Слушая сержанта, группа с каждым его словом погружалась в еще большее уныние.

Если уж лидер не верит в их успех, то шансов на победу становится еще меньше. Так они считали.

Однако никто из них не ожидал следующих слов Верса, которые буквально перечеркнули все то, о чем они успели подумать.

– И все же мы должны это сделать!

В несвойственной для себя манере Верс громко озвучил то, что заставило всех присутствующих переключить внимание со своих страхов на слова сержанта.

– Сейчас мы столкнемся с врагом, который значительно превосходит нас по числу. Скорее всего, это будет самая тяжелая битва для всего нашего батальона. Наши братья будут погибать на передовой, проливая кровь за нас и наших создателей. Так неужели вы хотите спокойно отсиживаться в тылу, пока они отдают свои жизни ради будущего Отвергнутых?!

Сказанное было словно ударом для бойцов.

Они вспомнили, что являются не просто юнитами, а солдатами. Солдатами, готовыми отдать все, если это поможет достичь победы Отвергнутых.

Сколько бы их личности не развивались. Сколько бы они не ссорились из-за званий. Сколько бы они не оскорбляли друг друга – всех их объединяло это стремление. До тех пор, пока их кристаллы жизни не уничтожат, они будут продолжать стремиться к победе.

Напомнив себе о цели их жизни, солдаты встали по стойке смирно и прокричали «никак нет!», показывая, что страху больше нет места в их душе.

– Тогда не смейте умирать, пока не выполните задание! Не отдавайте жизнь, подаренную вам создателями, каким-то отбросам!

– Так точно!

Запрыгнув на стоящую рядом лошадь, Верс поднял над своей головой винтовку и отдал бойцам приказ:

– Наша первая цель – гильдия наемников. Все за мной!

Как только остальные залезли на своих лошадей, которых специально подготовили для быстрого передвижения в городе, группа с криками помчалась в сторону самого высокого здания, чей острый пик был виден даже за пределами стен.

Индицибус и Мика стояли на сторожевой башне, издалека наблюдая за огнями факелов, принадлежащих воинам Теократии. Легкий вечерний ветерок обдувал волосы Мики.

– День был долгий, но самое сложное еще впереди. Ты уверена, что не хочешь вернуться домой до начала битвы?

Индицибус невзначай обратился к девочке, решив еще раз удостовериться в ее намерениях.

– Если я не увижу сражение вживую, то никогда не смогу представить, к чему именно мне нужно быть готовой.

– Это не просто сражение. Сегодня многие погибнут, и даже ты не будешь в полной безопасности. Я с самого утра чую приближение беды, но до этого момента я мог уберечь тебя от нее. Во время битвы меня рядом уже не будет.

Казалось, слова Индицибуса сработали как нужно, ибо плечи Мики слегка задрожали. Но это не продлилось и нескольких секунд.

– Я понимаю, мастер. Но я не могу и дальше пользоваться вашей добротой, – сжав кулак, Мика посмотрела на вечернее небо. – Может, здесь я и правда не буду в безопасности, но только рискуя собой так же, как и вы, я смогу считаться одной из вас.

Несмотря на довольно долгое время, проведенное в стенах гильдии «RBG», юная эльфийка все еще не считала себя полноценным членом Отвергнутых. Похоже, эту рану могут вылечить только поступки, которые девочка может совершить во имя ее товарищей.

Крестоносец тяжело вздохнул, но не стал дальше переубеждать Мику. Также кинув свой взор на небо, он наконец смирился с позицией своей ученицы.

– Надеюсь, ты найдешь в себе силы, чтобы не высовываться, если бой перейдет в город.

Мика слегка кивнула. Больше они не сказали ни слова.

***

В стане врага постоянно шло движение. Армия Теократии была довольно сильно измотана проходом через Лес гарпий, но благодаря помощи священников их силы слегка восстановились, так что они продолжали непрерывно наступать на Слеим. Однако их ход все же был замедлен из-за перевозки артиллерии и метательных машин. Хотя эти приспособления сильно отстают от взрывной и огненной магии в своей разрушительности, но зато их могли использовать даже простые люди, что не позволило вытеснить их с поля боя до конца.

