Восприятие, показывать, что за фиговина — отказывалась и всё же вещь занятная, явно имеет значение. Сунул к себе в карман, позже разберусь.

Трепыхающегося мужика отволок в подготовленную «темницу», где бойцы его крепко заперли.

Надо сказать, их живо беспокоило, не придут ли за ним «свои»? И тут я никаких гарантий дать не мог. Были бы спецы, ученые, которым эту птицу сдать в поликлинику на опыты, а так…

Серией блинков вернулся к тому месту, где захватил молчаливого и не информативного «языка». Его никто не хватился, по крайней мере новых странных обитателей пустошей я не увидел. Постепенно расширяя зону поиска и зная, что искать надо таких вот «тусклых живых» я обнаружил яму, это было что-то вроде искусственной ниши под фундамент частного дома, внутри которой большим неровным кругом сидело ещё девять сомнамбул, а в центре копошились двое, которых как живых моё чутьё не распознавало.

Переместился чуть подальше, на возвышенность в сотне метров, глянул на небо. Над головой просвет между рваными облаками, в настоящее время не капает. Можно было применить мой верный китайский бинокль, но я достал иномирскую винтовку, там оптика лучше и в крайнем случае всегда можно шмальнуть.

В слабом свете северных звезд я со всё возрастающим во мне гневом рассмотрел, что делают эти двое. Ну, для начала это оказались какие-то странные заросшие драугры. И они жрали человека. Несмотря на то, что я сам далёк от святости, считал, что никто не вправе невозбранно жрать людей на их собственной земле.

И, прежде чем мой гнев воплотился в выстрел один из драугров привстал и мир померк.

Вырубить меня сейчас не так и легко, просто стало очень темно и сравнительно тепло.

Я находился среди копошащихся тел, одно из которых я для начала отшвырнул к стене. Раздался глухой удар как о металлическую стену.

— Он здесь, — шепчущий, но чёткий старческий голос произнёс это на системно й и через мгновение меня чем-то прижало к земле.

Все вокруг забегали, зажглись огни, а я почувствовал знакомые мне синеватые и черные всполохи магической энергии. Некромантия.

— Подавление нежити, — усмехнулся крепкий, словно вырубленный из камня и уже мало похожий на человека старик в свежей медвежьей шкуре со следами крови.

— Грёбанные друагры, прислужники королей и богов.

— Нет, — недобро выдохнул старик. — Если желаешь знать, мы не восставшие, не искусственно созданные новоделы, а древние силы, которые ждали своего часа веками, закрывшись печатями сохранения. И мы никому не служим, скорее уж служат нам. Здорово, что нам попался молодой и глупый перворождённый, ты ведь даже не представляешь, какая сила в тебе скрыта. С тобой мы сможем если не захватить весь мир, то по крайней мере эту его часть. Что ж… начнём.

Путы, охватившие меня, становились сильнее и тяжелее с каждой секундой.

— Не сопротивляйся, ты просто младенец в руках старых мастеров.

— Вот тебе хрен, — от напряжения на трескающихся губах выступила кровь.

Оборотный облик.

Второй инвентарь, бомба, активация. Блинк.

Я упал в тёмную ледяную воду и вокруг меня закружились хороводы пузырьков воздуха. В теле Патрика я остро чувствовал холод и мне было жизненно необходимо дышать.

Проверять, что будет если я умру в человеческом, пока ещё сравнительно тщедушном теле, не хотелось. Намокший комбинезон и нательная броня сковывали движения и тянул вниз, однако всплывать было и не обязательно.

Я сконцентрировался и совершил блинк вверх, как можно выше и оказался не небольшой высоте в ночном архангельском небе.

Ну, если точнее, то я над морем и совершаю стремительное гордое падение. Голова шла кругом, но мне хватило пары секунд чтобы провести короткую, всего в три блинка, серию и оказаться на каменном берегу какой-то полубухты. Спустившись к кромке воды и едва не упав на камнях, набрал в ладошку ледяной воды, потрогал на язык. Солёная, значит это уже море, а не Северная Двина.

