— А ведь ты именно для армии массовое производство задумал, верно?
— Разумеется.
— Я так и понял! Тогда слушай дальше! Я ведь до нынешней зимы тоже всё больше диверсионные и партизанские задачи решал. А сейчас пришлось уже именно задачи пехоты решать. Пусть и не совсем обычной. И понял я, что пехоту менять надо. Штаты, Уставы, вооружение. Пулемёты должны не только на броневиках появиться, но и в каждой роте! Но не «Максимы», а именно легкие, носимые. Которые можно быстро передвигать без двуколки.
— Так вот тебе и «энтэшки»!
— Погоди! Я уже говорил, что в армии воюют организацией. И патронами снабжают тоже централизованно. А наши лёгкие пулемёты — они под другой патрон. Нет пока в русской армии карабинов Нудельмана. И не скоро будет!
— Это почему же?
— Вспомни Драгомирова[1] покойного, как он с пулемётами боролся! А почему? Потому что патроны экономил! Вот тебе и ответ, почему в нашей армии «нудели» появятся нескоро! А раз нет их, то нет и патронов к ним, нет и пулемётов под этот патрон!
— Поэтому тебе и нужен носимый пулемёт под винтовочный патрон?
— Именно! — обрадовался он проявленному мной пониманию. — Да и кучность у «энтэшки», уж прости, хуже. Это как с пулемётом «Кольт», что Браунинг разработал. Вроде бы — гений его делал. И автоматика для того времени — самая передовая. Вот только… Ствол у него трясёт! И точность стрельбы — никакая. На ближние дистанции — нормально, а на дальних — лупит в белый свет, как в копеечку! Даже опытные пулеметчики, стреляя из Кольта, не могли показать тех результатов меткости, которые легко давались при стрельбе из «максима» даже новичкам. Да и высокий он. Под ним надо почти два дециметра свободных иметь, иначе рычаг начинает землю рыть. За что пулемёт и прозвали «картофелекопалкой». На фронте, само собой, это никуда не годится! Мы ж и «максимы» потому в низкие превращали!
Кстати, Юрий объяснил мне, что я и про «максимы» ошибаюсь. Компания «Виккерс», выкупившая все права на этот пулемёт у Хайрема Максима, провела его глубокую модернизацию. И вот-вот запустит новое производство. Так что придется либо нашим заводам тоже модернизироваться, либо заказывать более современные и лёгкие пулемёты у британцев. Тоже тот ещё геморрой!
И потом, толстый «ствол» «Льюиса» — не ствол вовсе, а специальный кожух! Он так рассчитан, что при выстреле внутри возникает поток воздуха и эффективно охлаждает ствол.
Короче, наш капитан нашёл себе третий эффективный инструмент, а я упёрся, считая, что нашёл идеальное решение. И не слушая при этом эксперта. Тоже мне, «эффективный менеджер»!
— Не грусти, капитан! — постарался ободрить его я. — Подумаю я ещё. «С учётом вновь открывшихся обстоятельств». Глядишь, и надумаю чего. А полковнику Льюису скажи, чтобы делал свои пулеметы под наш винтовочный патрон. И магазины в достаточных количествах. С запасом. Раз уж они у него при падении повредиться могут. Сколько там тебе понадобится?
— Хотя бы по два на роту! — оживился тёзка. — Но это я и сам заказать могу. У нас от семи до двенадцати рот получится, не больше. Уж такие-то деньги я бы нашёл! Но полковник-то на такое не соглашается! Малосерийное производство ему невыгодно!
— Ничего! Я же говорю, что подумаю. Если надумаю, как именно мы этим займёмся, то и полковника уболтаем! А теперь наливай давай! Да не изображай мне невинность! Не поверю, что у тебя да вдруг коньяку во фляжке не найдётся! А нам надо «мировую» выпить. Обязательно надо! А то меня что-то потряхивает…
Из мемуаров Воронцова-Американца
'… Проблема была в том, что и я был прав. Мои ресурсы были ограничены. Даже денежные, хоть с ними было лучше всего. Но больше всего мне не хватало людей. Особенно тех, кто умел организовать. Хоть что-то. И особенно мало у нас было заводских мощностей, годных для производства оружия.
