Теперь я была уверена, что Вест и вправду приревновал. К бриллиантам, которые мне не были нужны. И подарил нечто гораздо более ценное. Самое ценное, что у него было – редкую магию угасающего рода. 

Я с наслаждением погрузилась в горячую воду. Источник оказался неглубоким, и я удобно расположилась в нем. Течение силы вокруг вызывало странные ощущения. Метка на запястье начала зудеть почти сразу. Я не утерпела и вытащила руку из воды. Слой бурого снадобья отваливался хлопьями, обнажая Древо Аабергов. Оно тускло светилось багровым, и я чувствовала, что именно метка позволяет мне впитывать магию. 

Только в этот момент я начала ощущать течение силы внутри себя. Та часть, что позволяла владеть оружием стражей, жадно глотала магию источника. От этого немного кружилась голова. Именно поэтому я не сразу заметила, что сила повлияла не только на метку.

Россыпь черных камешков на кольце светилась. А еще я вдруг ощутила, что магия, которая сейчас старательно напитывала мое тело, тонкой струйкой вливалась в кольцо, крепко-накрепко сплетаясь с его собственной силой. Которую я тоже ощутила в первый раз…

Я зачем-то сняла артефакт с пальца и обнаружила, что на внутренней стороне серебристого ободка появился рисунок. Тончайшая гравировка изображала ветвь дерева, покрытую листочками. 

Мне тут же захотелось спрятать кольцо и никому не показывать. Узор делал его похожим на обручальное, и от этого в моей душе начался сумбур. Вест хороший, он мне нравится, я теряю голову, когда он рядом. Но у отца на меня другие планы. Не хотелось давать пустые надежды ни себе, ни куратору. Мы и так зашли достаточно далеко. 

О том, что будет, когда я закончу Академию, не хотелось даже думать, и я позволила себе это. Поудобнее устроилась в теплой воде. Гладкое каменное дно и стены источника образовывали идеальную “ванную”. Движение чужой магии действовало на меня умиротворяюще, отпустить мысли оказалось неожиданно легко. 

Я потеряла счет времени и очнулась только ближе к рассвету, когда Мистивир подлетел к озерцу и послал короткую мысль:

“Пора”.

Я неохотно вылезла на берег и тут же застучала зубами от холода. Несмотря на то что в дворике было тепло, меня начало колотить. То ли после горячей воды, то ли как результат принятия чужой магии. Я чувствовала, что сила источника еще бурлит во мне. 

Вслед за мечом я снова вошла в ванную. Мистивир подлетел ко мне, и на его рукояти висел пушистый банный халат. Я не смогла сдержать улыбки. Древний меч не только по моему приказу отпиливает зубы каменных змеев, но и подает халатик. Кому расскажи – не поверят!

Халат явно был рассчитан на Веста, поэтому доходил мне до пят. Но это к лучшему. Не стоит провоцировать взрослого мужчину моими голыми коленками. Во-первых, он и так их видел. Во-вторых – снесет крышу от этого уже не у домика. А последствия могут оказаться еще более разрушительными.

Я подхватила свою одежду и побрела вслед за Мистивиром, шлепая босыми пятками. Дрожь не унималась. Кольцо снова было на моем пальце и уже не светилось. Я вспомнила, что так и не добралась в библиотеке до книг об артефактах. Придется сделать это завтра. Или уже сегодня?

Вслед за мечом я проскользнула через щель. Вестейн тут же оказался рядом и спросил:

– Получилось? 

У меня зуб на зуб не попадал, и я молча кивнула. 

– Хорошо, – с облегчением вздохнул он. – Отправляйся в постель. Скоро уже вставать. А тебе ни в коем случае нельзя пропускать завтрак. Отвар поможет твоему телу усвоить магию.

Дрожь начала понемногу отпускать, и я выдавила:

– Что со мной теперь будет? Что я получу?

– Если ты рассчитываешь на тридцать дублей клинка, то нет, такого не будет, – разочаровал меня куратор. – Для этого в твоих жилах должна течь кровь Аабергов. И нужны годы тренировок. Желательно с ранних лет. Но твоя связь с Мистивиром станет крепче. И эта магия защитит тебя от прикосновения снежных духов и не только. Поговорим об этом завтра в библиотеке.

Это звучало так многообещающе, а я так устала, что покорно распрощалась с куратором и побрела в свою комнату. Спать осталось всего ничего. Утром я должна успеть скрыть метку. 

