— Охотница моя, — ласково усмехнулся он.

Могучие руки как пушинку подняли меня и легко перебросили животом на подлокотник роскошного кресла. Несколько секунд шороха одежды, во время которых я сделала рывок в сторону.

Мой самец играючи перехватил меня, уверенно вернул на место, привычно намотал мой хвостик на кулак и медленно, в несколько дразнящих толчков вдавил в меня крупный, вожделенный мною член. О… Да!

Я протяжно застонала, потом заёрзала, но властная ладонь впечатала меня обратно.

— Не так быстро, Пушинка, — в голосе мужа звенело предвкушение. — Я намерен насладиться гордым званием твоей добычи подольше.

Кончик его хвоста уже вовсю дразнил мой анус, последовательно прижимая все мои особые рихтовые точки.

— Крейтон! — взвыла я, потому что он замер и нажал на ту самую улётную точку у основания хвоста.

Забилась в жесточайшем оргазме, стискивая внутренними мышцами его член. Едва я утихла, наклонился, прижимаясь к моей спине, обхватил меня ручищами, смыкая ладонь на моём горле, прикусил ухо.

— Добыча, значит, — прорычал он, сопровождая фразу жёстким толчком.

— Угум… о… — отозвалась я.

— Охотница, говоришь, — ещё один яростный толчок.

— Ох… да! Ай! — всё же пробивает жалом и шипами мой заждавшийся хвост.

— Этого добивалась?

Новые неумолимые толчки, как удары.

— Да… Этого… Да, любимый, да! Ещё… О…

Муж переходит просто на бешеннный темп. Не выдерживаю, снова оргазмирую, как безумная.

Мой протяжный довольный стон, мой новый оргазм, его довольный рык.

— Люблю тебя, моя Рани, — шепчет он, внезапно замедляясь.

Я замираю. Как же он это говорит…

Поднимает меня, разворачивает к себе, берёт на руки и садится со мной в кресло. Усаживает меня на себе верхом. Смотрю на него с восторженным неверием и ошеломлением — он так сейчас выглядит…

Смотрит серьёзно, а глаза при этом так сияют…

— Я счастлива оттого, что могу делать счастливым тебя, — шепчу я, приближаясь губами к его губам.

Приподнимаюсь, обнимаю ладонью его член, уверенно направляю между половых губ и резко опускаюсь на него.

— Люблю тебя, Крейтон, — шепчу я, продолжая двигаться на нём и смотреть прямо в его глаза. — Очень люблю…

Мужа срывает. Он жестко обхватывает меня за талию, фиксирует над собой и начинает размашистыми толчками проникать внутрь. Это ощущается особенно пронзительно, потому что мы продолжаем смотреть глаза в глаза. О да…

Кричу на пике…

Мы взрываемся вместе, стискивая хвосты друг друга, не отрывая друг от друга горящих влюбленых глаз.

Он бережно касается пальцами моей щеки, в этом жесте столько нежности, что мне кажется, я сейчас задохнусь от счастья.

— Крейтон, я тут подумала… — решаюсь я. — Давай всё-таки наденем кольца.

Его брови взлетают вверх.

— Ты же хотела отложить, — недоверчиво смотрит он на меня.

Всё верно. Брачные кольца для рихтов — не обычное украшение. Их крепят на основание хвоста, после этого чипы, контролирующие гон и зачатие, деактивируются.

Это как все мосты за собой взорвать…

Я просила Крейтона отложить, потому что не была уверена, что полностью готова… к ребёнку. Он понял, и не стал настаивать, хоть я замечала его острые задумчивые взгляды на мой короткий хвост. Знала, что для него это много значит.

— Почему передумала? — допытывается он.

Вздыхаю и улыбаюсь.

— Я подумала, что… — кажется, у меня на глаза всё же наворачиваются слёзы, от нахлынувших чувств. — Я хочу… Очень хочу продолжение тебя, Крейтон.

На его лице вспыхивает такая счастливая улыбка. Он нежно целует меня и шепчет:

— А я очень хочу продолжение тебя.

Два года спустя.

.

Проверка затянулась.

Я покусывала губы и всё никак не могла докопаться до того, что, я точно знала, тут от меня тщательно скрывают.

