— Кому ты что отдавал? — поинтересовался я.

— Твоему Андатру, он требовал с меня долг!

Я положил пальцы на подбородок и картинно его помял. Барыгу подглядывал за мной сквозь пальцы, и уже строил козни, вот уверен.

— Не знаю я никакого Андатра.

— Как?! — выдавил прибитый моим ответом Сурт. — Он знает тебя! Он в курсе дел! Я заплатил ему!!

— Вот с него и спрашивай. А мне мое отдай. — с угрозой сказал я.

Торгаш с надрывом застонал, а я почувствовал, что трогг сейчас ему что-нибудь оторвет, и попытался его отговорить.

— Оружие, еда, вода, патроны. — сказал я. — Мне нужно все.

Сурт расплакался, но я видел, что он играет.

— Нету, нету у меня ничего! После Конца ничего нету! Все вынесли! — заныл он.

— Кто там у тебя все вынес? — поинтересовался я.

— Ежжи! — крикнул он.

Ага, слышали мы такое. Хорошая версия, достоверная, жаль только, что ложь.

— Уж мне-то мозги не еби, — ласково сказал я, — знаю что ты с Ежжи делишки делал, и в доле был.

Ничего я не знал на самом деле, просто решил взять на пушку, и угадал.

— Не делал я ничего такого, не по доброй воле! — опять запричитал торговец.

— Ой, батюшки святы, — так же ласково и заботливо сказал я, — дай я тебя пожалею!

Присел и протянул к голове Сурта руку со скрюченными пальцами.

— АааААааа! — завизжал барыга, — Не надо! Не трогааай! Все отдам, все что есть отдам!

— Вот! Так бы и сразу! И нечего было ломаться, чай не девка. Ну, пойдем. Некогда мне.

Сгорбившись, Сурт поковылял в подсобку, в которой хранил барахло на продажу. И правда, запасов у него почти не осталось. Я нашел более-менее годную самодельную сумку через плечо из мешковины, а больше ничего хорошего и не оказалось.

— Оружие где? — спросил я торговца.

— Нет оружия. — буркнул он исподлобья.

Я замахнулся “когтями”, и Сурт скорчился, прикрывшись руками.

— Нет оружия! Совсем нет! Все забрали у меня! — завизжал он.

Не врет, наверное.

— Еду, воду давай. — рыкнул я, и барыга метнулся к погребу.

Вытащил из подземелья мешочек с овощами, сверток вяленого мяса, и три литровые бутылки воды. Трогг с отвращением посмотрел на овощи, но ничего, дружок, это мы есть будем. Тебе понравится. Трогг был сильно против. Сложив все в сумку, я уставился Сурту в глаза.

— Я еще приду. — пообещал я барыге, и отправился к выходу.

Мда, тогда я думал, что они живут плохо. Но оказалось, что тогда они жили нормально, плохо стало сейчас. Все познается в сравнении… Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как ноги принесли меня к сараю Мэнки. Да, вот ты-то мне и нужен. Я распахнул дверь, и шагнул в полумрак. Механик был на месте, копался в своем барахле, и был недоволен больше, чем обычно. Да, жизнь его почти не изменила, но я заметил, что Мэнки высох, и постарел.

— Кого там скверна принесла? — буркнул он.

Сказать ему “путника”, или сохранить инкогнито? Пока я размышлял, обезьян повернулся ко мне. Казалось, Мэнки стал меньше ростом, а по шерсти, покрывающей его тело, прошла волна. Я не сразу понял, что изменилось, и только потом заметил, что шерсть на механике встала дыбом. В глазах мутанта появился страх, он молча смотрел на меня, и не шевелился.

— Я просто путник. Привет, Мэнки!

При слове “путник” механик аж дернулся. Узнал?..

— Уходи! — рявкнул он, — Уходи отсюда!

Страх? Он напуган?!

— Эй, Мэнки! Что случилось? — спросил я мутанта.

— Проваливай, нелюдь! — рявкнул он.

— Сам ты нелюдь шерстяная! — обиделся я.

В сарай заглянула девушка, и моя челюсть упала на пол: на меня смотрела Бэт. Я не спутаю ее ни с кем! Мэнки недовольно покосился на визитершу.

— Проваливай, Милка! — пробурчал механик.

Девушка уже хотела уйти, но я остановил ее.

— Стой! Ты помнишь меня? Я Андатр!

Глаза девушки округлились, а рот приоткрылся, она замерла глядя на меня.

— Нет, не знаю я никаких Андатров. — сказали она, и убежала.

