Кирилл, сопровождая пошатывающегося тракториста, направился в казарму, где вовсю веселились ничего не подозревающие о произошедшей недавно драме «питомцы» Сергея. По-другому их назвать было сложно. Ведь они всё равно что домашние животные, совершенно не дающие себе отчёт в том, что их жизнь зависит от этого разбитого и несчастного человека.

Они вошли в небольшую комнату, и Сергей, критичным взглядом оглядев резвящихся вокруг людей, наглухо закрыл дверь. Кирилл отметил, что раньше он всегда держал дверь открытой, чтобы держать под контролем людей, что находились в здании, но сейчас, он будто видеть их не мог.

Сергей, используя кустарный рукомойник, молча сполоснул те самые кружки из которых они пили морс. Затем из шкафчика под кроватью достал бутылку с коньяком и молча разлил её по кружкам.

— А ты знаешь, это всё было не бессмысленно, — вдруг нарушил молчание Сергей. — Ведь если бы не все эти… — он кинул в сторону двери, — я бы уже, наверное, давно спился, или пулю бы себе в лоб пустил. Всё-таки в одиночестве жить я бы, наверное, не смог. И знаешь, что я тебе скажу? Я не сдамся. Пускай эти толстосумы, или кто они там теперь, думают о себе что угодно. Я не брошу этих людей, как бы они там их не называли. Они люди, в первую очередь. И я человек. И мы будем жить столько, сколько проживём. Уж сдаваться я точно не собираюсь.

Кирилл лишь молча покивал. Они чокнулись и выпили. А Кирилл вдруг сам неожиданно для себя спросил:

— А не хотите перебраться в другое место, подальше отсюда, где есть нормальные люди, где можно жить как нормальный человек?

Кирилл не мог подобрать иных слов, но понимал, что надо хоть что-то говорить.

— Нет, я и здесь живу, как нормальный человек. Да, порой не хватает живого общения. Но мне неплохо. По крайней мере, жаловаться на судьбу я больше не буду. Ну а ты заходи в гости иногда. Буду тебе рад, — произнёс он.

Кирилл провёл в этом мире обещанные два дня. Всё это время он помогал Сергею по хозяйству и помогал ухаживать за покалеченными прогрессом людьми.

С Сергеем они ни о чём серьёзном не общались. Так, о всяких пустяках. Иногда обсуждали книги, и старые кинофильмы, которые в этом мире были теми же самыми.

Однажды Дмитрий Сергеевич рассказал интересную историю, что, он из любопытства решил запустить один дрон в ту самую деревню, что была неподалёку, и послушать, о чём они там говорят.

И судя по косвенным признакам, они никакого отношения к случившейся катастрофе не имеют. Однако, готовились к ней заранее. И это было любопытно.

По крайней мере, виновников такого скачкообразного регресса Дмитрий Сергеевич так и не нашёл. Хотя подобные деревни всюду располагались на многих точках мира и жили примерно по тем же правилам. Причём, таких же добрых самаритян, как Сергей, тоже было немало. Дмитрий Сергеевич посетовал, что все они находятся далеко друг от друга. Он надеялся, что сможет найти кого-то поблизости и у Сергея появится хоть какой-то собрат по несчастью, но не повезло.

Вырисовывалась картина следующая. Богачи, по какой-то причине отказавшиеся в своё время полностью отдавать свою жизнь на откуп технологиям и больше расположенные к консерватизму, получили иммунитет от «информационного вируса», поразившего всю планету. Когда случилась катастрофа, они оказались защищены.

По крайней мере, они были больше приспособлены к обычной самостоятельной жизни. В то время, как люди, полностью изменившие свою жизнь последовав веяниям прогресса, не слушавшие стариков и возомнившие себя богами, дорого поплатились за те возможности, что подарили им технологии.

Однако, Дмитрий Сергеевич как не искал, так и не смог отыскать истинную причину, по которой всё это в один прекрасный день закончилось.

На третий день, когда исследование мира было завершено, Кирилл попрощался с Сергеем, и, пообещав, что однажды постарается приехать в гости, отправился в Черноту.

