Цилу взял ключи из рук женщины, посмотрел ей прямо в глаза, с невозмутимым видом достал из кармана пустой банковский чек, написал там неизвестно откуда взявшейся ручкой несколько цифр и бросил его хозяйке квартиры под ноги со словами:

– Спасибо, что раньше заботились о моей невесте. Моя благодарность.

Женщина подняла чек с земли и разинула рот от удивления: на этом клочке бумаги было число с таким количеством нулей, что она могла бы открыть несколько фруктовых лавок. Нет! Даже несколько десятков супермаркетов!

– Пойдем, любимая, – дьявол Хань потянул Чуся за руку и пошел обратно к старому дому, где раньше жила младшая Ань со своей мамой. Его взгляд казался совершенно безразличным, но за ним скрывалась жажда убийства. Чек был прощальным даром для этой женщины, ведь она… совсем скоро заплатит и покинет этот мир за то, что оскорбила невесту Цилу!

Когда пара дошла до дверей квартиры, девушка наконец пришла в себя. Пока ее спутник открывал дверь, она недовольно воскликнула:

– Хань Цилу, ты в своем уме?

Он никак не отреагировал, открыл замок и уже собрался зайти в квартиру. Но как только сделал шаг, тут же с громким стуком ударился головой о дверной косяк:

– Больно! Почему эта дверь такая низкая?!

Чуся закатила глаза:

– А ты думал, что у бедных людей такие же хоромы, как у вас? Когда заходишь в дом, нужно пригнуться. Зато так ты быстро привыкнешь в нужное время опускать голову и кланяться! – девушка оттолкнула Цилу и зашла в квартиру. В воздухе приятно пахло камфорным деревом.

Она покинула эту квартиру совсем недавно, так что пыли было еще не так много. В комнатах было пусто и тихо – очевидно, что здесь чего-то не хватало. Юноша вошел вслед за ней, наклонив голову. Тогда он заметил, что в этой квартирке, оказывается, было всего две комнаты: ванная и спальня. А в спальне еще и стояла газовая плита!

«Кухню и спальню объединили в одно помещение… Вот, значит, в каких условиях она росла…» – подумал Цилу и внимательно осмотрел комнату. Да, она была маленькой, но мебель была расставлена так, что тесно не было. Еще в комнате был всего один стол и два стула.

Младший Хань представил, как Чуся ест за этим столом, как она засыпает здесь, зарывшись в учебники, и ему вдруг стало очень грустно.

– Прости.

Девушка обернулась и увидела, что Цилу смотрит прямо на нее. «„Прости“? Почему он вдруг извиняется?» – не поняла она.

Чуся растерянно хлопала глазами, а потом вдруг все поняла и похлопала своего путника по спине, сказав:

– Ох, вообще-то я никогда тебя и не винила.

– А? Не винила меня в чем? – парень смотрел на нее в недоумении. Он извинился за то, что в прошлом наговорил девушке много лишнего, особенно про ее мать. Раньше Цилу думал, что ее мама знала, что скоро умрет, поэтому специально придумала хитроумный план, чтобы спасти его отца и пристроить Чуся в их семью. Но оказалось, что он был неправ с самого начала. Ему было непонятно только одно: «Неужели она правда не винит меня? В тот раз, когда дала мне пощечину, у нее ведь даже желваки ходили от злости…»

А вот Чуся не могла понять, зачем он задал такой вопрос, если, на ее взгляд, достаточно осознания своей неправоты: «Может, хочет еще раз получить по лицу от меня?»

Она подняла голову, прищурила глаза и недовольно спросила:

– Скажи-ка мне, сколько денег ты дал хозяйке? Сколько нулей нарисовал на том чеке? – ее это очень разозлило. Когда девушка увидела изумленные глаза толстухи, тут же захотела броситься на нее и отобрать чек, но к тому моменту Цилу успел ее утащить.

– Может, сто тысяч или миллион. Я уже не помню, – он посмотрел на нее невинными глазами. – А что такое?

– «Что такое»?! Ты еще спрашиваешь! – Чуся уперла руки в бока. – Зачем ты дал ей так много? Даже не можешь отличить сто тысяч от миллиона! Совсем не задумываешься о важности денег?!

В этот момент уголки рта Цилу поднялись, но было непонятно: улыбка это или усмешка.

