Стоило провернуть это три раза, как от меня отстали. Сейчас все знают: просто так выдернуть меня с процедуры контроля в одну секунду не получится. Иногда тупо посылаю.

— Вы что, обалдели⁈ Только начал работать! Пошли на хер!

И то. Работаю с дефектоскопом не более трёх часов в день. Непрерывно работать больше двух часов подряд физиологически невозможно. Внимание неизбежно притупляется, можно и писк в наушниках пропустить, и скачок на экране. Трошкин так проинструктировал. Подозреваю, что можно быстрее — и намного, но сложившуюся технологию не мне менять.

И с учётом того, что занят основной работой меньше половины смены, могу остальное время помогать всем, кому придётся. Я вовсе не против. Но не в ущерб основной деятельности.

После обеда.

Сижу в полном опупении. Какое-то время. Несколько дней работы насмарку. Понадеялся, блин! Только сейчас, после ухода Трошкина в отпуск, проверил прибор на образцовых дефектах. Ничего не показывает! Как так, с-цуко?

Ладно. Метод научного тыка — наше всё. Ставлю датчик на дефект и начинаю играть с настройками…

5 июня, пятница, время 19:40.

МГУ, ДСЛ, комната Колчина.

— Что, обалдуи, не ждали⁈ А я — вот он! — приветствую сокомнатников радостным воплем.

— О, наш практикант! — радуется Куваев. — Корпорацию до конца развалил, или что-то там ещё шевелится?

Хлопаемся пятернями. Озадачиваю их сразу:

— Парни, минут на шестьдесят не можете свалить? К Ташке в гости сходите, ещё куда-нибудь…

— Зачем тебе? — вопрошает наивный Ольховский.

— Затем, — отвечаю веско. — Саня объяснит.

Не успевает за ними затвориться дверь, как вызваниваю Светланку. Прискакивает минуты через три. Запираю дверь, скидываю матрац на пол и валю хихикающую подружку на него. Ну соскучился я, что тут сделаешь? Она, кстати, тоже…

— Зачем ты презерватив надел? — спрашивает Света прямо в ухо.

— Сначала надо хотя бы доучиться, и только после не надевать, — все чувства нацелены на неё, вдыхаю её запах, слышу стук сердца, ощущаю и впитываю всем организмом гладкость и теплоту девичьего тела.

— Сейчас можно, — девушка слегка смущается, но заканчивает: — три дня всего прошло… ну, с тех дней.

— Точно? — смотрю строго.

Развели меня уже разок с этим делом.

— Ты дурак? Мне что, справку из медпункта тебе нести?

— Смотри у меня! — но второй раз не надеваю.

После бурного выплеска эмоций и гормонов неторопливо привожу себя в порядок. Помогаю разомлевшей Светланке, перемещаю её на кровать Куваева, закидываю свою постель на место. Всё, парням можно трубить отбой.

— Пойдём к вам, что ли? Чаем меня угостишь…

В коридоре беру её на руки.

— Ви-и-ить, увидят… — но не спрыгивает и не вырывается. Улыбается и пунцовеет.

— Ничего, пусть завидуют молча.

— Кому?

— Мне, кому же ещё⁈

Не знаю, как все, но мои соседи по комнате точно завидуют. Цвета рафинированного сахара завистью.

Соседки Светы встречают нас приветливо. Лёгкими понимающими улыбками. За столом сижу вместе со Светланкой, точнее сказать, на колени её сажаю. Она уже вполне способна делать вид, что не смущается. Ночь бы вместе провести, даже без сексуальных упражнений, просто поспать в обнимку, но что невозможно, то невозможно.

Прощаемся в холле перед отбоем. С трудом от её губ отрываюсь.

— Ты на выходные? Когда обратно?

— Вечером в воскресенье. Там рабочий день с восьми часов, никак утром не успеваю.

— На репетицию к Татьяне сходим?

— Обязательно…

6 июня, суббота, время 08:50.

МГУ, ДСЛ, комната Колчина.

Утром долго ругался на своих друзей, которые три дня как прекратили бегать на зарядку.

— Тренера-то нет! — Саня выдвигает абсурдный аргумент, Юра хоть помалкивает.

— Так радуйся, обалдуй! Побегал, попрыгал без понуканий, в собственное удовольствие!

