— И людям?

— В особенности людям, — с улыбкой подтвердила девушка.

— Люди выше нас? — уверенно напирал Гин.

— Мы одни из немногих кто охраняет, кто по своему происхождению поклялся оберегать и соблюдать дистанцию… поддерживать мир и баланс в нем.

— Мир кто-то хочет разрушить? — с ноткой иронии спросил Гин. — Столько десятилетий, даже столетий в спокойствии и мире существуют сознающие и люди, абсурдно все портить.

Аврора молча покачала головой.

— Не так?

— Ты не представляешь какие мысли озвучивают те, кому служит моя семья. Страшные слова… — она помолчала, умиротворенно смотря на огни города вдалеке, — иногда я думаю, сколько времени осталось до того момента, когда они захотят обратить слова в действия? Будто никто не хочет жить в мире. А желают только хаоса. Потому что их не устраивает общий порядок и правила в нем…

Гин аккуратно протянул руку к Авроре, они сплели пальцы продолжая молча смотреть на огни города, ловя одно мгновение спокойствия и наслаждения.

Перед тем как вершить суд, считать его правильным и справедливым, вам стоит оглянуться назад и посчитать своих предков.

(Даррен Оскуро «Обращение к суду над сознающими»))

«Зима на пороге», — подумала девушка, поправляя на голове капюшон светлой кофты и собирая руки на груди.

Медленно ковыляя по темной, еще не разбуженной утренним солнцем улице, Лори нырнула за угол направляясь на север города, в противоположную сторону от замка академии. Чем дольше она проводила внутри академии время, тем тяжесть в груди становилась больше и невыносимее.

«Дожила, — бросая короткий взгляд на пейзаж за спиной, там, где возвышались стены «Марита Пьятра», — я получаю угрозы о расправе от Яэль, а совсем недавно открылось желание Даррена забрать мою силу…интересно будет больно? — вдруг ни с того ни с сего разбавила мысли внутренним смехом. — Соара[1] нас возненавидела».

Проходя район, что не имел официального названия и границ на карте Лори поежилась, чаще оглядываясь по сторонам. Иногда, чтобы обозначить территорию или эту местность говорили слово «импаче», как «ничья». Она же нейтральная территория между старой и новой частью города. Между сознающими и людьми. Нашпигованная барами, казино, домами с доступными девушками. Все знали, что, называя слово «карне», она же «плоть» или «мясо» — любая личность: морты или сознающие, могли получить абсолютно все, что пожелают. Любое развлечение по своему вкусу с изысканной вишенкой внутри или снаружи.

Лори старалась пройти быстро и незаметно несколько кварталов «импаче», пропитанный ярким запахом, скорее зловонием из отходов и немытых, смердящих потных тел, только что выпавших из бара и домов удовольствий, где оставили доход за месяц. Кварталы стихли после ночных увеселений, в нишах и проулках, за барами, у отходов отключившись от количества выпивки растянувшись или наоборот собравшись в калачик храпели мужчины со спущенными штанами, с растянутой на грязном лице довольной улыбкой.

Лори собрала брови у переносицы, испытывая к ним жалость, продолжая быстро шагать по улице. «Импаче» плавно переходил в район старого города, что считался одним из самых странных и страшных мест. Развалины и катакомбы, как после бойни, осыпающаяся штукатурка и падающий кирпич.

«Берегите головы, иначе свалитесь!».

Здесь жили самые бедные жители, не только морты, бездомные сознающие тоже, кочевавшие между «импаче» и старым городом. Всех хватало. Тетушка Ведьма часто рассказывала страшилки, истории, легенды, облаченные древней магией на ночь и говорила, что район старого города полон блуждающих призраков, ищущих выход подстёгиваемые местью.

Укладывая спать, рассказывала, что когда-то давно это была самая райская часть всего континента, куда стекались все, кому было не лень двигаться, в основном это были сознающие, только что вышедшие из темных глубин пещер, дна моря, высоких гор и густых лесов, жаждущие новых приключений.

Многие тысячи наполняли город каждую новую луну, основав поселение — жили в мире и согласии, возводили город из плотного камня, что добывали с большой глубины, поблизости в горах Элкок Гроув (сейчас в тех краях стоит бывшая каменная крепость «Марита Пьятра», что имело значение «Стоит камень», позже из нее сделали академию для детей сознающих).

