Рихард подпрыгнул, когда на него упала чужая тень. Кто-то подошёл сзади так незаметно, что у мальчика перехватило дыхание. Он шагнул в сторону и обернулся. Широкоплечий мужчина, сложив на груди руки, сверлил его тяжёлым взглядом жёлтых глаз.

– Ирнис, осторожнее со словами. Ты можешь посеять вражду между нашими племенами, – громыхнул незнакомец. Похоже, он и был её отцом, заодно и князем Энба-волков. – И нельзя путать понятия, ведь он не нашего рода, а значит не щенок, а птенец – анитцак. Простите юную княжну, – кивнул он, но не Рихарду, а возникшему рядом главе Фениксов, Гурджегу, – она немного… правдива. Но она права: у вас больше не говорят на родной тэгба. Значит, он был последним.

– Был? Он? Кто? – одновременно налетели вернувшиеся Фениксы.

– Да он наверняка ещё жив! Я его за два шага солнца учуяла. Это было не сложно! – Ирнис задрала голову, но её тонкий голос почти потерялся среди других.

– Вы говорите о… – Гурджег подмигнул девочке, она отвела глаза.

– О Смердящем Рыцаре – ком же ещё?! Единственный наследник первоФеникса, несущий его тэгба и истинный соул-тангар. Из их племени, кроме него, уж и не осталось никого. Или попрятались по норам, не высовываются, – князь Азару обернулся к внезапно утихнувшей толпе.

– Всё возможно, хотя мы знаем, что жить, как он, нельзя. Почти сотню лет так. И ради чего… – глава Фениксов нахмурился, оглаживая длинную бороду.

– Да как обычно – ради бабы. Мы имели честь столкнуться с ним в прошлогоднее летнее солнцестояние. А с тех пор ничего громкого слышно не было. Смердящий Рыцарь – не простая фигура, чтобы сгинуть в безвестии. Поэтому предполагаем, что он до сих пор жив, но мы точно не знаем, – развёл руками Азару и направился сквозь расступившуюся толпу.

С крыльца столовой спустилась Райка, кивнула Рихарду и смешалась с остальными. Почему-то это сняло напряжение, которое вызывал в мальчике один только вид желтоглазого князя. Тот обернулся к Гурджегу, прогромыхал:

– Мы забираем своего и уходим. Нужно созвать всю стаю и объяснить им границы охотничьих угодий. Веди нас, Гурджег! Ирнис, ко мне!

Девочка даже не взглянула на Рихарда, но, потупившись, пошла следом за отцом. От пружинящей лёгкости в её походке не осталось и следа.

Всей гурьбой они пересекли дорогу, соединяющую Дом Матерей и раскинувшийся в долине город Лагенфорд. Невысокие сине-зелёные ёлочки по бокам тропы казались особенно яркими под нависающими над ними красными скалами, которые со всех сторон остро подпирали дымно-синий клочок неба. После поворота за крутым уступом путь пошёл наверх и каменные исполины раздвинулись, образовав широкую поляну, дальний край которой сходился под прямым углом.

Податливость породы позволила прошлым поколениям Фениксов высечь по обе стороны от места схождения скал две просторные камеры, и они тёмными провалами таращились на людей сквозь решётки. По такому же принципу были созданы и дома жителей деревни, кое-где дополненные деревянными пристройками – террасами или комнатами, если отдельно стоящих горных колонн не хватало для обустройства одного жилища. Дома никогда не запирали, а входы занавешивали толстыми стёгаными одеялами. Именно поэтому, что Дом Матерей, что баня, что Каменный угол были исключительными строениями, вызывающими у племени трепет, подобный священному.

Оттого сейчас, будто исполняя церемонию, Фениксы по двое доходили по тропе, прямой, как стрела, до конца поляны, до камер, разделялись и возвращались вдоль отвесных стен к началу, замирали шеренга за шеренгой, высоко подняв головы, а над плечами распахивались огненные крылья. И когда последние жители Красных гор заняли свои места, пламя погасло. В наступивших тишине и полутьме пустую тропу почти торжественно пересёк чужак – князь Энба-волков Азару. Княжна держалась позади шагах в десяти, Рихард, не успевший примкнуть к своим, следовал за ней и потому оказался в центре свободного пространства, недалеко от клеток. Он увидел, что в правой, обхватив колени руками, шевеля губами и глядя перед собой, сидел провинившийся накануне пьянчужка Гарг. В темноте левой, почти сливаясь цветом шерсти с камнем, жался в дальний угол волк. Завидев Азару, зверь пополз к нему на брюхе, скуля, прижав уши и метя землю куцым хвостом. «Маленький и совсем не страшный», – подумал мальчик, стараясь не замечать взглядов соплеменников.

