Дворецкий, который стоял в стороне, рассмеялся над этой сценой, и на его лице появилась сеточка морщин.

Ужин уже был готов, и как только девушка вошла в зал, на нее кто-то набросился. Снова. Чуся решила, что это, как и в прошлый раз, тетушка, и замерла, дабы рефлекторно не провести бросок.

Но… кто бы мог подумать, что этот «кто-то» сам свалит ее и станет лизать лицо?

Девушка медленно открыла глаза и чуть не потеряла сознание от ужаса: перед ней был огромный черный тибетский мастиф, который увлеченно слюнявил ей нос, щеки и лоб!

– Мамочка! – не сдержала она крик.

– Я здесь, я здесь! Ай, моя маленькая Чуся назвала меня мамой! Цилу, вы двое можете жениться прямо завтра! – донесся голос из кухни голос Юаньюань.

Хань-младший, который полулежал на диване, закатил глаза:

– Мама, мы еще даже не совершеннолетние! Кроме того, кто сказал, что она назвала тебя мамой? Выйди и посмотри, что происходит.

Женщина почувствовала, что что-то не так, и выбежала с лопаткой для жарки.

Перед ее глазами открылась такая картина: гигантское пушистое облако старательно облизывало малышку Чуся.

– Помогите… на помощь!!! – девушка беспомощно пыталась закрыть лицо руками.

– Мерзавец!!! Животное! Отстань от моей маленькой Чуся! – Юаньюань уже готова была бить мастифа своей лопаткой, но Цилу увидел это и остановил мать.

– Ты собираешься этим убить моего Десептикона? – лицо юноши выглядело так, что женщина даже испугалась. – Возвращайся на кухню. Я тут сам разберусь.

– Кухня? Да! Моя посуда!!! Маленькая Чуся, мама послала Цилу спасти тебя! – с этими словами Юаньюань быстро убежала обратно, оставив Чуся наедине с литрами слюней.

Только тогда Цилу успокоился и посмотрел на девушку. И внезапно улыбнулся. Затем подошел к собаке и сказал:

– Десептикон, ты, кажется, слишком увлекся! – холодный тон, видимо, отрезвил мастифа, поскольку он оставил Чуся в покое и подошел к хозяину.

Это было, мягко говоря, немного странно: обычно пес был равнодушен к незнакомцам или гавкал на них, если люди ему не нравились. Так было с Сян Манькуй: только завидев ее, пёс бросался на девушку, пытаясь укусить. Возможно, это Цзян Юаньюань науськивала его, потому что поначалу Десептикон начисто игнорировал существование Манькуй и только позже стал агрессивным.

Чуся хотела встать, но ее тело словно свинцом налилось от ужаса. Десептикон, заметил, что девушка пошевелилась, поэтому развернулся и снова побежал к ней…

– А-а-а! Не подходи! Спасите!

Чуся вскочила и, развернувшись, побежала по залу. Мастиф не отставал. Девушка подбежала к Цилу, который смотрел по телевизору какое-то шоу, и крепко обняла его за талию.

– Спаси… – с жалобным видом захныкала она. Было видно, что она вот-вот заплачет.

Эта картина тронула юношу. Он отвел глаза в сторону и негромко сказал:

– Десептикон, будь хорошим мальчиком, успокойся! Иначе останешься без ужина.

Десептикон, который собирался снова «пообниматься» с новой знакомой, подпрыгнул два раза, а затем послушно отошел в сторону и сел. Однако его взгляд все еще был прикован к девушке, которая тоже смотрела на пса, боясь, что у того случится новый приступ любви и сумасшествия.

Увидев выражение лица Чуся, Хань Цилу громко рассмеялся.

– Над чем ты смеешься? – спросила она в замешательстве, нервно поглядывая на лохматое облако. Десептикон, казалось, устал: он лениво заморгал, положил огромную голову на передние лапы и закрыл глаза.

Девушка почувствовала облегчение.

– Я смеюсь, потому что… оказывается, храбрая малышка Ань Чуся кое-чего все-таки боится. Поверить не могу, – сказал парень с таким довольным видом, как будто лично основал Википедию.

Чуся мрачно взглянула на него, а затем нервно перевела взгляд обратно на Десептикона.

