-  Помните,  -  продолжал Фигул, отходя от столба и убирая оружие в ножны,  -  колите врага, а не рубите.  Цельтесь в живот или горло и, химеры вас забери, всегда держите щит поднятым . Придерживайтесь этих основных правил, и у вас будет гораздо больше шансов защитить себя и своего правителя.

Фигул  повернулся к Руллу и дал ему знак начать раздачу тренировочного оружия. Легионер откинул кожаный чехол с транспортной тележки и крикнул  другим инструкторам-легионерам, а  те начали раздавать рекрутам деревянные мечи. Многие британцы смотрели на оружие с пренебрежением, скрестив руки на груди. Их не впечатлил более короткий римский меч.

 -  Что случилось с этими вот?  -  спросил Фигул, поворачиваясь к Белликану и указывая большим пальцем на рекрутов.  -  Разве они не хотят научиться воевать?

Внезапно из рядов вырвался хриплый выкрик, и Фигул  перевел взгляд на впечатляюще сложенного дуротрига, бросившего свое оружие на землю в приступе гнева. Голый торс мужчины был покрыт напряженными мышцами, а его руки и шея были разрисованы странными татуировками  его племени.  Этого человека звали Андокоммий, вспомнил опцион.  Один из сословия воинов.

Когда Фигул подошел к Андокоммию, остальные новобранцы замерли в напряженной тишине. Оптион знал, что другие рекруты пристально наблюдают за ним, любопытствуя, как он справится с этим вопиющим нарушением дисциплины. Он остановился перед  Андокоммием и указал на меч, лежавший у его ног.

 -  Подними,  -  приказал он.

Андокоммий усмехнулся и вызывающе скрестил руки на мускулистой груди. Фигул  заметил, что у дуротригского воина сбоку на лице шел заметный шрам. В его темных глазах светилась абсолютная ненависть.

 -  Почему я должен это сделать, римлянин?  -  прохрипел Андокоммий.  -  Ты оскорбляешь нас! Он махнул рукой  на других воинов среди новобранцев.  -  Мы вели войны еще до твоего рождения. Теперь ты заставляешь нас тренироваться с этими деревянными игрушками?  Мы должны использовать нормальное оружие!

Другие воины хором подхватили его протест, и Фигул  почувствовал, как инакомыслие распространяется по рядам. Он напряг мышцы и шагнул  к  Андокоммию, глядя на объект своей ярости.

 -  Ты будешь тренироваться с этим мечом, пока я не скажу иначе,  -  прорычал он,  тыча пальцем в грудь мужчины.

- Почему?  Так учишь меня драться, как ребенка?  -  Среди других новобранцев раздался смешок. Воин сплюнул.  - В том, как вы, римляне, сражаетесь, нет чести.

Фигул сердито посмотрел на воина:  -  Думаешь, ты слишком хорош для того, чтобы учиться а?  Тогда докажи это.

Оптион сбросил свой военный плащ и взял с транспортной тележки один из запасных тренировочных мечей. Воин изобразил на губах жестокую улыбку, когда он присел на корточки, взял свое оружие и приготовился к бою. В то же время другие рекруты и инструкторы-легионеры отошли назад, образуя грубый круг вокруг двух мужчин и давая им место. Фигул  крепче сжал деревянную рукоять меча. Оружие было намеренно спроектировано таким образом, чтобы оно было в два раза тяжелее настоящего. Таким  образом, новобранец  должен был развить необходимую силу на тренировках, чтобы комфортно владеть настоящим мечом в бою, не опасаясь усталости.

С дерзким ревом Андокоммий бросился на Фигула, взмахнув оружием по широкой дуге целясь ему в шею. Фигул  быстро принял позу и заблокировал удар взмахом меча вверх. Деревянный меч содрогнулся от ошеломляющего удара, когда тот прошелся по его руке. Андокоммий напал на него во второй раз, удивив Фигула своей скоростью движения, и оптион обнаружил, что отступил на несколько шагов, пока его противник обрушивал  яростный удар за  ударом, под овации поддержки других воинов. Фигул блокировал каждую атаку, упираясь пятками в грязь и внимательно наблюдая за противником.