– Ну-ну, серенький, сейчас я тебя заберу, и мы пойдём домой, – ласково прогудел князь, трогая замок на двери с решётками, а затем сказал через плечо Гурджегу: – Он слишком напуган, чтобы выпускать немедля. Дайте десять минут, чтобы его успокоить.

Ирнис, оставшись за спиной отца, одна в окружении чужого племени, обернулась, встретилась с Рихардом взглядом и кивнула на левое крыло расступившихся Фениксов. Некоторые это заметили, раздались смешки, шепотки.

– Ишь, невесту себе нашёл, – хмыкнул Гурджег, стоявший неподалёку справа и перебирая связку ключей.

Рихард хотел сбежать и спрятаться от пересудов и взглядов, но пересилил себя и обошёл толпу у клеток, Ирнис скользнула за ним. Фениксы будто этого и ждали – сомкнули плотно ряды, наблюдая за тем, как через решётку гладит Азару зверя, сидя на корточках ко всем спиной. Глава деревни звенел ключами и громко хмыкал. «Выкормыш Энбы», – слова Райки неприятно резанули память мальчика, который не понимал, как такие мелкие и скулящие создания могли за одну ночь причинить столько проблем. Ирнис подкралась сзади, потянула за полу плаща, увлекая под тень скалы.

– Сейчас я расскажу тебе о призыве. Слушай внимательно! Смотри на меня. – Настойчивость юной княжны смущала, хотя и была приятна.

– Может, лучше сходим к дедушке, когда вы волка своего заберёте? – опасаясь неизвестного, предложил мальчик.

– Нет же! – Ирнис клацнула зубами. – Мы забираем волчка и уходим! У меня нет сегодня времени возвращаться в ваше убежище. Надо ещё стаю собрать, если остальные их уже не нашли.

– Слушай, а чего этот волк такой маленький?

– Серенький не маленький! – возмутилась Ирнис. – Это таба большой. А когда волчков много, их мало кто остановит.

– А мы смогли! – показал мальчик кончик языка, княжна оскалилась.

– Хватит болтать! Ты либо учишься, либо остаёшься невежественным анитцаком!

– Птенцом? – припомнил Рихард слова Азару. Неприятные слова.

– Ха! Обнаружены зачатки разума – а ты не такой безнадёжный, как прикидываешься. Так, – пресекла Ирнис рвущуюся у мальчика ответную колкость, – покажи мне свой соул-тангар. Где на твоём теле живёт Феникс?

– Может, это? – Рихард заметил, что на изрезанные перьями левые руки других Фениксов Ирнис не обращала внимания. Но вздохнул и задрал к плечу край короткого плаща без рукавов, обнажая перьевидный узор.

– Ох! – княжна вздрогнула и оглянулась на остальных. – Так вот оно что! Это и есть ваша жертва ради получения силы?

Рихард кивнул. Девочка закусила губу, осматривая вытянутую руку, не касаясь.

– Вы – сумасшедшие… – прошептала Ирнис. – Жертвенные анитцак – так себя резать.

– Откуда знаешь, что сами? – удивился Рихард.

– У меня есть глаза! Я вижу, что шрамы со стороны спины у всех заворачиваются вперёд и к телу, а не идут прямо, как со стороны живота. Значит, резали сами. Не отвлекай!

Она коснулась его руки, перевернула ладонью вверх, провела по контуру пера, вырезанного у основания большого пальца. Прикосновение оказалось прохладным, приятным и щекотливым. Рихард на секунду зажмурился от удовольствия.

– Это место будет моим! – Ирнис прижалась к перу на его ладони губами. А мальчик едва не упал, так резко жар и кровь бросились в голову, а потом внезапно отхлынули.

– Что?.. Это обязательно? – промямлил он, почти молясь, чтобы никто не оглянулся на них.

– Заткнись и повторяй за мной! – Княжна фыркнула, отодвинулась, но руку не отпустила. – Это место на моём теле я завещаю Ирнис. Повторяй и смотри на меня!

Рихард повторил, хотя язык ворочался с трудом, а что-то внутри него, странное, но очень приятное, туманило мысли.