Но у двери я спохватилась и снова повернулась к куратору. Вестейн как раз убрал руку от стены, и проход закрылся. После этого куратор повернулся ко мне и спросил:

– Что-то не так?

– Спасибо, – пробормотала я, глядя ему в глаза и пытаясь унять дрожь.

Вестейн улыбнулся открыто и искренне. Но с места не сдвинулся. Я тоже не спешила уходить. Меня продолжало потряхивать от холода, и силы стремительно заканчивались. Поэтому я привалилось спиной к двери и жалобно сказала:

– Иди сюда.

Прозвучало это довольно глупо, но Вестейн подошел. Заглянул мне в глаза и все же прочел в них мое желание. Правда, на его лице тут же отразились сомнения, но этого я уже не стерпела. Отскребла себя от двери, встала на цыпочки и обвила его шею руками. 

Дальнейшего приглашения не требовалось. Его губы жадно накрыли мои. На этот раз он никуда не спешил, а я отвечала со всем доступным мне пылом.  Больше всего я хотела, чтобы этот поцелуй длился вечность.

Не представляю, сколько усилий потребовалось Вестейну, чтобы выпустить меня и отстраниться. Жар на запястье сообщал, что листьев на ветвях древа стало больше. Но поблагодарить Веста за подарок было важнее.

– Спокойной ночи, Анна, – сказал он, отступая на шаг. 

– Спокойной ночи, – пробормотала я и поспешно ретировалась за дверь.

В комнате я улеглась в постель. Халат снимать не стала – меня все еще потряхивало, то ли от холода и магии, то ли от пережитых эмоций. Я хлопком погасила свет и тут же провалилась в сон. 

Меня разбудил Мистивир. Меч ткнулся мне в бок и прислал четкую и неожиданно длинную мысль:

“Вставай, пропустишь завтрак.”

Я неохотно приоткрыла глаза и спросила:

– Ты можешь со мной говорить? Это после источника?

“Конечно. Теперь в тебе есть частичка силы Аабергов.”

По голосу, который звучал в моей голове, я поняла, что меч невероятно доволен произошедшим. Интересно, его так радует возможность читать мне нотации, или что-то другое?

Тут я спохватилась, что мне надо скрыть метку. Пришлось вскакивать и шариться в шкафчике. К счастью, склянка с остатками раствора и банка крема никуда не делись. На этот раз я была осторожнее. Сначала тонюсеньким слоем размазала по блюдцу крем, а затем выдавила на него крохотную капельку раствора. И только после этого все перемешала. 

Теперь концентрация оказалась идеальной. Состав надежно скрыл остатки пятен и древо. Правда, смешивать приходилось в несколько приемов, чтобы не испарить новую крышу. Боюсь, второго такого проступка мне не простят. 

Это заняло довольно много времени, поэтому на завтрак пришлось бежать. Точнее, лететь – я попутно вызвала Стужу, и собака вмиг домчала меня до дверей корпуса. Парни уже вовсю хлебали горькую жидкость, и я поспешно упала на стул между Сигмундом и Эйнаром.

– У тебя все в порядке? – осторожно спросил Гест, который сидел напротив. – Выглядишь уставшей.

– Переписывала Свод правил до глубокой ночи, – пожаловалась я и зевнула. 

Ответом мне были сочувствующие взгляды. Знали бы они, что вчера было. А Сигмунд негромко сказал:

– Куратор просил передать, что сегодня ты с нами подметаешь лестницу.

Я мысленно застонала. И это после вчерашнего! Но вслух я спросила:

– А вы за что наказаны?

– Да так, – отмахнулся Эйнар. – Ну что ты, Котика не знаешь?

Тут мне стало не до разговоров – я поспешно глотала супчик, который сегодня казался особенно мерзким. Только предупреждение Вестейна, что зелье поможет мне усвоить магию источника, заставило меня опустошить тарелку. 

День превратился в томительное ожидание вечера. На тренировке Мистивиру пришлось работать за меня, потому что никакой силы я не чувствовала – только желание спать. На уроках я клевала носом, на отработке у Бакке – делала домашнее задание. Старик сжалился, когда я рассказала, что сегодня меня ждет еще лестница. Снег пришлось чистить долго, но под разговоры с друзьями время пролетело незаметно, и мне почти совсем не хотелось спать. Ужин я проглотила, почти не жуя, и первой вышла из столовой.