Этот мир оставил у него неизгладимые впечатления. Хотя, такое можно сказать о любом другом мире, где он побывал раньше.

— Дмитрий Сергеевич, если честно, я до сих пор не могу отойти от истории, которую услышал в последнем мире, — признался Кирилл, сидя в лаборатории и попивая свежесваренный кофе.

— Бывает всякое, тут главный секрет не привязываться и относиться с некоторым скепсисом. Будто смотришь кинофильм, а все люди там актёры, — ответил учёный.

— Но ведь они настоящие, — возразил Кирилл.

— Но они привыкли так жить, и живут таким образом долгое время. Кто знает, может, кто-то другой, увидев как живёшь ты, испытал бы те же чувства, посчитав что так жить нельзя.

— Нормально я живу, — возмутился Кирилл.

— Так и они считают, что нормально живут, причём не первый год. И я уверен, все они по своему счастливы. — немного помолчав, учёный продолжил. — Интересный парадокс. Люди свято верят, что живут хорошо и счастливо до тех пор, пока не увидят что кто-то живёт по другому. Я думаю, те люди за забором, куда несчастнее тракториста Сергея и его жизнерадостных питомцев.

Кирилл надолго задумался над словами учёного.

— А у вас было нечто подобное, когда вы сами путешествовали? — наконец нашёлся Венадский.

— У меня бывало разное, — хохотнул учёный. — Были, например, миры, где Россия была поделена на четыре страны. Эти страны также были русскоязычными. Культура сохранялась, но вот жили они раздельно, поделившись по разным этническим признакам. Причём постоянно враждовали между собой.

— Любопытно, — произнёс Кирилл, представляя как такое вообще возможно…

— А была страна, где не распался СССР. Правда, называлась она чуть по-другому — Совет Советских Социалистических Галактических Республик, СССГР.

— Галактических Республик? — переспросил Кирилл.

— Ну да. — кивнул учёный и принялся рассказывать. — Там, во время холодной войны, когда все бряцали ядерным оружием, Россия задумалась об одном очень важном вопросе. Ведь США были страшны для страны до тех пор, пока все находились в рамках одной планеты. И во время Карибского кризиса правительство озаботилось тем, чтобы построить первую колонию на Марсе и там создать второй правительственный штаб, благо технологии позволяли. Америке тогда утёрли нос, и кризис сам собой как-то рассосался. По крайней мере, наши страны были не в равных позициях. Ну а дальше дело оставалось за малым: где Марс, там и остальные хоть сколько-то пригодные планеты, а потом и другие солнечные системы. По крайней мере, в том мире, когда я туда попал, как раз была построена первая колония в соседней солнечной системе. И по этому поводу был большой праздник. Правда, технологии там настолько опережали все виденные мною ранее, что путешественнику по мирам там лучше было не находиться без риска быть очень быстро обнаруженным.

— Но как же они выживали в колониях? — спросил Кирилл. — Марс ведь безжизненная планета.

— Ну сначала, конечно, было затрачено много ресурсов для снабжения продовольствием этих колоний, однако, очень скоро, там были найдены дорогостоящие ресурсы и всё окупилось с лихвой.

Кириллу вдруг показалось, что Дмитрий Сергеевич говорит об этом мире с какой-то грустью. Но чем она могла быть вызвана, он не знал. Быть может, просто из-за того, что он не смог по достоинству исследовать этот мир.

— А ещё было что-нибудь интересное? — спросил он, чтобы сменить тему, оказавшуюся неприятной для учёного.

— О, был один любопытный мир. — учёный вдруг весело рассмеялся, будто вспоминая нечто очень приятное. — Там все люди были карликами. Представляешь, самый высокий человек их мира был ростом мне по колено, — он весело расхохотался. — Они посчитали, что я Бог, пришедший к ним согласно какому-то пророчеству. Признаться, — он вдруг рассмеялся, — спорить с ними я не стал. Если честно, нет-нет, да посещаю тот мир, когда хочу устроить себе отпуск. Быть может, это не совсем честно, но чувствовать себя Богом — это неописуемое чувство. Только прости, в этот мир я тебя не пущу, уж не обижайся. Второго Бога этот мир не потерпит.