Фигул  отвернулся и оглядел рынок. В дальнем конце он заметил ряд зернохранилищ. Четверо воинов присели на корточки возле большого загона для  животных напротив сарая. Их копья были уперты в ворота, когда они делили кувшин с вином, украденным с рынка. Фигул  указал на стражников своим товарищам.

 -  Может быть, в этом загоне они держат отца!  -  прошептала Анкаста.

 -  Если это так, нам придется найти способ обойти охрану,  -  тихо сказал Андокоммий.

Анкаста прикусила нижнюю губу:  - Но как? Их четверо, а нас только трое.

Но в этот момент  поднялся крик. Фигул  оглянулся на рынок, куда несколько мятежников вывели  ряд заключенных. Каждая жертва была раздета до набедренной повязки со связанными за спиной руками. Множество британских  воинов стекалось к рынку и со смехом приветствовали первого туземца в очереди, которого тащили к стае длинноногих охотничьих собак. Собаки натянули поводки, злобно рыча и скаля зубы. Пленник  задрожал от ужаса, когда человек с собаками  низко наклонился и указал на него, а затем выпустил зверей. По его команде собаки прыгнули вперед и набросились на человека, разрывая его. Жертва упала на колени, визжа в агонии, когда одна собака  начала терзать ему лицо. Пьяные крики раздались из толпы, когда жертва опорожнилась. Охотничьи собаки продолжали рвать его обмякшее тело, когда следующего человека вытолкнули вперед.

Когда воины повернулись  к нему спиной, Фигул  усмотрел для себя возможность. Он повернулся к Анкасте: - Ждите здесь.

- Куда ты идешь?

 -  Нет времени объяснять. Просто подождите здесь.

Она бросила насмешливый взгляд на Фигула, когда он быстро подошел к одному из столбов на краю рынка, и схватил горящий факел. Еще один ужасный крик пронзил воздух, когда собаки бросились на свою следующую жертву. Фигул  двинулся в тень на краю рынка, убедившись, что никто не наблюдает за ним. Но воины были заворожены развернувшимся перед ними ужасным зрелищем, и никто не обратил внимания на Фигула, направлявшегося к хижинам, в которых хранилось зерно.  Осмотревшись  вокруг, Фигул  опустился на колени и бросил факел в маленькое отверстие в передней части хижины. Затем он развернулся и поспешил обогнуть складские хижины и загоны для животных, спрятанные от глаз воинов на рынке. Пламя уже распространилось по хижине, когда Фигул  вышел из тени рядом с ограждением резиденции.

Один из охранников в загоне для животных заметил поднимающееся пламя и подал сигнал тревоги своим товарищам. Мужчины быстро покинули свои позиции, схватили копья и бросились в сторону здания резиденции за водой. В то же время со стороны рынка подбежали новые воины и начали быстро выносить зерно из ближайших хижин для хранения, прежде чем огонь успел распространиться. Посреди паники  Фигул присоединился к Андокоммию и Анкасте. Раздался оглушительный рев, когда пламя охватило складское помещение.

- Быстрее! -  воскликнул он, затаив дыхание. - Это наш шанс!

Они скользнули к загону, двигаясь размеренно и стараясь не привлекать к себе внимания. Фигул  остановился возле загона и заглянул в небольшую щель в  стене из ивового плетения. Он заметил кучку фигур, сидевших на грязном соломенном полу, их запястья были связаны веревкой. Большинство заключенных были одеты в рваные военные туники. Посреди замкнутого пространства Фигул  заметил сгорбленного на земле пожилого мужчину. Тренагас. Фигул  увидел, что правитель дуротригов истекает кровью из раны сбоку головы.

- Правитель! - взволнованно прошептал Фигул .  -  Он там, я его вижу!

Наступила небольшая пауза, а затем хриплый голос с другой стороны стены произнес: - Господин? Это вы?

Фигул  почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он узнал голос Рулла:  -  Рулл. С тобой все в порядке?

- Мы живы.  Но, как вы сюда попали?

- Длинная история. Мы пришли, чтобы спасти вас. Жди там.

Изнутри загона Рулл  фыркнул:   -  Мы и так вряд ли сможем  куда-нибудь отлучиться, не так ли?

Фигул  пробрался к воротам. Затем он потянул за прочную  деревянную  задвижку. Но задвижка застряла туго, и он с трудом выдернул его.

