— Вы что там, уничтожили столько людей, а теперь делите земли, ожидая, пока все передохнут? — рычал тракторист. — Вы в своём уме? Я больше двадцати лет жил, думая, что всему миру конец. А вы здесь сидели и прохлаждались, играя в карты и распоряжаясь имуществом, которое вам не принадлежит. Вы что, совсем совести лишены? Столько людей погибло, вы же могли всем помочь.

Повисла звенящая тишина.

Собравшиеся толпой люди бестолково пучили глаза и переводили взгляды с одного недоумённого лица на другое, не находя слов.

— Ну, какие люди, право, — вперёд вышел ещё один мужчина, седовласый, с усами и аккуратной бородкой.

По рядам собравшихся тут же прошёл шепоток.

— Господин Соболев! — тут же перешёл на крик Лисицин, обращаясь к новоприбывшему. — Очевидно, имеет место быть из ряда вон выходящая ситуация. Я требую немедленного разрешения!

— Я всё улажу, — произнёс Соболев, затем повернулся к трактористу. — Мы наблюдали за вами. Действительно, вы столько времени и сил потратили на то, чтобы ухаживать за теми… кхм, недолюдьми, которые поколениями сами из себя делали абы кого, что это даже умилительно. В том, что произошло, нет чьей-либо вины. Вернее, вина есть на тех, кто сам позволил с собой такое сотворить.

— Недолюдьми? — кажется тракторист начал закипать. — Да в них в сотню раз больше искренности и человечности чем в вас. А вы сами давно не люди.

Кирилл сидел в кабине трактора и наблюдал за происходящим. Эта ситуация откровенно вгоняла его в ступор.

Он прекрасно понимал тракториста и его эмоции, и в то же время не понимал, как он за целых двадцать пять лет не понял, что у него по соседству живут вполне нормальные люди. Хотя, Кирилл не спешил бы называть их нормальными.

Очевидно, сказывалось то, что тракторист и до техногенной катастрофы, (или правильнее сказать глобальной аварии), не так часто общался с разумными людьми. Сложно сохранять трезвость ума если все вокруг представляли из себя нечто странное и несуразное. Ведь Сергея всю жизнь окружали люди, неспособные выражать даже собственные мысли без помощи гаджетов.

В общем, рассуждать и рассуждать. Однако и этих людей, что спрятались за забором и жили себе припеваючи (а может и не припеваючи, кто их знает), Кирилл тоже не понимал. Даже рассматривая все обстоятельства, толкнувшие местных жителей в непростые условия, невозможно было оправдать поведение богачей живущих в изоляции и делящих между собой земли вокруг.

Все они, на взгляд Кирилла, вели себя неразумно, будто были не от мира сего. Но кто он такой чтобы кого-то судить? Да и если уж признаться, ему попадались и более странные миры. По крайней мере, здесь хотя бы есть какая-то жизнь, и люди всё ещё живут, а человечество, как в итоге оказалось, не под угрозой вымирания.

Чтобы лучше разглядеть собеседников тракториста Сергея, да и послушать их разговор, Кирилл выбрался из кабины и подошёл поближе, чем привлёк интерес собравшихся.

— Да тут что, захват нашей деревни, что ли, намечается? — вдруг заворчал тот самый мужчина, который заявил, что выиграл в карты земли, принадлежащие Сергею. Он не представлялся, поэтому Кирилл решил называть его про себя Толстяк.

Господин Соболев же, который выступил вперёд и попытался навести порядок, явно чего-то ожидал и, судя по всему, тянул время. Кириллу показалось, что тот изрядно нервничает.

Спустя минуту Кирилл понял, чего ждал этот мужчина. Откуда-то сбоку послышался шум, и к ним поспешила группа людей, в форменной одежде. Были они довольно полными и нескладными, и, как показалось Кириллу, до крайности рассеянными и несобранными.

На ходу один из них запутался в собственных ногах и покатился кубарем, выронив что-то из рук. С удивлением Кирилл узнал автомат, по крайней мере, нечто, напоминающее по форме автоматическое огнестрельное оружие.

При виде такого нелепого зрелища Соболев поморщился, однако стал вести себя более уверенно.

