- Господин, берегись! -  крикнул Рулл стараясь перекричать громкий лязг стали.

Фигул развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как налетчик замахнулся копье ему в шею. Оценив угрозу, он отпрянул на шаг, уклонившись от удара. Налетчик зарычал и снова ударил его, заставив Фигула отступить еще на шаг, пока его спина не оказалась почти у горящей стены, и он не почувствовал жара от пламени, обжигающего щетину на затылке. Иссеченные шрамами черты лица его противника были освещены мерцающим светом огня, и жестокая улыбка заиграла на его губах, когда он понял, что Фигул попал в ловушку. С горловым ревом он пнул Фигула ногой в живот. Здоровенный галл с тяжелым грохотом рухнул на землю и его меч выпал у него из рук. Он взглянул вверх и увидел возвышающегося над ним дуротрига, целившего острие копья ему в горло. Фигул быстро перекатился влево; наконечник вонзился в землю. Налетчик зарычал и поднял копье, чтобы снова ударить Фигула. На этот раз Фигул ничего не мог сделать, и он понял, что ему пришел конец.

Но  туземец внезапно вздрогнул. Его руки обмякли, темно-красная кровь появилась в уголках его отвисшего рта. Фигул увидел блестящий кончик меча, торчащего из его горла. В следующее мгновение налетчик рухнул.  Над сгорбленным дуротригом стоял Рулл, его меч был весь в крови. Фигул тряхнул головой, отряхиваясь от земли.

- Многие из них отброшены назад, господин, - объяснил Рулл между резкими вдохами. Фигул огляделся. Несколько налетчиков  лежали на залитой кровью земле возле склада. Фигул увидел, что нескольким дуротригам удалось избежать стычки. Теперь они бежали из поселения, направляясь во тьму. Но гнаться не пришлось. На военно-морской базе центурион Скрофа прекрасно распознал ситуацию и приказал открыть ворота, чтобы его люди смогли атаковать и уничтожить отступающих дуротригов. Затем радость Фигула сменилась страхом, когда он вспомнил про огонь. Он повернулся к остальным.

- Несите воду! - рявкнул он. - Хватайте все, что сможете. Мы должны потушить огонь, пока не начало гореть зерно. Быстрее!

Римляне принялись за дело. К этому времени у ближайших переулков образовалась небольшая толпа, и солдаты бросились к наблюдавшим за ними туземцам, лихорадочно указывая на огонь. Местные жители сразу поняли их значение и бросились к свои домам, появившись  через несколько мгновений с глиняными кувшинами или плетеными корзинами, залитыми смолой и наполненными водой. Разговаривая с ними на их родном языке, Фигул приказал местным жителям выстроиться в цепочку, ведущую от хижин до самого склада. По его команде контейнеры начали передавать по цепочке к складу, где один из его легионеров поливал водой бушующий огонь. Раздавалось яростное шипение, когда вода тушила пламя, душив клубящийся в ночном небе дым. Через какое-то  время прибыл Цетег, приведя за собой  еще местных жителей, и Фигул приказал сформировать дополнительные цепи людей, чтобы справиться с различными очагами огня, угрожающими поглотить склад.

Постепенно пламя угасло. В воздухе пахло сырым деревом и горелым пеплом. Фигул вздохнул с облегчением. Хотя сам склад был поврежден и не подлежал ремонту, почти все зерно можно было спасти. Гарнизон и жители Новиомага не умрут с голоду. Потушив костер, он, наконец, в изнеможении рухнул на землю рядом с Руллом. Ветеран вытер пот со лба и покачал головой, глядя на тлеющие развалины склада.

- Мы еще даже не отъехали в Линдинис, а проклятые  дуротриги уже доставляют нам проблемы, - проворчал он. - Только боги знают, что нас ждет, когда мы туда доберемся.

Фигул пожал плечами. Он знал, что в Британии нигде  нет безопасных мест. Они могут появиться лишь только после того, как дуротриги будут остановлены, а враги Рима изгнаны с этой земли раз и навсегда.

