Коскониан выдавил из себя улыбку:  - Мы у тебя в долгу, оптион?

Фигул начал объяснять цель их миссии, но Коскониан поднял тонкую руку и жестом приказал ему помолчать.

- Я знаю, почему ты здесь. Ты пришел, чтобы устранить этого негодяя  Кенатака и поставить на его место нового правителя.

Сцилла нахмурился: - Как вы узнали об этом, префект?  Прибытие Тренагаса в Британию - тайна, доступная лишь немногим избранным, и я уверен, что вашего имени среди них нет.

Коскониан перестал улыбаться: - Боюсь, это больше не секрет.

Сцилла холодно посмотрел на префекта: - Пожалуйста, продолжайте.

Префект выпрямил спину:  - У меня плохие новости, господа. Кенатак узнал, что его должен сменить  человек, которого он сам отстранил от власти.

- От кого? - спросил Сцилла.

- Но только не от людей нашего форта, - защищаясь, возразил Коскониан. - Мы даже не знали о вашем  плане до сегодняшнего утра, когда Кенатак поднял большой шум.

Посланник нахмурился: - Кто-то, должно быть, сообщил Кенатаку. Кто-то из наших . -  Он покачал головой. - Расскажите мне, что именно произошло, префект.

Коскониан сказал:  - Я отправил группу инженеров в Линдинис, чтобы восстановить ущерб, нанесенный поселению во время недавнего шторма, - один из тех актов налаживания хороших отношений, о которых постоянно твердит легат Плавтий,  -  фыркнул он. - Мои инженеры оказались в ловушке внутри как раз в тот момент, когда Кенатак узнал о прибытии вашего человека. Его сторонники окружили инженеров и загнали их в коровник, который подожгли. Бедняги сгорели заживо. Кенатак публично назвал Тренагаса марионеточным правителем и подстрекает все поселение восстать против нас. Он даже пытается заручиться поддержкой в некоторых отдаленных поселениях, находящихся под его властью.

Сцилла погладил свой подбородок:  - Я понимаю. И где сейчас Кенатак?

Префект пожал плечами:  - Думаю, заперся в своем загоне со своими верными телохранителями.

- Вы совершенно уверены, что он не сбежал?

Коскониан покачал головой:  - Мои разведчики патрулируют местность, арестовывая всех воинов, которые могут попытаться присоединиться к нему из других поселений. Они бы увидели Кенатака, если бы он попытался удрать. Во всяком случае, видимо, это не его стиль. Он один из тех кровожадных аборигенов, которые предпочли бы сражаться, несмотря на все шансы против него.

Сцилла сузил глаза на префекта:  - Почему вы ничего не сделали, чтобы предотвратить эту прискорбную цепь событий?

Косконианус явно ощетинился замечанием посланника:  - Я понятия не имел, правдивы ли слухи о правителе, который заменит Кенатака, пока не появились вы. Если бы я пошел и арестовал Кенатака до того, как его заменят, это вызвало бы переполох. Туземцы и так достаточно беспокойны.

- Хорошо, - уступил Сцилла. - Но если его обнадеживающие планы обеспечили ему поддержку дальних племен, как вы предполагаете, то любые попытки сместить его с поста будут гораздо более рискованными.

- Другие вожди могут оказать ему поддержку, - предположил Фигул, в голове его роились мысли. -Племенные фракции обычно терпеть не могут друг друга, но они отбрасывают свои разногласия, когда дело доходит до Рима. Они ненавидят нас всех одинаково. Как только они узнают, что мы пытаемся  убрать Квенатака, они могут откликнуться на его призывы о помощи.

- Теперь ясно, что мы должны делать, - заявил Сцилла. - Поскольку Кенатак был предупрежден, мы должны устранить его, прежде чем он получит возможность еще больше укрепить свои позиции. Нельзя терять время. Сегодня вечером Тренагас должен стать новым правителем. Он повернулся к Фигулу. - Оптион, ты со своими людьми  должен немедленно сопроводить Тренагаса в Линдинис. Ты войдешь через ворота, сопроводишь его в резиденцию в центре поселения и насильно отстранишь Кенатака от власти, чтобы новый правитель смог занять свое место. Коскониан будет сопровождать тебя с центурией батавов.

Префект старался не показывать вида, что он  встревожен. Он беспокойно прочистил горло:  - Э-э, это разумно? - с тревогой спросил он. - Идти туда всего с сотней солдат…   В этом поселении тысячи разгневанных туземцев.