- Быстрее! - настаивал Андокоммий.

 -  Проклятье,  -  выругался Фигул ,  -  она застряла. Помоги мне.

Работая с засовом, он услышал внезапный глухой шлепок сбоку. Андокоммий издал звук, как будто захлебнулся.  Галл обернулся и увидел выражение удивления на лице коренастого телохранителя.  Фигул опустил глаза на кончик кинжала, торчащий из его горла. Андокоммий содрогнулся, когда лезвие исчезло позади него с влажным хлюпаньем. Кровь хлынула из широкой раны на шее Андокоммия, забрызгав его татуированную грудь.  Воин отчаянно посмотрел на Фигула и снова открыл рот, как будто хотел что-то сказать.  Затем он рухнул на землю, схватившись за горло.

Фигул  мгновенно развернулся. Холодный страх охватил его, когда он увидел Анкасту, стоящую над  умирающим воином. Кровь капала с кончика кельтского кинжала в ее правой руке, когда ее губы раскрылись в понимающей улыбке. Фигул  инстинктивно потянулся за своим мечом, но он был слишком медленным, и прежде чем он смог вырвать его, Анкаста прижала кончик своего кинжала к его горлу.  Он застыл на месте.

 -  Стой, как стоял, оптион! Держи руку там, где они сейчас,  -  ледяным тоном сказала дочь правителя.  -  Не давай мне повода тебя зарезать.  Было бы стыдно убить тебя сейчас, пока друиды не повеселились с тобой.

Фигул в ярости сжал челюсти, когда Анкаста окликнула мятежников. Из здания резиденции уже доносились крики, мужчины поворачивались в ее сторону. Даже если ему удастся одолеть Анкасту, он не сможет пробиться сквозь толпы других воинов. Фигул  неохотно убрал руку с оружия.

 -  Что, химера вас побери, вы делаете?  -  спросил он.

Анкаста улыбнулась:   -  Не шевелись, оптион. Наверняка даже ты сможешь меня понять.

Ужасное осознание поразило Фигула, как молния, пронзившая его внутренности. Он сердито посмотрел на Анкасту:   -  Предатель  - это вы?

- Я предпочитаю думать о себе как о верной делу  дуротригов. В отличие от  моего отца.

 -  Вот почему вы пошли за нами сюда.  Чтобы помешать спасти Тренагаса.

-  Это не входило в мои первоначальные планы. Я собиралась попробовать открыть ворота в римский форт для повстанцев, но их постоянно охраняли. Я не могла подойти к ним. Затем я услышал о вашем плане спасти моего отца и последовал за вами, чтобы убедиться, что вы не добьетесь успеха.  Но теперь все закончено. Калум будет доволен, когда узнает, что я сорвала заговор с целью спасти правителя и в придачу взяла в заложники римского офицера. Она улыбнулась.  -  Все складывается, довольно, неплохо.

Фигул  горько посмотрел на Анкасту:  - Как вы могли так поступить?  Предать собственного отца?

Улыбка исчезла, и в ее глазах появился ледяной взгляд.  -  Вот тут ты ошибаешься. Я никого не предавала. Это мой отец предал свой народ, свой род, свое племя. Он предал нас в тот самый момент, когда заключил сделку с вашим Императором.

Фигул  смотрел на Анкасту со смесью недоверия и ужаса:  -  Все это время вы служили друидам?

 -  Не все время, нет.  Хочешь, верь, хочешь, нет, но однажды я поддержала желание моего отца укрепить связь с Римом за много лет до вторжения. Но когда нас изгнали друиды Темной Луны, я своими глазами увидела, как Рим обращается со своими союзниками. Как народ Галлии живет под властью Рима. Немногим лучше, чем рабы на своей земле, погрязшие в нищете и добывающие себе пропитание, в то время как римские землевладельцы богатеют и жиреют. Тогда я поняла, что должна спасти наших людей от той же участи. Когда отец объявил, что Император собирается восстановить его на троне, я поклялась сделать все, что в моих силах, чтобы остановить его.

Волна гнева внезапно взорвалась в груди Фигула:  -  Вам это никогда не сойдет с рук.

 -  О, но я уже это сделала.

В этот момент к загону приблизились шаги, и подбежали несколько воинов, размахивая мечами. Один из них вышел вперед и заговорил с Анкастой на кельтском.