Иные – чудовища из легенд и мифов. Кровожадные монстры, лишь внешне похожие на людей. По поверьям, вставая ночью из могилы, они рыскают по округе в поисках живой плоти и крови, и любой, кто их встретит, бесследно исчезнет во мраке.
Практически бессмертные, они неуязвимы для большинства ядов и оружия, а убить их можно, только если отсечь голову или вонзить в сердце серебряный кол.
На протяжении веков их существованием пугали необразованных крестьян и непослушных детей. Писатели создавали пугающие произведения, а режиссеры XX века снимали фильмы ужасов, где неизменным злом, в самом мерзком его проявлении был именно иной. Бродя по бесконечным ночным улицам старого города, он охотился на прелестных и невинных красавиц. Проклинал навечно их души гореть в адском пламени.
Под влиянием готических романов и фильмов многие, даже в современном, быстро меняющемся мире, отказавшемся от средневековых предрассудков, представляют нас в довольно абсурдном свете.
Одни уверены, что мы носим викторианские одежды и живём в старых, заросших паутиной и мхом темных замках, под которыми располагаются промозглые насквозь темницы и пыточные. Другие, напротив, что местом дневного пребывания являются мрачные и темные могилы, из которых каждую ночь восстаем, словно зомби. Третьи считают нас злыми духами, которые, превращаясь в диких животных, пробираются в ночные часы в дома, забирают души спящих.
В темные века, живя под гнетом святой церкви, люди боялись нас. В городах и сёлах религиозные фанатики, искренне веря в дьявола, учиняли «божественную» охоту в погоне за: «…бесовским отродьем и прочими небоугодными тварями»3 Стремясь искоренить зло, замучили и сожгли больше миллиона жителей средневековой Европы.
Однако пусть времена инквизиции давно прошли, и теперь мало кто из современных людей верит в старые легенды, не все из них вымысел.
Иные вполне реальны, но вопреки утверждениям, мы не боимся солнечного света или крестов, святой воды или причастия. Не бежим сломя голову от христианских реликвий, что просто предметы обихода. Подобно смертным, любим роскошь и уют. Покупаем красивые вещи и недвижимость, заключаем сделки. Живем, знакомимся, влюбляется, и даже женимся.
Нас можно встретить в государственных учреждениях, крупных компаниях и больницах, где иной может работать в должности хирурга или врача экстренной медицинской помощи. Мы принадлежим к нациям, вступаем в партии, участвуем в войнах и политических интригах. Любим свою страну и готовы ради нее на все.
Что до всех тех дьявольских сил, что приписывают церковники и поехавшие сектанты? Практически все это пустые домыслы.
Мы не способны обращаться в дым, управлять дикими животными или создавать послушных зомби из умерших. Внезапно исчезать, появляясь за сотни километров в другом месте.
Даже иммунитет к большинству известных болезней и ядов не гарантирует вечную жизнь. Подобно смертному, иной может погибнуть от гранаты или мины, ножевых или огнестрельных ран. Стать жертвой несчастного случая.
Любая незначительная потеря крови делает нас опасными для окружающих. Подчиняясь жажде, мы, не задумываясь, убьем любого, кому не посчастливилось оказаться рядом. Друзья, родные, возлюбленные. В такие моменты для нас не существует привязанностей.
Однако нельзя сказать, что люди полностью беззащитны. Среди смертных есть те, кто представляет серьезную опасность.
Предвосхищая вопрос, спешу сказать, что это не поехавшие священники и прихожане местных церквей, которые во всем новом видят проявление воли дьявола. Нет… Те, кто на нас охотятся, пострашнее.
Состоя на службе тайных рыцарских орденов или организаций, в чьи цели входит избавление мира от «скверны», они проходят усиленную физическую и психологическую подготовку. Являются мастерами дальнего и ближнего боя. Хорошо владеют холодным и огнестрельным оружием. Знают опасные уловки и техники, позволяющие без потерь победить практически в любой схватке.
Немалую опасность представляют и «собратья». Прожив слишком долго, иной окончательно теряет человечность. Дружба, любовь, сопереживание и привязанность. Со временем все меркнет. Остается лишь тяга к насилию и крови.