Боль от воспоминаний исказила мое лицо. Дак и не Андатр я теперь…

— Что ты к ней пристал, нелюдь? — процедил Мэнки.

Я посмотрел на него исподлобья.

— У тебя что, память отшибло? — я выплевывал слова, — Мы спасли ее на свалке, когда ее свистунам бросили!

Механик поскреб рукой затылок скосив глаза к переносице.

— Не, не помню. — выдал он, а я не мог понять, врет он, или нет.

Но это точно она! Это Бэт! Смерти нет, да?.. Черт, не знаю.

— Проваливай отсюда, нет у меня ничего! — крикнул осмелевший обезьян.

Мой рот исказил хищный оскал, и я понял, что не контролирую тело.

— А если я тебе голову откушу? — мой голос звучал утробно, но это сказал не я!

Шерсть на механике опять встала дыбом, а колени подогнулись. Я вдруг понял, что сильный и злобный механик был напуган до усрачки. Да мне и самому стало как-то очень неуютно от того, что трогг начал говорить.

— Ладно, ладно, есть у меня кое что… — голос механика сломался, и звучал жалобно.

Он подошел к куче барахла, раскидал тряпки и куски железа, и явил на свет божий мопед, что-то типа китайской Дельты, только колхозного производства из говна и палок. Традиционно разные колеса, цепной привод, ободранное сиденье, весь покрытый ржавчиной, выхлопная труба отсутствовала, везде торчали полусгнившие провода. А самое интересное было в том, что двигатель был совершенно обычный, не традиционный неразборный моноблок.

— Где ты это нашел? — спросил я Мэнки.

— Где нашел — там больше нету. — пробурчал обезьян.

Я осмотрел транспорт со всех сторон, попробовал нажать на кик стартер, и мотор с трудом провернулся. Механик разомкнул два провода около руля, открыл бензокран, и начал прыгать на кикстартере, но мопед не подавал признаков жизни. Вспотев, Мэнки сплюнул и бросил мертвеца в кучу мусора, из которой его выкопал.

— Оно что, не ездит? — спросил я.

— Так тебе еще и ездящее надо? — окрысился обезьян.

Я с укоризной посмотрел на него, наклонив голову к плечу.

— Ты же механик! Должен знать, как починить! — попытался я укорить Мэнки.

— Никому я ничего не должен, особенно тебе! — сварливо ответил он.

Тоже верно, по большому счету.

— Больше ничего нет. — ворчливо бросил Мэнки.

Мда.

— Ты же делал мотоциклы? — спросил я.

— Делал! А теперь не делаю. Двигателей нет, аппарат мой не работает. — посетовал механик.

Аппарат не работает? Это он про сварочник?

— Как так не работает? — уточнил я.

— А вот так! Когда пришел пистец — он перестал работать.

Как я и предполагал, все держалось на скверне. Но если скверна не работает, то как тогда “работает” трогг?.. Или не работает то, что использует скверну постоянно? Как ресурс?

— А ты чего меня нелюдем-то назвал? — спросил я механика.

— А ты сам-то как думаешь? Чо, не видел я таких как ты? Видел! Еще как видел!

Хм. А ведь я очнулся около Карабаша, а там гнездо скверны, и говорили, что мутанты оттуда лезут. И из этого гнезда вылез я.

— Ну нелюдь и нелюдь, ты тоже не особо-то людь. — вставил я шпильку механику, на что тот злобно сплюнул.

— Вали отсюда. — сказал он, и отвернулся.

Ну я и свалил. А что мне делать-то? Помочь он мне или не может, или не хочет, а значит пойду я пешком. В Полесье. Да. Там-то наверное все нормально. Надеюсь. И тут я вспомнил про то, что трогг начал говорить.

— Как ты это делаешь? — спросил я сам себя вслух.

“Я исследовал твою память”, прозвучал ответ в моей голове.

Я аж с шага сбился. Так трогг — это не тупой хищник!

“Нет”, подтвердил он, “тупой из нас двоих только ты”.

У него еще и чувство юмора есть…

— И как же ты это сделал?

“Мать помогла мне. Можешь не говорить вслух, я слышу твои мысли”, ответил мне он.

Час от часу не легче! Я еще и скрывать от него ничего не смогу! Так значит, Мать? Это скверна! И я слышал, как некоторые аборигены называют ее так. И именно она записала меня в тело трогга. И Сурт меня узнал! Значит я выгляжу как тот я, оригинальный Санта. Что ж, с одной стороны — хорошо. Из тех, кто меня знал осталась только Зая, и Зана. Двое… В принципе, их и было немного, Каспера я сам шлепнул, Зака убили. Мдааа…