— А теперь я бы хотел, чтобы вы покинули частную территорию, — обратился он к трактористу Сергею. — Мы имеем право жить здесь, как захотим, и распоряжаться своим имуществом, как захотим. А также имеем право не обращать внимания на всё, что происходит за территорией нашего поселения. Поэтому я настаиваю, чтобы вы немедленно покинули нашу землю, иначе наша охрана будет вынуждена применить к вам оружие.

Тракторист Сергей хоть и злился, глядя на окружающих с явной злобой, однако вид приближающихся охранников, пускай те и не внушали особого уважения, заставил его успокоиться.

— И что, вы так и будете жить в изоляции? — спросил он, наконец.

— Мы как захотим, так и будем жить, — встрял, потирающий нос, Лисицын из-за спины Соболева. — И это не вашего ума дело, и не вам ставить нам условия.

— Ладно, — произнёс тракторист, — я уйду. Знаете, я очень долгое время не общался с людьми и порой даже тосковал по нормальному человеческому общению. Но сегодня, я думаю, достаточно наслушался и смогу потерпеть ещё столько же. По крайней мере, общение с вами удовольствия мне не принесло. Прощайте, господа.

Тракторист окинул взглядом охранников, которые как раз подоспели и сейчас неуверенно глядели на мощную фигуру тракториста.

Сергей же, в свою очередь, направился к кабине. А Кирилл, который стоял неподалёку, услышал, как Лисицын говорит распорядителю:

— Может, всё-таки вместо этих увальней роботов сделаем? Тогда и системы охраны будут исправно работать, да и таких вот рейдеров ещё на подходе расстреливать будем.

— Никаких роботов, — сквозь зубы процедил Соболев. — И так уже натерпелись.

Что имел в виду мужчина, Кирилл не услышал, потому как охранники, убедившись, что Сергей возвращается в кабину, переключили внимание на него. А учитывая, что Вернадский был весьма щуплым по комплекции, нежели тракторист, у них появилось больше уверенности в своих силах.

— А ну-ка, парняга, давай-ка отсюда, пока я по тебе огонь не открыл, — громко заявил один из охранников.

Кирилл, едва не прыснув со смеху, лишь пожал плечами и направился к кабине.

Сергей сидел хмурый и явно был расстроен. Сложившаяся ситуация, понятное дело, его не радовала. Да и Кирилл даже представить себе не мог, что творится в душе этого человека, который столько времени потратил, пытаясь спасти хоть каких-то людей.

— Всё это бессмысленно, — сплюнув в окно, процедил он и, переключив передачу, задним ходом принялся выезжать с территории деревни.

Кириллу показалось, что в глазах этого мужчины ему видится полнейшее опустошение.

На протяжении всего обратного пути тракторист ехал молча. Лицо его было хмурое, а сам он о чём-то думал. Кирилл его прерывать не спешил. Понимал, что мужчину сейчас лучше не трогать. Тому надо было о многом подумать.

Наконец они доехали до земель, принадлежащих Сергею. Тот заглушил трактор и, обессиленно выдохнув, несколько минут молча сидел на своём месте, потерянно глядя перед собой. Кирилл сидел рядом.

— Ты это, выпить хочешь? — спросил вдруг тракторист.

Кирилл к алкоголю относился негативно. Он всего несколько раз в жизни пробовал его, и ему откровенно не понравилось. Особенно эффект, который он оказывал на организм и сознание. Опять же свою роль сыграли школьные уроки по основам сохранения здоровья. Там преподаватель в подробностях рассказывал о вреде алкоголя и воздействии его на организм человека. Однако и предназначение этого напитка тоже было весьма подробно объяснено. Всё-таки в некоторых случаях, особенно стрессовых, алкоголь помогал справиться с нервным напряжением. И сейчас у тракториста, похоже, был тот самый случай, когда ему была необходима эмоциональная разрядка.

В любом другом случае Кирилл бы, наверное, отказался. Однако и этику, и культуру питья им тоже преподавали. И оставлять человека пить в одиночестве было дурным тоном. И Кирилл согласно кивнул.

— Да, я вам составлю компанию, — ответил он.

— Ну тогда пойдём. У меня там сохранился старый коллекционный коньяк. Надеюсь, он не выдохся.