- Я думаю, там, в основном фермеры и женщины, - самодовольно ответил посланник. Он тонко улыбнулся Коскониану. – И они, вряд ли сравнятся с закаленными в боях батавами под вашим командованием. Кроме того, мы должны воздерживаться от любой жесткой тактики в отношении туземцев. Люди Линдиниса и так уже настроены враждебно к нашему присутствию, и мы должны быть осторожнее, чтобы не сделать ничего, что могло бы склонить их к открытому мятежу. Мощная демонстрация силы может спровоцировать сторонников вождя на какую-нибудь глупость.

Префект открыл,  было, рот, чтобы возразить, но Сцилла перебил его.

- Я отдаю вам приказ в качестве официального представителя Его Величества императора Клавдия, и вы должны подчиняться мне как таковому.

Префект какое-то время стоял в ошеломленном молчании, сгорая от возмущения от того, что вольноотпущенник приказывает ему. Затем он вспомнил, с кем разговаривал, и какой ущерб он мог нанести своей будущей политической карьере, перейдя дорогу доверенному вольноотпущеннику Императора.  Он опустил голову:  -  Как скажете.

- Рад это слышать. Ваши правила ведения боя заключаются в том, чтобы атаковать только тех, кто нападает на вас первым, и только потом применить соответствующую силу. Я не хочу, чтобы ваши люди вызвали негативную реакцию туземцев.-  Сцилла посмотрел на Фигула. На его тонких губах появилась злая улыбка. - Захвати Кенатака живым, если сможешь, оптион. Публичная казнь свергнутого вождя послужила бы очень эффективным предупреждением для других вождей остальных племен, рассматривающих возможность восстания против Рима.

- А если он откажется? - спросил Фигул.

- Тогда убей его, - категорически ответил Сцилла. Он сцепил руки. -  Теперь, если это все, я предлагаю вам обоим подготовить своих людей. Пришло время избавиться от Кенатака раз и навсегда.

Когда свет только-только начал меркнуть, солдаты покинули форт и двинулись по раскисшей земле к Линдинису. К Фигулу и тринадцати оставшимся в живых легионеров из отряда Шестой центурии присоединилась центурия батавов  из вспомогательных войск и возглавляемых префектом Косконианом. Со Сциллой был достигнут компромисс, и остальной гарнизон вооружился  и был готов вмешаться, если потребуется. Тренагас шел позади Фигула и его людей. Правителя  сопровождал его оставшийся в живых телохранитель, а также Анкаста, которая твердо настояла на том, чтобы сопровождать своего отца в его возвращение в Линдинис. Сцилла решил остаться в форте, утверждая, что ему нужно время, чтобы сочинить речь правителю для следующего дня и заняться приготовлениями к пиршеству, хотя Фигул подозревал, что посланник пожелал оставаться на безопасном расстоянии от поселения на случай, если римляне столкнутся с ожесточенным сопротивлением, когда попытаются устранить Кенатака.

Земля под ногами была размокшей и поэтому, солдатам было трудно поддерживать быстрый походный темп, а когда они направлялись к туземному селению, у них перед лицами от дыхания шел пар  . Мягкий оранжевый шар тускло мерцал в пасмурном небе, а воздух был совершенно неподвижен и безмолвен, если не считать мягкого хлюпанья ботинок и слабого металлического звяканья экипировки каждого человека.

Рулл заметил, что Фигул нахмурился:  - О чем вы думаете, господин?

- Надо было перекусить в форте, - последовал ответ оптиона. - Умираю с голоду.

Ветеран запрокинул голову и рассмеялся: - Мы вот-вот войдем в город, полный дуротригов, которые мечтают нас перерезать, а все, о чем вы думаете, это еда.

Фигул пожал плечами: - Нет ничего хуже, чем вступать в драку натощак.

Он устремил взгляд на поселение на юге.  Шагах в ста от них находились главные ворота, окруженные парой каменных башен. Когда они подошли ближе, британец, стоявший в одной из башен, заметил солдат и забил тревогу. Фигул чувствовал, как бешено бьется его сердце. Его чувства обострились, мышцы напряглись. Он почувствовал странную дрожь в своих венах, смесь волнения и страха, которые он всегда испытывал в моменты перед боем. Коскониан остановился и вскинул руку в нескольких шагах от входа, подав знак людям остановиться. Затем он послал вперед помощника, хорошо владеющего местным наречием, чтобы поговорить с британцем на сторожевой башне. После краткого обмена репликами британец крикнул, чтобы ворота открылись, и Фигул встал в строй позади вспомогательных войск, крепко сжимая рукоять щита, заставляя свои напряженные мышцы расслабиться. Краем глаза он заметил Хельву с  дрожащими руками,  мрачно смотрящего на главные ворота. Он попытался придумать несколько ободряющих слов, чтобы успокоить новобранца.