На следующее утро две декурии  Шестой центурии вышли из военно-морской базы под хмурое зимнее небо. Легтонеры были утомлены и у них все тело ныло после беспокойного ночного отдыха. По приказу центуриона Скрофы все солдаты работали до позднего вечера, некоторые переносили запасы зерна на военно-морскую базу на случай возвращения дуротригов, в то время как другие по очереди охраняли поселение. После того, как убитых налетчиков убрали, а их снаряжение конфисковали, усталые солдаты, наконец, вернулись в свои казармы. Даже тогда спать было невозможно. Всю ночь толпа разгневанных местных жителей собиралась у ворот базы, громко протестуя против неспособности римлян предотвратить набеги на их поселение. В начале вторжения Новиомагус подвергался частым нападениям со стороны дуротригов, и теперь многие опасались возвращения тех черных дней. На рассвете солдаты проснулись от беспокойного сна и немного позавтракали, прежде чем получить своих лошадей из местных конюшен. Теперь звук конских копыт, стучащих по каменным плитам, эхом разнесся по пустынным улицам, пока они шли к городским воротам.

Фигул вел свою лошадь впереди колонны, когда они миновали сожженные и почерневшие руины пустующего склада. Рулл подъехал к нему и нахмурился, подняв глаза к темным облакам.

- Погода не очень хорошая, - проворчал он. - Лучше молитесь, чтобы не было снега, прежде чем мы доберемся до Линдиниса.

- Почему ты недоволен снегом? - ответил Фигул. - Я не против немного снега.

- Почему недоволен? - апоплексически повторил Рулл. - Холодно, а это замедлит нас, и всегда найдется какой-нибудь шутник, кидающий в тебя снежками. Он сморщил лицо при мысли об этом. - Тем не менее, еще одна кампания, и с меня хватит. Я получу свое увольнение и чаевые и уеду куда-нибудь в теплое и приятное место. Он ухмыльнулся Фигулу. - Я слышал, в Сирии хорошая погода. И там неплохие  мясные горшочки. В любом случае, смени эту дерьмовую дыру.

Фигул легко рассмеялся, но ему было бы жаль, если бы Рулл удалился. Он был суровым человеком, часто сварливым и воинственным, но он также присматривал за Фигулом с того дня, как присоединился к Шестой центурии, и всегда был рядом, предлагая поддержку или наедине, давая тихий совет. Другой солдат на его месте возмутился бы тем, что ему приходится подчиняться приказам человека вдвое моложе его, но Рулл выполнял свои обязанности без жалоб. Без такого ветерана рядом, подумал Фигул, возглавить отряд было бы гораздо более сложной задачей.

Сцилла стоял у городских ворот, ожидая солдат. Посланника сопровождал темноволосый мужчина в преклонном возрасте, высокий, с аккуратной седой бородой и коротко подстриженными в римском стиле волосами. В том, как вел себя мужчина, не было ни намека на сутулость, его спина была строго прямой, а походка - высокомерной и уверенной, его серые глаза выражали как раз то изящество и стальную холодность, которые подобают вождю племени. На его плечи был накинут дорогой плащ, под которым он носил тунику и яркие штаны. Посланник холодно посмотрел на Фигула.

- Оптион, - начал он, - по словам центуриона Скрофа, твои люди помогли спасти запасы зерна во время вчерашнего ночного рейда.

Фигул пожал плечами:  - Мы просто оказались в нужном месте в нужное время. Любой другой солдат сделал бы то же самое на наш месте .

Посланник изобразил улыбку:  - Я вижу, это сказано со смирением истинного римского воина. Тем не менее, факт остается фактом:  если бы не твои действия, добрым людям Новиомагуса грозила бы голодная зима.  Правитель Когидубн попросил меня передать тебе его благодарность.

- Хорошая награда была бы лучше, - пробормотал Рулл себе под нос.

Сцилла перевел взгляд на ветерана:  - Что ты сказал, солдат?

- Ничего, - сухо ответил Рулл. - Просто говорю, что приятно, когда тебя время от времени благодарят.

Сцилла какое-то время изучала легионера, прежде чем указать на человека рядом с ним. - Позволь представить тебе  вождя Тренагаса, законного верховного правителя всех племен дуротригов. Он повернулся к Тренагасу и слегка поклонился: - Ваше величество, это солдат, о котором я вам говорил:  Оптион Фигул из Второго легиона. Он офицер, отвечающий за ваше сопровождение.