И, как сами признаются, чувствуют неудобство в теле, которое требует привычных нагрузок, но железным усилием воли подавляют полезную привычку. Вот кретины!

После завтрака и небольшого общения погружаюсь с головой в мир дефектоскопии. От реального мира отключаюсь. Теоретически всё понятно. Ультразвуковой сигнал отразится от объекта, в нашем случае — дефекта, если его размер равен или больше длины волны. Частотные характеристики моего прибора позволяют ему ловить дефекты размером от двадцати микрон.

Сразу вопрос: каков ожидаемый размер «моих» дефектов? Ныряю в сеть. Бесполезно. Шныряю по форумам — голяк! На какой частоте надо выискивать дефекты, тоже непонятно.

Теперь надо разобраться с зонами проверок. В чём там фишка?

И самое главное — но подозреваю, сеть тут не поможет, — почему вдруг дефектоскоп сразу после ухода Трошкина прекратил нормально работать?

Время 11:55.

— Ты давно тут сидишь? — обнаруживаю рядом Свету.

И не просто сидит, а привалившись грудью и положив руку мне на плечо. Теперь ещё и хихикает.

— Минут пятнадцать…

— Я до обеда в интеллектуальном астрале плаваю. Меня здесь как бы нет.

— Я поняла. Пошли к нам на обед. Девочки тебя звали.

— Колчин, как всегда, у девочек нарасхват, — замечает Куваев.

— Саша, сделай для девчонок хотя бы половину того, что Витя сделал, тебя тоже бесплатно кормить начнут, — вдруг показывает зубки Светланка.

Мягко и нежным голоском, но тем не менее.

— Я танцевать не умею, — открещивается Саня.

— Кран почини, шуруп вверни, шкаф отремонтируй, хоть что-то умеешь? Не умеешь — учись, — дидактическим тоном поучаю приятеля. — За всё, что я для тебя делаю, ты меня тоже кормить должен. Но ты — неблагодарное животное и всё хочешь получать на халяву. В отличие от наших замечательных девушек.

На страшное обвинение Куваев не находит ответа. Юра помалкивает и улыбается. Никто не переспрашивает, чему я их учу. Всему. Приёмам рукопашного боя на зарядке, танцевальным выкрутасам по вечерам, консультации по разным предметам даю.

Понятно, что соседки Светы зовут не просто так. У них с французским что-то не складывается. Ну, с этим быстро разбираемся.

После обеда пробую позвонить Трошкину. Не отзывается. Спрашивать начальство, чувствую, бесполезно. Вернее, даже вредно. Наш замначальника, сразу видно, из таких, у которых подчинённые всегда виноваты. Если чего-то не знаю, значит, не спросил вовремя. Можно попытаться переложить ответственность на Трошкина, но Пётр Михайлович сам его как-то очень быстро отпустил. Чуть ли не выгнал.

Короче, велика вероятность, что сначала наорёт, а потом меня же виноватым сделает. Всё равно придётся докладывать. Придётся, но только после того, как сам разберусь.

После обеда навещаю фрейлин. Воровато оглядевшись, нет ли рядом Светы, вешаются на шею. Обе. Одновременно. Со смехом несколько шагов делаю под тройной силой тяжести.

— Докладывайте, — требую сразу, как только отлипли.

— Вроде нечего докладывать… — пожимает плечами Вера.

— Ой, как «нечего»⁈ Мы же термех сдали! На пять! — всплёскивает руками Люда.

— Ага, всё-таки сдали.

— Ну да. Он нас на зачёте погонял, конечно, но балл к экзамену пообещал. Сдали на твёрдую четвёрку, поставил «отлично».

— Мы такие единственные девочки в группе, — хвастается Вера.

Следующий экзамен по вариационному счислению, так что, не торопясь и лениво, провожу консультацию. Девчонки с опережением начали сессию, первый экзамен только в понедельник. Фора лишней не бывает.

Короче, всё, как всегда. Окунаюсь в родную атмосферу, как в источник с живой водой.

8 июня, понедельник, время 09:55.

Г. Королёв, РКК «Энергия».

— Колчин, не морочь мне голову, иди, работай, — сколько с ним не разговаривал, всегда так. Всё время чем-то недоволен.