— То есть, ты меня не собираешься наказывать?

— Нет, — я отрицательно покачал головой.

— Ты странный. Я предлагаю тебе своё юное тело, ты отказываешься. Пытаюсь убить, смеешься и не злишься. Ты загадочный.

— Да, я такой. Но давай, как говорили в моем бывшем народе, расставим все точки над «и». Тебя беспокоит Джим?

— Кто такой Джим?

— Ну я его так называю, — ткнул пальцем в направлении группы веселых и слегка нетрезвых гоблинов.

Она проследила мой жест, — Да. Не нравится, пристаёт. И что ты сделаешь?

— Нет проблем, ты свободна от его поползновений. Вообще-то ты не обратила внимание, на деньги за вас платил я, по местным законам, вы моя собственность.

— Ауинн сказал, что ты его приятель и оруженосец, а деньги его, значит собственник он.

Я беззаботно рассмеялся. Вот ведь старый позёр, распушил хвост перед девками.

— Нет, Ди Нетис, я царь, разве не видишь? Могу ли я быть слугой?

— Не знаю, он был так убедителен.

— Короче, дело к ночи… Чего ты хочешь? Свободы? Ну я по местным обычаям выписываю тебе вольную, ты свободна как ветер, иди куда хочешь. Или по трактовым законам есть особенный ритуал, документ, который я должен подписать?

— Нет документа. И куда же я пойду?

— Это вечная проблема свободного человека… в твоём случае — квиза.

— Тут пустыня, тракт и разбойники. Я снова попаду в рабство или меня убьют.

— У свободных свои проблемы. Снова тот же вопрос, чего ты хочешь? Глобально? Быть моей наложницей мы не рассматриваем.

— Я не думала об этом.

— Молодец, теперь подумай. Можешь подумать в дороге, если обещаешь больше не пытаться меня заколоть. Теперь, когда ты свободная квиз и твоей девичьей чести ничего не угрожает, могу я на такое рассчитывать? Мне ещё до местного хана рулить.

— Я согласна.

— Но я всё ещё царь, броневик мой и этим балаганом тоже командую я, ладно?

— Хорошо, царь. А можно мне… чтобы ты отвернулся и отошёл?

— Чего это?

— Я девочка, мне надо в кустики.

— Ааа… ну, валяй, я пойду погуляю.

Дорога разматывалась бесконечной пыльной лентой.

Теперь мне никто не мешал думать, Ди Нетис сидела и смотрела то вдаль, то на приборную панель, гоблины успокоились и спали, периодически мне навстречу попадались группы пеших путешественников, который жались к обочине и силились рассмотреть безбожно пыльный броневик.

Грязь, пыль и стимпанковские украшения, которые навесил на него Джим, когда колдовал над ним, превращали его в неузнаваемое чудовище.

Хотя, с другой стороны, что могли бы узнать местные? Без конной четверки перед транспортом они определённо классифицировали броневик как магическую повозку, что, в самом широком смысле этого слова, соответствовало действительности.

Вода в омывателе кончилась, а какая-то мерзкая пылевая буря, наоборот, началась, так что ехать приходилось, всматриваясь в лобовое стекло и сильно сбросив скорость.

Так мы нагнали растянувшуюся на сотни метров и занимающую всю полосу движения колонну-караван, перекрывающей всю ширину дороги от возможности обгона.

У меня был припасён план на такой случай.

Остановился, вышел, жмурясь от летящей в морду пыли и совершил серию блинков вперёд.

Добравшись до свободного участка, открыл оттуда портал к броневику. По обе стороны портала бесновался ветер, несущий степную пыль и песок.

Пройдя через портал, сел в броневик и осторожно проехал на нём сквозь портал. Сработало, вот я успешно обогнал колонну. В Москве, в часы пик можно было бы хорошо зарабатывать на таких порталах до родного спального района.

К сожалению, караваны попадались достаточно часто, за час я обошёл три из них. Обгон при помощи портала штука беспокойная, требует много телодвижений, но вполне реальная. Теперь я даже не открывал дверь в броневик, только глушил двигатель чтобы обезопасить технику от глупостей своих пассажиров.