Думал я перенести производство в Швейцарию, в город Эрликон. Но там производство будет не моё. Да и в ходе войны из Швейцарии пулемёты возить трудно. И сырьё туда. То же касалось и Бельгии, Швеции, Дании, Голландии. Их легко могли захватить или блокировать. Немцы или союзники, всё равно! Те же англичане или французы тупо заберут пулеметы себе! А то и вообще, вывезут всё оборудование в метрополию.
Штаты? Тут всё хорошо! И управляющий тут имеется, и станки заказать несложно, и рабочие найдутся. Вот только… Семецкий говорил про «пару пулемётов на роту». При тогдашней численности пехотной роты получался один пулемёт на сотню пехотинцев. Для пятимиллионной пехоты — уже пятьдесят тысяч. А ведь будут потери, поломки… И на самолёты с броневиками такие пулемёты пригодятся. И союзникам, и новым соседям, и тем же китайцам, когда у них обида пройдёт. Это счёт на десятки тысяч пулемётов, а может, что и за сотню тысяч перевалит. Нет уж, эту прибыль я американцам не отдам!
В итоге решили просто — сначала завод создаётся в САСШ, здесь стажируются наши рабочие и инженеры, а потом завод «почкуется». Одна половина остаётся в Штатах для полковника, а вторая перебирается в Россию, для нас. Я не я буду, если не сумею с неё снять в разы больше, чем полковник!'
Санкт-Петербург, Охтинская Стрелка, 19 сентября 2013 года, четверг, ранний вечер
— Алексей, к тебе гости! Впустить?
Неожиданная реплика домашнего компа заставила Воронцова вздрогнуть. Что, уже шесть вечера⁈ Ну да, прибыли работники компании, помогающие в организации праздников. Всё же его студия, просторная для одного человека, с трудом может вместить два десятка, которые он позвал на традиционный мальчишник. А эти и лишнюю мебель вынесут на время, и столы со стульями расставят. Да и вообще принесут всё нужное для праздника — посуду, еду, выпивку, музыкальный центр с особо чистой акустикой…
— Впускай!
Так, а вот мемуары предка надо пока в сейф спрятать, от греха подальше. Странно, свободная неделя оказалась набита кучей мелких забот, так что прочесть он не успел. И за завтра тоже не успеет — в обед родители прилетают из Штатов с кучей родни. Вроде бы, даже тётя Мэри может приехать, хотя она вряд ли завтра. Миссис Воронцова, урождённая Мэри Морган слишком занята для разных глупостей. Но всё равно — немного обидно. Ведь дальше свадьба, потом медовый месяц, и в результате мемуары предка могут ждать невесть сколько. А ему уже не терпелось «узнать всё»!
Так, семейная тайна теперь в надёжно запертом сейфе, пора заниматься делами!
Сан-Франциско, Соединённые штаты, порт, борт лайнера следующего до Иокогамы, 16 июля 1912 года, вторник
Коля Финн вбежал по трапу нашего лайнера минут за пятнадцать до отправления. На все наши упрёки, легко отмахнулся, а потом похвастался:
— Зато я за три часа договорился на поставку сюда наших пикапов! Четыре сотни штук в течении года!
Ну, вот и что с ним прикажете делать⁈ Пикапы у нас делали на базе «бусиков», благо нашлось немало торговцев и мелких предпринимателей, которым вполне себе пригодилась бы машинка, способная везти три четверти габаритного груза в городской черте и стоящая при этом втрое дешевле «нормального» грузовика. А пикапом её уже местные обозвали! От английского «pick-up» — то есть поднимать, подвозить.
— А с бразильцами что?
— Договорились, разумеется. Они калийные удобрения и раньше пробовали, но дороговато выходило. А теперь, раз мы им цену немного скинем, то они с дорогой душой!
А почему бы нам и не скинуть? После того, как по моим воспоминаниям удалось найти и калийные месторождения в бассейне реки Случь, ситуация резко изменилась. Уже со следующего года сначала Белоруссия, а потом и часть Украины, Прибалтика, Венгрия и польские земли начнут переходить на «местное» снабжение. В результате этого часть уральских удобрений надо было перераспределять. Вот и дошла очередь до Бразилии.
По нитратам мы тут чилийцев переплюнуть никак не могли, по фосфору проще было снабжать их с островов, которые передавали мне французы. А калий… Калий пока оставался почти исключительно российской монополией. Немцы едва-едва снабжали себя и Австро-Венгрию со Швейцарией. Между тем Николай продолжал:
