейн набросил на себя рубашку, подхватил куртку на меху и сказал:

– Одевайся. В седельных сумках есть травяной настой и еда. А я пока осмотрюсь. 

Спокойно так сказал, будто между нами вчера не произошло ничего необычного. Правда, привычного холода и равнодушия в его голосе тоже не было. Вышел он без лишней спешки. А я сбросила одеяла и начала приводить себя в порядок. 

Одежда высохла на теплой спине Свейта. Вместо завтрака я послушно проглотила горький травяной отвар. Слабость после яда иглоспинов не прошла до конца. Я надеялась, что горькое снадобье поможет мне обрести силы. Плотно закрутив крышку фляги, я села рядом со байлангом и прислонилась к его плечу. Никаких мыслей от него я больше не слышала. Но чувствовала, что пес мне рад. Может быть, вчера мне все привиделось?

Я не удержалась и начала почесывать Свейта за ухом. А сама продолжала думать.

Мысли скакали в голове, как бешеные. Метка изменилась, что это значит? И что теперь будет? Меньше всего мне хотелось как-то объясняться с куратором, на душе полный сумбур. Придется пойти в библиотеку и почитать все об этой дурацкой традиции. 

Кто знает, какие сюрпризы меня еще ждут? Эйнар утверждал, что метка ничего не значит, потому что ритуала не было. Сигмунд что-то говорил о чувствах. Но теперь я не смогла бы с той же уверенностью ему ответить. 

На внезапный замуж я не подписывалась! И отец меня убьет за этот поцелуй, если узнает. 

Из размышлений меня вырвал тихий шорох у входа. Я повернула голову, ожидая увидеть куратора, но это оказался не он. У расщелины стоял Багрейн. На нем был черный костюм дл  полетов. Несколько мгновений он удивленно таращился на меня, а затем хищно улыбнулся. 

Так, а этот здесь откуда? Но задать вопрос вслух я не успела. Багрейн почесал шрам на щеке и елейным голосом сказал:

– Гладишь байланга, как своего. 

При этом он устремил задумчивый взгляд на повязку, под которой скрывалась метка.

Я тут же вскочила на ноги и выпалила:

– Вам показалось. 

Такого наглого вранья Багрейн не ждал и немного опешил. А затем подозрительно огляделся и спросил:

– Ты одна? Где Ааберг?

– Там, – неопределенно сказала я. – А вы что здесь делаете?

Байгрейн вместо ответа двинулся ко мне. Но это внезапно не понравилось Мистивиру. От него пришла волна напряжения. А затем меч, который последнее время вел себя на удивление прилично, вылетел из ножен и попытался стукнуть куратора в лоб тяжелым набалдашником рукояти. Багрейн изумленно отпрыгнул и недоверчиво уставился на клинок. Я поймала меч и прижала к себе. 

Глаза чужого куратора стали круглыми, как плошки, и он спросил:

– Откуда это у тебя? 

Но ответить я не успела. От выхода донесся голос Вестейна

– А может быть, расскажешь, что ты здесь делаешь?

Багрейн резко обернулся, а я почувствовала облегчение. Полностью одетый куратор стоял у входа, и в глазах его была угроза. Багрейн натянуто улыбнулся:

– Спасаю вас, разумеется. Встретил твоих адептов во время облета и помчался на помощь. Все утро искал тебя…

– И забрался в такую глушь? – вскинул бровь мой куратор. – Да еще так быстро нашел нас? Этим убежищем не пользовались уже много лет. Я не был уверен, что магия в озере еще действует.

Ах, он не был уверен? То есть мы прыгали под лед на удачу?! Хотя выхода у нас не все равно не было…

– На что ты намекаешь? – с деланным возмущением спросил Багрейн, скрещивая руки на груди. – Ну, решил проверить и это убежище. Ты должен быть благодарен. Горцы могут напасть снова. 

– Поэтому мы возвращаемся в Академию, – кивнул Вестейн. – Анна, за мной.

Я тут же сунула меч в ножны и направилась к нему, огибая Багрейна по широкой дуге. А преподаватель бросил мне в спину:

– Как интересно… Отдал девочке древний меч своего рода, возишь на своем байланге.

Лицо Вестейна окаменело.

– Выполняю приказ ректора, – холодно сказал он. – Эта старая железка давно залежалась в семейном хранилище, пора приставить к делу. А то, что ее не выбрал ни один из байлангов, ты знаешь не хуже меня. В отличие от тебя, я способен уговорить Свейта нести кого угодно. Завидуешь?

Моему куратору удалось задеть своего коллегу. Лицо  Багрейна побелело. Он дернул рукой, словно собирался призвать оружие, но тут же расслабился и натянул маску равнодушия. Я первой протиснулась сквозь расщелину на узкий карниз. Стоило Багрейну выйти вслед за нами, как рядом приземлился еще один байланг, поменьше Свейта. Пес показал нам зубы, но Багрейн шикнул на своего питомца и забрался в седло. 

После этого Вестейн начал седлать Свейта. Чужой байланг кружил рядом, и я была уверена, что его всадник за нами внимательно наблюдает. Поэтому прежде чем сесть в седло, я повернулась к своему куратору и тихо призналась:

– Он видел, как я гладила Свейта.

Лицо куратора окаменело. А я поймала себя на мысли, что теперь не знаю, чего от него ждать. Очередного наказания? Как мне с ним вообще разговаривать после вчерашнего?!

Вестейн бросил взгляд на парящего над нами байланга и нехотя произнес:

– Багрейн не настолько глуп, чтобы обойти вниманием этот факт. Вероятно, теперь он будет искать подтверждение своим догадкам. И ты…

Он заглянул мне в глаза и продолжил:

– Ты не должна давать ему даже повода думать, что он прав. Садись в седло, поговорим по дороге.

Я послушно вскарабкалась на спину Свейта. Куратор занял свое место, и мы взлетели. Высота меня больше не беспокоила – после вчерашней безумной гонки страх отшибло напрочь. А может, я слишком старалась держать спину прямо и делать вид, что между мной и Вестейном ничего не происходит? 

Свейт довольно быстро набрал скорость и оставил другого байланга позади. Я попыталась вспомнить, как зовут пса Багрейна, но не смогла. А затем куратор обхватил меня рукой за пояс и потянул на себя. Аккуратно так, будто давал выбор. Конечно, нужно было сопротивляться. Но лететь, вжимаясь спиной в широкую мужскую грудь, было так привычно и спокойно, что я сдалась и позволила ему притянуть меня к себе. Поерзала, устраиваясь поудобнее, и прикрыла глаза. Совесть снова куда-то сбежала.

Но, оказалось, Вестейн сделал это, чтобы поговорить. Я тут же услышала над ухом его негромкий голос:

– Ты же понимаешь, что Багрейн прилетел сюда не для того, чтобы помочь?