Для таких «темных», как их называют, не существует границ. Они – настоящие садисты. Выходя на охоту, до последнего играют с жертвой, истязают ее. Наслаждаются страданиями.
Однако есть те, кто хуже даже их. И здесь, собственно, пора вернуться к опасениям Авеля и рассказать о генералах.
Темные иные, что отличаются от других поистине неконтролируемой жаждой насилия. Лишенные морали и сострадания. Ведомые лишь гневом и безумием. Им абсолютно неважно, кто жертва. Возлюбленный или товарищ, смертный или иной, союзник или враг.
Они сильнее и безжалостнее других. Порой даже несколько охотников не способны справится с одним генералом.
Немалая доля этого «успеха» заключается в их сверхъестественных способностях. Кроме наличия фамильяра, живущего в материальном мире за счет жизненных сил хозяина и представляющего смертельную опасность, они могут лишить врага свободы воли, превратить в послушную марионетку.
Большинство из вышеперечисленного, можно было отнести и к нашему противнику. Гнев и ярость, с которой нападал, была запредельной. Изнывая от ран, мы едва стояли на ногах. Рассчитывать в таком состоянии на победу или малейший шанс остаться в живых не приходилось.
Сделав стремительный выпад, офицер одним сильным ударом отбросил нас в стену. Повернувшись, кинул взгляд в сторону остальных.
Сосредоточившись на раненном товарище, Вальтер не заметил, как оказался на острие ножа. Превозмогая слабость, Фридрих стремительно поднялся на ноги. Пытаясь защитить, оттолкнул капитана, но лишь отсрочил неизбежное.
Схватив за ворот кителя, офицер импульсивно отшвырнул его в сторону. Избавившись от последней преграды перед желанной целью, подошел вплотную к Вальтеру. Осознавая близость смерти, тот пытался выпутаться из стальных объятий, сопротивлялся, но тщетно.
– Нет.… – задыхаясь, едва слышно прохрипел. – Отпусти…
Страх охватил разум. В голове одна за другой мелькали молитвы. Он всей душой просил святых и бога спасти его. И, о чудо! Это сработало! Вот только вместо ангела с огненным карающим мечом на помощь вновь пришел Фридрих.
Придя в себя, он с трудом поднялся на ноги. Опершись спиной на стену, потянулся к поясу. Выхватив из ножен кортик, быстрым движением полосонул по запястью.
Воздух наполнил пленительный аромат свежей крови. Ощутив опьяняющий запах, офицер отвлекся от Вальтера. Бросив на пол, повернулся, но едва сделав шаг, буквально застыл на месте. Скованный едва заметной красной нитью, не мог двинуться с места.
Ошеломленные происходящим, мы не могли найти объяснение увиденному, но секрет фокуса был прост. Все дело в крови. Стекая тонким ручейком на пол, она чудесным образом двигалась прямо в сторону офицера. Обвивая тело, словно стальная нить, не давала ступить шага.
– Быстрее! – окликнул нас Фридрих. – Я долго не продержусь!
Поборов оцепенение, мы кинулись на обездвиженного врага. Пока Авель держал руки и торс, я вцепилась в шею. Испытав резкую боль, офицер, мгновенно избавился от оков. Отбросив в сторону, импульсивно повернулся. Оскалившись, вознамерился взять реванш, но исход боя был предрешен.
Поднявшись на ноги, я быстро поднесла запястье ко рту. Обнажив клыки, прокусила вену. Зажмурившись на миг от пронзительной боли, отстранилась.
– Цепь смерти!
Тело пронзила невыносимая боль. Истошно закричав, офицер упал на колени. Обхватив тело, задёргался в конвульсиях. Из рта алым потоком хлынула багровая кровь. Примерно через полминуты крики стихли. Не подавая признаков жизни, он неподвижно лежал на холодном бетонном полу.
Убедившись, что опасность миновала, Авель поспешил к Фридриху, но надежды было мало. Стараясь помочь, он потерял слишком много крови. Губы посинели, кожа лица приобрела пугающую бледность. Не ровен час, как отправился бы вслед за мертвецом.