Но кроме артиллерии, которую перевозили с помощью лошадей, были и другие странные устройства, скрытые за брезентом. Что примечательно, перевозили их с помощью людей, прикованных наручниками к повозке.

– Пошевеливайтесь, грешники! – крикнул один из крестоносцев, ударив хлыстом по земле. – Все машины должны быть доставлены в одно время!

Услышав приказ, изможденные люди вновь начали толкать остановившуюся повозку, довольствуясь тем, что удар хотя бы пришелся не по ним.

В основном все люди были в простой рваной одежде, из-за чего можно было увидеть в них обычных крестьян, но немалая часть была в пиджаках, дорогих платьях и даже в броне крестоносцев. До падения Преиха в рядах военных Суста служили разные люди, которые необязательно разделяли радикальные взгляды священников. Но сейчас они либо переходили на сторону новой власти, отбросив свои моральные предубеждения, либо могли оказаться в числе тех, кто толкает повозку (если их, разумеется, не убивали на месте).

Под удар попадали абсолютно все, кто не был согласен с учениями нового первосвященника. Никто не смотрел на возраст, пол, должности и умения. Если хоть кто-то ставил под сомнение их веру, то священники не знали пощады.

В Слеим они вторгаются по схожей причине. Хотя приказ уничтожить город, отданный самим королем, дошел до их ушей, но в первую очередь они шли не ради мести за своего монарха, а потому что в деле была замешана нежить. Даже у неверующих были свои счеты с армией Царства мертвых, которое хоть и не вело активных действий в отношении Преиха, но регулярно перехватывало их торговые повозки, когда те проезжали по нейтральным землям. Ясное дело, что на фоне этого и массовой чистки населения многие люди сами записали в добровольцы, чтобы пойти в поход на город предателей, отдавших свою страну на растерзание мертвецов.

– Братья и сестры!

На небольшом возвышении показался крестоносец с красным плащом, после чего вытащил свой меч из ножен и поднял его в воздух.

Это один из главнокомандующих Сустовской Теократии, Зарам Айт Спет, родственник покойного первосвященника Эдейна Ван Спета. Армия остановилась на месте, как только тот заговорил, и стала ждать, пока тот продолжит.

– Осталось еще немного, и мы свершим правосудие! Долгие дни мы ждали этого момента, и он наконец-то настал! Никогда прежде наши города не захватывали враги. Если бы не эти предатели, наша нация не была бы раздроблена на мелкие кусочки, а мы не пали бы жертвой собственных дьяволов!

В глазах солдат горел гнев. Его не смогли затушить даже крики истерзанных людей, тянущих повозку. А слова главнокомандующего лишь разжигали его.

– Но мы также в ответе за это… Наши грехи привели нас к этому городу. Недостаток веры породил раздор в наших рядах, а страх перед врагами Богини заставил нас потерять хватку.

Казалось, что лицо крестоносца исказилось в ярости, но из-за шлема этого было не понять. Однако его сжатые кулаки говорили сами за себя.

Он был одним из самых обработанных первосвященником людей. С самого детства он вместе с Эдейном постигал радикальное учение Гелиты, со временем становясь одержимым этой богиней. Вот только если Эдейн был довольно сдержан, то Зарам не знал покоя без веры, чем больше походил на нового первосвященника, из-за чего в последствии завязал с тем крепкую дружбу.

Первосвященника Суста звали Тайаном Дэш Клайтом. Еще когда он был обычным проповедником, он приметил юного крестоносца, после чего стал заниматься его духовным развитием. Поначалу Зарам был не в восторге, даже несмотря на незыблемость собственной веры, но со временем он полностью поддался влиянию Тайана.

Когда ему прислали письмо о том, что первосвященником Преиха станет Эдейн, Зарам впал в ярость. Хоть они и были родственниками, которые были знакомы с младенчества, но он не считал Эдейна достойным такого титула. Рассказав о своих мыслях Тайану, Зарам предложил ему высказать свое несогласие с назначением нового первосвященника, но тот сразу же отказался. Тогда он был в курсе того, какой способностью обладает Эдейн, а также был осведомлен о его связях с королем Астоном. Понимая, что этот бой им не выиграть, он наказал своему подопечному ждать развития событий. Он верил, что его правление будет недолгим, и так оно и получилось.