[3] Час дракона где-то между 7 и 9 часами утра, а час кролика — между 5–7 часами утра

— Ааа! Как же не хочу вставать!

Издалека послышался голос Нинхю.

— О, тигренок! Госпожа Хваён, не хотите поспать еще немного?

— Нет, няня, — я ответила госпоже Соня. Ей не понравился ответ, но она продолжила расчесывать мои словно карамель волосы.

«Если приглядеться в зеркало, не смотря на цвет глаз, то можно подумать, что я…»

— Вы так похоже на свою мать, — закончила мои мысли няня.

— Ты действительно так думаешь?

Я убрала взгляд со своего отражения и чуть наклонила голову к няне. Она посмотрела мне в глаза.

— Да, дорогая Хваён.

Госпожа Соня редко врала, и в большинстве случаев ее ответы кого-то ранили. Как например, пару дней назад, когда на вопрос конюха: «Почему девушки меня избегают?», она ответила: «Потому что от тебя постоянно пахнет дерьмом!». Все, кто был свидетелем этой сцены чуть не умерли со смеху. Маленькая, пухлая с некоторой проседью в волосах, черными глазами и круглым лицом женщина не хотела его обижать. «Лучше, чем сказать ложь на долгие времена, мне легче сказать минутную правду. Время для меня важно, и я не хочу её тратить на что-то другое», — так мне ответила однажды няня.

Сейчас я смотрю на неё, на мою вторую маму, и понимаю, что, возможно, мы никогда и не встретились, если бы моя мама не умерла…

«Это грустно, но прошлое не вернуть, да смогу ли я что-то сделать?»

— Снова мечтаешь о чем-то?

— Возможно…

Я посмотрела ещё немного на Госпожу Соня и отвернулась обратно к зеркалу. Сейчас на мне были одеты бирюзовая чогори с темно-зеленой корым. Чхима имела тот же цвет, что и верхняя одежда, но прозрачнее и мягче. Волосы развивались на ветру и закрывали частично лицо. «Лицо — твоя сила, Хваён. Хочешь найти себе возлюбленного, просто посмотри на него, и он уже твой!» — так мне сказала Кёри, когда одним днём, мы сплетничали о том, какие будут у нас мужья.

«Если мое лицо настолько великолепно, то почему до сих пор я не замужем? Хотя…»

Пока я раздумывала, няня сплела мне косу на верхушки головы, оставляя остальные волосы распущенными. Выглядела так, как будто у меня была корона сзади. После госпожа Соня также добавила заколки в виде маленьких искусственных нарциссов из белых и желтых камней в прическу.

— Госпожа Соня, я…

— Я всё понимаю, дорогая, и без слов дочери. Твои глаза могут многое мне рассказать. — Няня посмотрела через зеркало мне в глаза и продолжила: — К тому же, почему бы и нет. Тебе уже пора понять, что значит чувствовать любовь, и как это быть влюбленной. Твой отец, прости меня, тигрёнок, очень уж опекает тебя. Да и ещё твои братья, наглецы! Они, значит, не хотят искать невест, но и тебе не дают тоже найти жениха!

Няня цокнула. Пока она про себя жаловалась на мужчин семьи Мин, вспоминая про то, что моя мама не была такой щепетильной к этому вопросу, в двери павильона постучались.

— Вот же, небось у господ зачесались уши, вот они и пришли!

Госпожа Соня закончила со мной и подошла к двери. Не успела женщина открыть, как в комнату быстро вошла Мина.

— О!.. мам…

Девушка держала руки за спиной.

— Ты же не против, если сейчас я возьму Хваён и уведу поговорить?

— Во-первых, госпожу Хваён, а во-вторых, где ты была всю ночь? — Няня встала в боевую позу, то есть поставила руки на бока.

— Мама, но ты сама её называешь Хваён, к тому же я не все ночью пропадала, а всего лишь пришла в полночь.

«Ночью? В принципе, не удивительно, Мина любит смотреть на луну и… кое-что другое».

— Вот именно что ночью! Слава тигру, что не позднее!

Если госпожа Соня употребляла «тигр» вместо «тигренка», значит она была сильно зла.

— Что молчишь? Давай мы оставим сейчас госпожу Хваён и поговорим, — выделила последнее слово женщина.

Мина начала показывать непонятные знаки что-то вроде «подойди» или «спаси», то сжимая руку, то вертя её.