– Что ты хочешь этим сказать? – он правда не понял, что имела в виду собеседница.

«Она думает, что я слишком расточителен, или ей жалко, что мне пришлось потратить свои деньги? Но в любом случае, выходит, что она… беспокоится обо мне?»

– Я хочу сказать, что лучше бы ты отдал эти деньги своей «невесте»! – Чуся грозно нахмурилась, а ее брови сдвинулись к переносице так сильно, что могли бы раздавить муху.

Цилу на мгновение замер, а затем рассмеялся:

– Расслабься, я бы не дал ей деньги просто так. Это расходы на ее похороны, – сначала он не хотел рассказывать это своей спутнице, но решил, что будет хуже, если скрыть этот факт. Попытайся Чуся его остановить, он бы все равно сделал это.

Она бросила на него ошарашенный взгляд, а потом вдруг улыбнулась как идиотка:

– Спасибо тебе!

Парень прищурился, а на его лице промелькнуло странное выражение. Чуся уже не первый раз благодарит его, но каждый раз после этих слов в его груди появлялось необычное чувство. Он слегка отвернул голову, чтобы скрыть эмоции, и тихо спросил:

– И почему же ты не просишь меня пощадить ее? А я-то думал, что ты добрая.

В словах Цилу прозвучала насмешка, и он тут же пожалел о том, что открыл рот: «Вот так всегда – говорю то, чего не хотел…»

Юноша уже хотел было объясниться, но вдруг передумал и гордо вскинул подбородок. Он, Хань Цилу, никогда не берет свои слова обратно!

– Угу, – Чуся кивнула, – я тоже считала себя такой, но над добрыми людьми всегда издеваются. Жизнь научила меня, что, доброты должно быть в меру. Я не Сюаньцзан[14], рядом со мной нет Царя Обезьян[15], который мог бы защитить меня. Никакой богини милосердия Гуаньинь не существует, а Бога тем более нет.

Слова Ань Чуся заставили сердце Цилу биться быстрее. Он развернулся и посмотрел в окно. Небо снаружи было чистым и голубым, без единого облачка.

– Значит, ты не собираешься умолять меня пощадить ее? – мистер Дьявол не удержался и решил еще раз на всякий случай уточнить. Девушка растерялась, потому что не знала, что задумал этот человек. Она опустила голову, сжала челюсть и начала размышлять, понимая, что ее слово, возможно, может спасти жизнь.

Чуся подняла голову, подошла к Цилу и осторожно спросила:

– Если я попрошу пощадить ее, ты правда это сделаешь? – она хотела знать, какой вес имеют ее слова для молодого наследника семьи Хань.

Неважно, сказал бы он «да» или «нет»: оба варианта означали бы, что она для него важна, верно? Иначе бы он не стал просто так убивать незнакомого человека. «Убивать…» – зрачки Чуся расширились.

На лице Цилу появилась жуткая улыбка:

– Мне все равно, попросишь ты пощадить эту толстуху или не. Я уже принял решение – ей конец.

«Ань Чуся! Тебе! Точно! Конец!!!» – в памяти Чуся всплыли слова, которые он говорил и ей. Когда она увидела его кровожадный взгляд, на ее белоснежном лбу под челкой выступили капли пота.

Этот дерзкий и непокорный молодой мистер Цилу вовсе не такой, каким кажется на первый взгляд. Возможно, он всегда ставит себя выше других не потому, что у него такой характер, а потому что… он действительно стоит выше.

И это пугает… Ань Чуся вдруг задумалась: «Если бы ее мама не спасла дядю Люхая, или если бы Цилу было плевать на это, неужели он и меня убил бы, если бы разозлился?» При мысли об этом она невольно задрожала, а ее губы слегка побелели.

– Тебе холодно? – нежно спросил юноша свою спутницу, увидев, что с ней что-то не так. Сейчас он не был похож на дьявола – перед Чуся как будто стоял другой человек. Иногда она задавалась вопросом, нет ли у него чего-то вроде шизофрении или раздвоения личности.

Девушка покачала головой, подошла к кровати и взяла с комода фотографию. Это был единственный снимок ее матери. Во время переезда она хотела взять его с собой, но боялась, что тетя и дядя Хань будут против. Теперь же за то время, что они провели вместе, Чуся убедилась, что это добрые и заботливые люди, и точно не станут ругать ее за фотографию.