Ладно, не будем о грустном. Просто напиши мне, хорошо? Возьми и напиши. А лучше приезжай сам, как только сможешь. Или, клянусь, я устрою государственный переворот, чтобы увидеть тебя. Твоя Ади.

— Оказывается, и Майера можно любить, — тихо сказал Аллен.

— Любить можно любого, Ал. Был бы смысл, — эхом ответила Марго. — А Адалину Райнер мне жаль. Майер точно не собирается к ней возвращаться.

— Учитывая, что этому письму уже четыре года… Читаем второе?

— Давай.

Еще один распечатанный конверт. Маргарет снова развернула лист так, чтобы Ал мог прочесть с ней.

Здравствуй, Джемс. Это последнее письмо, которое я тебе отправляю. Наверное, за четыре года ты даже имя мое забыл, но я не жалуюсь, нет. Только теперь я поняла тебя до конца. Ты всегда ценил магию больше меня. А больше нас обеих — свою семью. Глупо ревновать тебя к брату. Да и я давно уже не ревную. Смирилась и приняла твой выбор. Во всяком случае, мне хочется так думать.

Почему это письмо станет последним? Я выхожу замуж. За хорошего человека, который является довольно посредственным магом, и меня это только радует. Оказывается, гении не могут любить. Наверное, это просто в них не заложено. Да, Джемс? Надеюсь, твои исследования сделали тебя счастливым, раз уж я не смогла. Признаюсь, этим летом я приезжала в тот забытый проклятый городок, из которого ходит паром в Бейлстоун. У меня все еще нет разрешения мэ-лорда. И плевала я! Ты сейчас, наверное, морщишься от того, как пишет знатная леди, но от леди во мне остался только титул. Выгорела!

Так вот, я видела тебя, Джемс. И не смогла подойти. Трусость? Да. Зачем тогда ехала? Не знаю. Но посмотрела на тебя и поняла, что ты счастлив в своих заблуждениях. Ты так сосредоточенно выбирал ингредиенты для зелий, словно ласкал любовницу. Не желаю лишать тебя счастья. Твоей проклятой академии, твоих таких же проклятых исследований. Ты забыл обо мне. Я тоже сумею.

Уверена, ты не читаешь мои письма. Не беспокойся, их больше не будет. Ни к чему переводить бумагу. Ни к чему… Вчера я ездила в ваше поместье, гуляла по берегу реки, где мы познакомились. Помнишь? Конечно, помнишь. Не каждый день приходится вытаскивать из воды едва не утонувших барышень. Так вот… Я не знаю того человека, которого видела этим летом. Люблю призрака. Отголосок прошлого, а жить надо будущим. Родить детей, стать добропорядочной матерью семейства. Разлюбить, в конце концов. Это окажется самым сложным, знаю, но я справлюсь. А справился ли ты? И любил ли меня вообще? Вот о чем я думаю. Хочется верить, любил. Но любимых не бросают, что бы ни позвало тебя в Бейлстоун. Уверена, если бы ты действительно хотел, то взял бы меня с собой.

Прощай. Прощай, прощай… Я только сейчас решилась сказать это слово. Мы больше не увидимся. Никогда. Я не буду вздрагивать каждый раз, как мэ-лорд превозносит твои достижения. А он их превозносит! Конечно, в довольно ограниченном круге приближенных, и все же. Ты добился своего. Нам с тобой не по пути. И, наверное, не было никогда.

Надеюсь, однажды ты все-таки выберешься из своей скорлупы, Джей. И появится человек, ради которого ты готов будешь свернуть горы. И очень хочется пожелать, чтобы этот человек поступил с тобой так же, как ты со мной. Но я не стану этого делать. Будь счастлив. Насколько это вообще возможно. И порадуйся за меня. Тебе бы понравилось мое подвенечное платье.

Адалина Райнер.

— Мало информации, — нахмурился Аллен.

— И все-таки она есть. — Марго аккуратно сложила письмо в конверт. — Как только представится случай, вернем на место. Главное, не думать о нем, иначе Майер вполне сможет прочитать эти мысли в наших головах.

— Ты права. Что мы в итоге имеем? Возлюбленная Майера утверждает, что он выбрал семью и магию. То есть, поехал сюда из-за брата.

— Ректора Ноттингса. Почему так? Зачем Ноттингсу Бейлстоун?

— Потерял магию? И хотел вернуть?