Командир базы, боевой прожжёный рихт, которого точно пора в отставку, держал хвост идеально неподвижным, и лишь поглядывал свысока, причём с великолепно скрываемым сарказмом.

Но меня было не обмануть.

У него здесь не сходились итоговые цифры, при том, что еженедельные отчёты были идеальны. На обычную погрешность это списать было уже нельзя. Где-то тут дыра, и я её найду.

Ещё десять минут я сканировала взглядом списки вооружения на балансе, когда, наконец увидела.

Ага! Пока недостаточно, но теперь будет проще. Ещё два часа, и я точно докопаюсь до сути.

Злобно дёрнула хвостом. Я бы раньше это нашла.

Просто в последнее время стала не в меру рассеяна и раздражительна в край. Отвлекала буквально любая мелочь.

Аррр…

Из-за жары — на базе вышла из строя система воздушного охлаждения. От духоты немного кружилась голова.

Бесило просто все, а точнее в данный момент у меня было четыре главные причины для раздражительности: эта проклятущая жара, треклятая затянувшаяся проверка и несговорчивый командир-мошенник, отсутствие привычного звонка от Крейтона и мой огромный живот, на который все пялились.

Нет. На первом месте все-таки был живот. Точнее не сам факт его наличия, а то как на него реагировали окружающие. Смотрели, мать их! Оценивали: кто со снисходительной ухмылкой, кто с недоумением, кто со скрытым пренебрежением, как этот засранец рихт, что сейчас пытался меня провести.

Не выйдет. Хищница во мне довольно улыбнулась… Охота, даже в такой форме, ее продолжала увлекать.

Мой живот стал причиной наших долгих споров с моим строгим начальством, в лице одного слишком опекающего маршала. Мне уже подходил срок рожать, но чувствовала я себя нормально, поэтому я отстояла у Крейтона право работать.

Маршал пытался запереть меня дома, но очень скоро об этом пожалел. Да и бабуля его, к которой я обратилась за содействием в этом вопросе, насела на своего мальчика с требованием не тиранить девочку и дать ей свободу. Крейтону пришлось вернуть меня на прежнюю должность. Потому что жена, занятая делом, нервничала меньше бездельничавшей жены.

Моя беременность протекала отлично. Я себя чувствовала великолепно. Малыш вёл себя пристойно, лишь иногда пиная и толкая свою не в меру ответственную мамочку.

Только… почему у меня такой огромный?! У Лики маленький и аккуратный, а у меня… Все были уверены, что двойня, но я-то знаю, что это будет большой боевой парень, весь в отца. Чувствую просто…

Наконец-то раздался долгожданный сигнал вызова.

— Инспектор Грил! — мой маршал рычит из комма так, что взгляд командира базы приобретает сочувственный оттенок. — Доложите о ходе проверки!

Ого, да мой муж крайне зол, если меня уже по должности называет.

— Ещё час, — сдерживая ответный рык, бодро сообщаю я.

— Вы недопустимо затянули проверку, — рычит он. — Ваше присутствие необходимо здесь и сейчас. Флаер уже за вами отправлен. Немедленно.

— Так точно, цан маршал, — отзываюсь я и сбрасываю звонок на комме.

Прощаюсь с командиром базы, ничем не выдавая своего открытия — пусть думает, что ничего не нашла. Сажусь во флаер.

Здесь красиво. Люблю горы. Они напоминают мне о тех незабываемых днях, полных дикого безумного секса и невероятной страсти, что мы провели в похожей обстановке после своей свадьбы.

Крейтон и с кольцами устроил все очень красиво. Мы надели их друг на друга, любуясь шикарным закатом на берегу дивного горного озера. А потом всю ночь резвились в его чистейшей прозрачной воде.

Потом Крейтон озвучил мне, наконец, свои предложения по моей дальнейшей карьере. Свой пост маршала он пока оставлять не собирался и я полностью его в этом поддерживала. Нужно навести до конца порядок во флоте. А кто, как не любимая жена поможет с этим справиться?

Поэтому я без долгих раздумий согласилась на должность главного инспектора при штабе. Теперь наводила шорох в подразделениях при полной поддержке своего маршала.

С Ликой мы продолжали тесно общаться. Неугомонная Белоснежка ждала уже четвертого малыша. Кстати, сроки у нас были приблизительно равны и я почему была полностью уверена. что и рожать мы будем в один день.