«Хорошо. Если она была занята ночью не по делу, то в следующий раз она будет справляется сама», — решила про себя.

Я встала со стула и приблизилась к няне, взяла легонько рукав её чогори и попыталась объяснить:

— Няня, ночью у меня заболел живот, поэтому я подумала, что мне нужно съесть сливу. Но как ты знаешь, она у нас не растет, да и торговцы ночью не работают… а тревожить Вас мне не хотелось, поэтому Мина спасла меня и добралась до ближайшей к нам сливовому дереву.

— То есть вы хотите сказать, что Мина ходила ночью за сливой? — Госпожа Соня сощурилась своими небольшими глазами.

Для достоверности мы закивали с девушкой в такт, и после я поклонилась вежливо, положив руки на живот, как и полагается.

— Прости, няня, я не хотела причинять неудобства тебе и Мине.

Женщина вздохнула и выровняла меня. Мина стояла, и видимо ей было неудобно, потому что она закусила губу и опустила глаза.

— Я понимаю, что вы как родные сестры, но, надеюсь, что ты защищаешь этого ребенка по собственной нужде…

Няня посмотрела на меня, и еще раз вздохнула.

— Ладно, дети, идите куда вы хотели. — Женщина махнула рукой к двери.

Мина, не думаю много, взяла мою руку и потащила во двор. Прежде, чем мы смогли выйти, госпожа Соня негромко, произнесла:

— Забыла сказать, Хваён! — Я повернула голову к няне. — В следующий раз прошу, знай, что если это потаенное место, то оно не обязательно должно быть там, где постоянно ходит человек. Я чуть ногу не сломала, пока шла к туалетному столику.

Я почувствовала, как кровь заполонила мои щеки. Мина же в свою очередь засмеялась и потащила нас в укромное место — поговорить.

***

Укромном местом оказалась конюшня. Пока я гладила Стрелу, Мина стала рассказывать:

— Значит так, принцесса, слушай! — Девушка хитро смотрела на меня, пока стояла, уперевшись об деревянную стенку стойла. — Я договорилась с Химу́лем.

Химуль был одним из воинов нашего дома.

— Когда наступит середина часа кабана, и все в этом доме должны будут спать, ты должна будешь проскользнуть сюда и взять Стрелу. После ты немного пройдешься, дыша свежим воздухом, до склада забытых книг. Там — я и Химуль — будем тебя ждать.

Я повернулась к ней и непонимающе посмотрела.

— Зачем мне тогда нужна Стрела, если я могу сама спокойно дойти?

— Она для Химуля. На ней он будет нас охранять…

— Охранять?! То есть мы будем не вдвоём?! — от неожиданности я крикнула.

Мина на секунду удивилась, а затем несколькими шагами достигла меня, закрыла мой рот правой ладонью и поднесла безымянный палец с левой к своим губам.

— Тшш… Хваён, ты что перехотела идти? — шепнула девушка.

Я убрала её ладонь и ответила. Также шепотом:

— Не в этом дела, Мина! Просто я… я… я думала, что никто больше, кроме нас, не считая, конечно, няню, не будет знать, что я выходила из дома. И тем более…

Меня перебила Мина:

— Не волнуйся, принцесса: я договорилась с Химулем! Он ничего не расскажет про сегодняшнюю вылазку. А охранять он будет лишь по той причине, что я… волнуюсь, что с тобой или со мной что-то случится. Я хоть и твоя молочная сестра, но садори. Я слуга… раб, по которой не будут плакать или защищать, если меня обвинят в преступлении. И не говори мне тут про маму. Я даже не хочу знать, насколько ей будет больно, если меня посадит или… казнят… — Девушка тронула место шрама и продолжила: — Я… я не хочу снова ее расстраивать.

Мина отошла от меня и вернулась к стене на то же место. Она говорила уже негромко, но и не шепотом:

— К тому же… — Девушка подняла голову и ухмыльнулась. — Если мою принцеску захотят утащить, я же должна буду это предотвратить, если вор окажется мудаком, — она пошутила и страдальчески, как в романтических поэмах, приобняла себя руками.

«Не сказала бы, что мне приятно слушать её вульгарные слова, но мне вошло в душу[4]. Только ей я это не скажу».

[4] Вошло в душу (마음에 들다) — означает «понравилось»