Андокоммий вздохнул и снова бросился на Фигула, на этот раз, подняв меч под углом к горлу последнего. Галл разгадал  ход удара и аккуратно уклонился от него, затем оттолкнулся носками вперед и шагнув к ошарашенному противнику, ударив его рукоятью меча по лицу. Раздался резкий треск, как у ветки сломанной пополам, и Андокоммий тут же отшатнулся назад, застонав, когда кровь внезапно хлынула из его ноздрей и стекала по подбородку.

В ярости Андокоммий фыркнул и покачал головой. Его грудь вздымалась вверх и вниз, а лицо исказилось ненавистью. Он зарычал и рубанул Фигула, но на этот раз его удар был неуклюжим, и оптион плавно парировал его ловким взмахом меча. Затем Фигул прыгнул вперед и прижал затупленный  кончик  меча к животу бритта, прежде чем тот успел среагировать. Раздался глухой удар, когда затупленный наконечник врезался в живот Андокоммийа. Его рот отвис, и он скорчился в талии, прежде чем рухнуть на колени под слышимые вздохи недоверия ошеломленных воинов, неспособных понять, что гордый дуротриг  потерпел поражение от младшего римского офицера.

Фигул  отвернулся от ошеломленного британца и поднял тренировочный меч, довольный тем, что донес свою мысль.

- У кого-нибудь еще есть проблемы с использованием такого меча? -  Его хриплый голос эхом разнесся по плацу. Новобранцы уставились на оптиона в ошеломленном молчании. -  Хорошо. А теперь за работу!

Легионеры вернулись в свои тренировочные группы, чтобы начать тренировку с мечом. Воины неохотно взялись за оружие, и вскоре ледяной зимний воздух наполнился монотонным глухим стуком, когда они наносили удары по своим тренировочным столбам.

 -  Отлично сработано, господин,  -  прокомментировал Рулл, когда Фигул  отступил к краю плаца, чтобы наблюдать за тренировкой.  -  Это должно держать остальных ублюдков в узде. По крайней мере, на какое-то время.

 -  Будем надеяться,  -  ответил Фигул .

Он тяжело вздохнул. Это была достаточно тяжелая работа,  инструктировать  таких  упрямых телохранителей. Теперь ему придется побеспокоиться и об Андокоммие. Как уроженец Галлии, Фигул лучше большинства своих товарищей знал кельтский характер. Его публичное унижение Андокоммия было необходимо, чтобы подавить любое инакомыслие среди других новобранцев. Но воин наверняка отомстит за свою уязвленную гордость, и Фигул  сделал мысленную пометку остерегаться его со спины.

*****

Остаток месяца новобранцы придерживались того же распорядка. По утрам они работали над своими упражнениями по владению мечом, бесконечно отрабатывая основные типы уколов, парирования и блока под бдительным присмотром инструкторов-легионеров. Во второй половине дня дуротригам давали плетеные щиты и объединяли их в бойцовые пары, а Фигул  и его легионеры обучали людей методам атаки и защиты в стычке, а также осваивали основы построения.

Исходя из своего опыта, Фигул все больше разочаровывался в обучении  туземцев Большинство британцев были достаточно выносливы и обладали достаточной грубой силой.  Но как только Фигул  пытался научить их какому-либо скоординированному бою, они оказывались совершенно безнадежными.  Только когда дело доходило до упражнений на мечах, новобранцы проявляли хоть какой-то энтузиазм, но даже тогда они не хотели практиковаться в стиле, которому их учил Фигул , вместо этого рубя на свои тренировочные столбы, как если бы они рубили мясо. Сословные воины среди них были особенно непокорными.  Сколько бы раз Фигул  ни пытался объяснить им, что шесть дюймов острия лучше, чем длина клинка, воины отказывались его слушать. Это было больше, чем простая неспособность правильно владеть мечом, подумал Фигул . Это было чистое кельтское упрямство.

Шли недели, зима ослабляла свою хватку на земле, и снег таял, а погода становилась мягче. В Линдинис начали прибывать постоянные потоки купцов и торговцев. Впереди был еще долгий путь, но впервые с тех пор, как он ступил на землю этих земель, Фигул  начал думать, что появился шанс, что в новой провинции,  наконец-то, воцарится мир. Он удвоил свои усилия по обучению своих людей, решив, что планы правителя по романизации этих земель не будут поставлены под угрозу из-за неэффективности  резидентских  телохранителей. Но он мало в чем продвинулся вперед и начал отчаиваться, что многих новобранцев когда-либо можно будет обучить до приемлемого уровня.