– Скажи, – Цилу приблизилсяк ее лицу и почувствовал слабый запах молока, – сколько еще ты собираешься меня держать?

Только тогда она поняла, что все еще крепко держится за него! В панике девушка отпустила руки, и ее щеки запылали.

– Извини! – вежливо пробормотала Чуся.

Цилу недоверчиво поднял брови:

– Похоже, ты очень приглянулась Десептикону, но, похоже, тебя это несильно радует… Ты должна знать, что в него влюбляются абсолютно все, а он никогда не обращает внимания на других людей. Ноо чтобы внимания не обращали на него… Такое происходит впервые.

Опустив голову, Чуся погрузилась в воспоминания. Только когда младший Хань протянул руку и погладил ее по лицу, она очнулась. Парень недоверчиво посмотрел ей в глаза, разглядев в них глубокую печаль.

– Ты, наверное, не поверишь, но когда я была совсем маленькой, мой отец ушел к другой женщине, бросив нас с мамой. Поначалу я плакала целыми днями, а потом еще и заболела. Папа забрал все наши деньги, а у мамы не было сбережений, чтобы оплатить мое лечение, поэтому она стала носить меня по улицам и попрошайничать, – девушка захлюпала носом.

Цилу знала, что семья Ань была бедной, но о таком даже не догадывался. В груди у него вдруг появилось странное ощущение, и он подумал: «Я что, сочувствую ей?»

– В тот мы пришли к двери очень богатого человека, но тот без предупреждения спустил собаку. Мама пыталась защитить меня, а собака вцепилась ей в ногу… – по щеке Чуся скатилась слеза.

Поняв, что, кажется, сказала слишком много, девушка сделала паузу. И лишь тогда заметила, что Юаньюань уже давно стояла у двери кухни и плакала, и у дворецкого глаза были на мокром месте.

– Вот почему я боюсь собак! – улыбнулась она. В ее чистых глазах не осталось ни капли печали. – Что это с вами? Не то чтобы это было что-то особенно трогательное, просто вас легко пробить на слезы.

Увидев, что девушка пытается улыбнуться, Юаньюань подскочила к ней и крепко обняла.

– Моя малышка, иди-ка сюда, мама пожалеет тебя! – женщина уже рыдала в голос. Но у Чуся это не вызвало смеха. В этой семье почти все действительно были… как бы это сказать… Очень добрые.

На самом деле, думая о том, что эти люди в долгу перед ней, девушка намеренно забывала о том, что у ее матери был рак на поздней стадии. Это создавало иллюзию, что, если бы не семья Хань, мама осталась жива.

Но сейчас Чуся начала понимать, что ошибалась. На жизненном пути каждого человека происходит много расставаний и встреч, радостей и печалей: главное – уметь снова лучезарно улыбаться после всех этих перипетий судьбы.

– Маленькая Чуся, мама решила: тебе больше не нужно ходить в академию. Учиться так утомительно! С сегодняшнего дня ты можете просто наслаждаться жизнью дома, – эти слова застали девушку врасплох.

«Наслаждаться жизнью дома? Я же не старушка… К тому же, почему она вдруг стала называть себя мамой? Когда она стала моей матерью?»

– Я… – хотела что-то сказать Чуся, но Юаньюань еще крепче обняла ее, не давая закончить фразу.

Цилу бросил быстрый взгляд на мать, нетерпеливо подошел к ней и оттолкнул от девушки.

– Старая кочерга, ты же задушишь ее, – холодно сказал юноша, но это была лишь видимость – на самом деле он не злился. Чаще всего младший Хань был бессилен перед матерью. Возможно, дело было в том, что Юаньюань часто вел себя инфантильно, – иногда настолько, что впору было плакать – и Цилу приходилось брать на себя роль рассудительного взрослого.

Женщина невинно надулась:

– Я просто переживаю за мою маленькую Чуся!

– Тогда зачем сказала ей не ходить в академию и лишаешь права на образование? Ты же писательница, но не понимаешь даже таких простых… – оборвав себя на половине фразы, Цилу вдруг нахмурился, поднял нос и подозрительно принюхался.

– Ай… бифштекс!!! – воскликнула Юаньюань и побежала обратно на кухню. Затем оттуда раздался еще один крик. – Он пригорел!!!

Парень и девушка в полном молчании посмотрели в сторону кухни и покачали головами.