— С помощью сиблингов? — Марго покачала головой. — Нет, не думаю. Тем более, Ноттингс помогает Майеру в экспериментах. Значит, с его силой все в порядке. Мы не видим всей картины, Ал. Молодой ученый срывается из родного дома, разрывает помолвку с любимой девушкой и запирается в четырех стенах, чтобы создавать чудовищ. Почему?

— Что-то было для него дороже любви.

— И Адалина считает, это родственные узы. Четыре года она надеялась, что Майер одумается. Не дождалась. Мэ-лорд ликует. Видимо, Майер добился того, чего желал правитель. Но сам заместитель ректора счастливым не выглядит.

Аллен пожал плечами. Он вряд ли желал разбираться в мотивации Джемса. Однако ответ на этот вопрос многое мог дать.

— А если… Совсем безумное предположение, но… — Аллен взъерошил волосы. — А если Ноттингс и Майер не просто братья?

— Ты имеешь в виду…

— Сиблинги. Они могут быть сиблингами. Первыми в истории Мэ-лора. И Джемс не может уехать без своего брата, потому что иначе тот погибнет. Связь не позволит им существовать далеко друг от друга.

— Почему не уехать вдвоем? — Марго искренне старалась понять.

— Допустим, Ноттингс просто этого не хочет.

— Или мстит.

— За что?

— За связь сиблингов.

Оба замолчали. Версия казалась правдоподобной, и оттого жуткой. Но правильной ли? Ноттингс согласился руководить академией Бейлстоун и притащил сюда брата, разлучив с невестой, заперев, как в клетке, потому что Джемс провел на них эксперимент и привязал друг к другу магически. Безумие какое-то… Однако именно эта версия многое объясняла.

— Мне начинать сочувствовать Майеру? — поинтересовался Аллен.

— Мы можем быть неправы, Ал.

— А можем и правы. Спросим у него самого?

— И он от нас избавится в ту же минуту!

— Согласен.

Снова повисла тишина. Марго спрятала письма под накидку, чтобы никто не заметил конверты. Надо найти повод их вернуть. И лучше поскорее. Да, они не узнали полезного, однако приблизились к самой разгадке существования Бейлстоуна. И это уже многого стоило.

— Идем. — Аллен поднялся первым и протянул ей руку. — Иначе скоро о нас с тобой поползут слухи.

— Ты прав. Пора…

Но как же не хотелось возвращаться! Марго желала продлить эти минуты рядом с Алленом. Такие краткие — и ценные, потому что они были отобраны у судьбы.

— Ал…

— Я приду вечером, — тихо пообещал Торейн. — Иди вперед, Марго.

И она ускорила шаг, стараясь сейчас выбросить из головы дурные мысли. Добралась до своей комнаты, спрятала письма в один из учебников на полке, а после переоделась в домашнее платье и села за конспекты. Аллен не шел. Погас свет, по коридору раздались шелестящие шаги. Мороз пополз по коже…

Марго подошла к окну. В парке тоже шевелились тени. Страшно. И все-таки неизвестность казалась куда страшнее плодов эксперимента Майера. Куда она их заведет? Есть ли у них с Алом и Стефаном вообще хотя бы один шанс выбраться из Бейлстоуна живыми? Никто не даст ответа!

На этот раз Маргарет явственно почувствовала присутствие Аллена. Он тихо подошел, обнял ее со спины и замер, так же молча глядя на сад.

— Ты знаешь, иногда мне кажется, что студенты, для которых эксперимент закончился плохо, не умирают, — вдруг проговорил он. — А становятся чудовищами, которые пугают нас в коридорах. И когда приходят такие мысли, становится жутко.

— Ты слышал Майера. Это всего лишь плод его экспериментов.

Марго старалась говорить спокойно, хоть и была согласна с Алленом.

— Хотелось бы верить.

— Как там Стефан?

— После индивидуальной тренировки спит без задних ног. Мы вообще со вчерашнего дня почти не разговаривали, — признался Ал. — Но он стал меньше меня раздражать, хоть и проблем от него хватает.

И снова замолчали. Казалось, не нужны слова, когда они вдвоем. Только это робкое касание чужих рук, дарящее тепло. Маргарет развернулась к Аллену, и их лица оказались так близко. Захочешь — губы встретятся с губами, даже не придется шевелиться.

— Поцелуй меня, — проговорила Марго, поражаясь собственной смелости и нахальству.