Через полтора часа пылевая буря кончилась, а может быть, я просто проехал зону её действия. Здесь тракт стал несколько менее широким, но зато без караванов. Следующие пару городков я тоже не проезжал насквозь, а миновал порталами.

Приблизительно через сто — сто двадцать километров тракт стал вести по живописным местностях, холмам, где раскинулись поля и какие-то плантации, где движение было оживлённым, в том числе и не только караванами, но и отдельными повозками, путниками и конниками.

В салоне, в несколько голосов мирно похрапывали гоблины.

Ширина тракта позволяла плавно обгонять других «участников дорожного движения», те смотрели на чудную повозку с удивлением, но под колеса не кидались, из луков не стреляли, уже хорошо.

— А кем ты был до прихода системы? — спросила меня Ди Нетис, вынырнув из своих размышлений.

— У вас вряд ли есть понятная аналогия моей профессии. Связано с транспортом и налогами в казну.

— Ты казначей?

— Скорее наоборот. Не важно. Пришла система, я взялся за клинок.

— А почему ты нежить?

— Меня укусили, я должен был стать зомби… Это скучная история. Расскажи про вашего кагана, что он за фрукт такой?

— Ну, его волнует его семья и набивание карманов, он не любит воевать, но соседей это не интересует. Все знатные роды давно породнились друг с другом. Каган из Тунн молодой и уже прославленный в битвах Дайниганн Волкоголовый, хобгоблин, но в родстве с нашим каганом. Только это не мешает ему объявить войну и рассчитывать оттяпать часть земель.

— А второй участник войны, другое государство, на что рассчитывает?

— Тоже на землю и на этот вот тракт, по которому мы едем. У монорцев республика, там правят торговцы и вояки. Монорцы получат этот тракт, а вояки пролью кровь. Тракт позволит им торговать с озерным краем и заработать много денег.

— А народ? Народ не пугает вторжение?

— Оказаться между воюющих армий врагу не пожелаешь, ограбят, убьют и изнасилуют те или эти, не важно на чьей ты стороне. Но если тракт возьмут монорцы, они наверняка прогонят бандитов, которые живут вдоль тракта и грабят караваны с одинокими путников, при них расцветёт торговля. Жителям тракта всё равно кто у власти и кому платить налоги, но, если по чести, то монорцы для них даже лучше.

— О как. А верность кагану?

— Какая верность? Каган не спрашивал жителей, когда сам захватил эти земли почти сорок лет назад. Тут было братство торговых селений, общая почта и совет старейшин, которые решали все вопросы компромиссом и неплохо зарабатывали на тракте. Старики помнят те времена. Жить тоже было можно, только мёртвых из пустыни выходило больше. Якобы мёртвая звезда упала в город Кайс и превратила всех в мертвецов и даже спустя годы иногда поднимает скелеты, и они беспокойно бродят.

— А ты сама видела те скелеты?

— Да, однажды, когда мать всё ещё была жива.

— И как они выглядят?

— Как скелеты, которые пытаются убить живых. Трое, все в лохмотьях, пустые глазницы с огоньками. Они забили своими костяными кулаками пьяного на окраине храмового селения. Скажи, царь, а у нас будет привал?

— Ты устала, кушать хочешь?

— Ну да, есть хочется.

Я достал из инвентаря кусок готовой вяленой говядины (или какого-то подобного мяса) и вручил ей, потом дал человеческую бутылку воды.

— Питайся прямо в пути. Практический вопрос, чего от техногоблина может хотеть местный каган, как там его… Цалапай?

— Цалапай III? Раз началась война, это что-то связанное с войной.

— Логично, только Джим не воин, а технарь.

Она пожала плечами, мол, чем смогла, помогла.

Местность становилась всё более населённая, повозок становилось больше, поселений — тоже.

За час мы обпрыгали ещё пять, влияние пустынного климата тут уже не чувствовалось, впереди маячили невысокие горы.

Дорога прямая, так что я расстелил на коленях карту и попытался что-то понять из этих жутких диспропорций и примитивных значков. Похоже, что столица находится в огромной долине и окружена горами.