Вдалеке мигал своим огоньком маяк, а на изгибе берега, практически воткнувшись в него, торчала ржавая баржа или бывшее гражданское судно.

Оборотный облик. Невидимость.

Моё гульское тело всё ещё подрагивало от следов некромантской магии, которой, надо отдать должное — очень неплохо владели эти странные драугры.

Немного отдышавшись, я достал телефон чтобы отметить координаты, но обнаружил что морская вода и падения его окончательно прибили, так что память и восприятие это всё что у меня есть.

Ладно.

Разделся, скинул комбинезон, засунул его в инвентарь, потом сразу же вынул. То же самое проделал с кольчужной броней (по самые тестикулы), которую надел ещё до рейда и системной нательной рубахой. Этот метод помогал против несистемной грязи (кровь монстров системы — оставалась), помог и против морской воды, несмотря на то что сами по себе несистемные предметы в инвентарь помещать можно.

Подрагивая от холода, принялся одеваться в обратном порядке, потом проделал то же самое с подштанниками, носками (они продолжили беззаботно вонять) и ботинками, в конце надел комбинезон обратно. Жизнь налаживается.

На берег, возможно, штормом или просто — особенностями течения, были выброшены несколько стволов деревьев. Найдя наощупь целых четыре, которые уже подсохли на суровом северном ветру, закинул в инвентарь и, постепенно удаляясь от силуэта баржи, какое-то время бродил чтобы найти защищенное от ветра и чужих глаз место.

Никаких полезных для себя искусственных объектов вроде остовов техники, судов или брошенных строений я не нашёл, не считая перевернутого баркаса, обшивка которого прогнила насквозь и костёр, если его разжечь, будет виден издалека, а пространство внутри продувается всеми ветрами.

Мне пришлось довольствоваться природным углублением, чем-то вроде ямы в каменном ландшафте, со всех сторон защищенном крупными валунами, в низине, в нескольких сотнях метров от берега.

Тут я достал из инвентаря свой верный бердыш и пару стволов деревьев, грубо нарубил некоторое количество дров, используя наборной кипу фаерболом разжёг огонь и сложил некое подобие костра, который неохотно разгорался. На ещё одно бревно присел, чтобы не морозить гульскую задницу на северных камнях, после чего смог, наконец, подумать.

Перебрав в голове сказанное в суете тем неживым хмырём, достал банку консервов и одну из армейских раций. Помнится, системные существа без восторга относились к человеческим технологиям, а «старцы» так вообще были ретроградами из глубины веков. Правда, зубастыми такими ретроградами.

Без аппетита кушал, включил рацию и принялся шарить по частотам, пока не обнаружил переговоры, содержащие изрядное количество мата.

Дождавшись пока они закончат нечто среднее между многоэтажным переругиванием и обменом новостями, вышел в эфир.

— Это Гуль-один, это Гуль-один, кто меня слышит? Приём.

Спустя некоторое время ожидания из треска помех пришёл ответ.

— Гуль-один, это КаПэ-четырнадцать, слышу вас хорошо. Кто вы такой Гуль-один? Приём.

— КаПэ-четырнадцать, я старлей армии, меня послали помочь местным военным разобраться со старцами. Приём.

— Ну и как, разобрался, старлей? — даже через помехи был слышен неприкрытый сарказм.

— Ну, я всё ещё жив, КаПэ-четырнадцать и обнаружил их базу. Приём.

— Да ну? Прости за сомнения, но я не могу тебе доверять, вдруг ты враг и взял радиста с рацией? Приём.

— Можешь связать меня со штабом флота? Прием.

Спустя достаточно долгое молчание, из треска эфира пришёл ответ.

— Частот я тебе не дам, но свяжусь с ними по другому каналу и попрошу выйти на связь по этой. Всё что могу, старлей. Будь на связи. Приём.

— Принял. Спасибо, буду на связи. Конец связи.

— Конец связи.

Я поправил дрова и кинул туда опустевшую банку. Но лишь только затем, чтобы поискать и вскрыть следующую. Аппетит после водных процедур окончательно проснулся.