Тетя, рассказывала истории, что переходили из уст в уста и совершенно не были подкреплены документами или записями о старом городе и часто добавляла, что каждый трактует их по-своему, надев маску серьезности повторяла о том, что в каждой истории несомненно есть доля правды.

— И хорошо бы, тебе девочка запомнить ее, — всегда добавляла тетушка Ведьма, дружелюбно похлопывая по плечу.

Разливая горячий, только что сваренный, шоколад по чашкам, тетушка Ведьма однажды рассказала странную историю, с невообразимым серьезным лицом, что иногда менялась на гримасу боли; историю о том, как в город пришли по мнению населения — чужаки.

— Люди! — слегка фыркнула тетушка, при упоминании.

Население города — сознающие встретили их добром, думая, что это такие же, как они, ищущие работу и хорошую жизнь.

— Они хотели власти! — вдруг выкрикнула тетя, — заявили, что это их земля, — продолжила возмущаться, вскидывая руки, — не знаю, что они сделали. Не знаю, о чем говорили. Те, кто пришли, — морты — силой огнем и мечом, отправили мужчин из города, туда куда глаза глядят. Гнали, как зверей, — снова шикнула тетя. — Мужчины требовали своих женщин и детей. Просили отпустить их с ними в путь. На поиски нового места. Те пригрозили, что казнят их семьи, если те продолжат бунтовать и покорно не уйдут. Мужчины склонив головы со слезами на глазах — ушли, — тетя тяжело вздохнула, подпирая кулаком щеку, — никто не знает, что с ними тогда случилось. Где они теперь? Женщины ждали своих мужей. Дети своих отцов. Все надеялись на их возвращение.

— Они вернулись? — спросила Лори, чувствуя, что пауза тетушки затягивается, а история явно еще не закончилась.

— Женщин и детей держали в сырых грязных подвалах, под замками, в системе слива сточных вод. Несколько месяцев и распространилась никому не известная болезнь. Ходили слухи, что это проклятье. Все пленники медленно начали умирать. С каждым прожитым днем вера, что мужчины вернутся и спасут их от плена, — угасала.

— И они просто умерли? — громко ставя кружку на стол, — они даже не сражались? Не сопротивлялись? — не унималась Лори.

— Ну как же… — тетя тяжело вздохнула, смотря в одну точку. Девушка заметила, как тоненькая слезинка спустилась по щеке старушки, — боролись. До последнего вздоха, за каждого сознающего — боролись. Старый город не зря разрушен и покинут, но эта история для другого вечера.

Слова тетушки эхом проносились в мыслях Лори, повторялись вновь и вновь, ее не покидало чувство, что Ведьма будто хотел что-то сказать.

— Вот их призраки, неупокоенные души и бродят до сих пор в поисках, — добавила тогда тетя после долгой паузы, потягивая горячий шоколад из чашки, уходя в повествовании от финала.

Лори с каждым воспоминанием набирала ход и уже уверенно шагала по улицам старого города. Остановившись у переулка, что был засыпан кирпичами из стен прилегающих домов, по телу пробежали мурашки. Отгоняя прилив отчаяния вперемешку с очередным потоком воспоминаний и болезненных ощущений, девушка торопилась убраться подальше от этой жуткой части города, наполненное болью и тоской.

Шла, не оглядывалась, но что-то заставило ее напрячься. Чутье. Лори казалось, что кто-то шел точь-в-точь по ее следам, медленно и уверенно. Казалось, что преследователь даже принюхивался.

«Это что шутка? Опять этот мальчишка?», — выругалась Лори, на секунду думая о Гине; проверяя наверняка, она свернула за угол.

Преследователь в нелепой яркой кепке и темном пальто уверенно следовал за ней. Мужчина в кепке проследовал за Лори, та в свою очередь поставила подножку, добавив еще один удар ногой в бок, парень кубарем покатился и упал на колени теряя равновесие. Лори добавила одним махом ноги и ударила его по лицу парня. Тот скривился и поднял руки в знак капитуляции.