Презерватива не было, потому что мужчина сразу спросил, какой у неё день цикла, а потом удовлетворённо сказал, что можно в этот период не предохраняться. В тот момент Николь ни на секунду не задумалась о том, что вопрос мог быть не только в беременности, она по сути совершенно не знала этого мужчину и какой образ жизни он ведёт. Только на тот момент это не имело никакого значения.

Они лежали в темноте, различая только очертания тел друг друга. Мужчина, тесно прижавшись к девушке, повернулся на бок и нежно, чуть касаясь подушечками пальцев, трогал её лицо. Как художник обвёл ушки, брови, губы, потом спустился по подбородку к шее. Провёл по ключицам и уже всеми пальцами очертил по кругу грудь, при этом лаская большим пальцем сжавшийся от прикосновений сосок.

Николь млела от нереального чувства блаженства. Эти ласки приводили её в восторг, а тело к безумному желанию продолжения.

- Ты очень красивая.

- Может это только в темноте? – не смогла смолчать Николь.

Мужчина засмеялся:

- Маленькая, ершистая девочка-лисичка.

Он медленно провёл губами по её лбу, касаясь своим носом волос, а из-за бороды заставляя закрывать глаза, шепча:

- Моя девочка. Улыбаешься? Если бы ты не была красива, то господин Каин тебя бы не украл, но и я сам чувствую под руками нежную кожу, а изгибы твоего тела мои руки помнят даже когда тебя нет рядом.

- Как бы я хотела, что этот Каин где-нибудь потерялся и не приехал.

Девушка улыбнулась, снова чувствуя прикосновения широких ладоней и тепло, которое шло от горячего мужского тела, с упоением вдыхала его запах. Ощущала, как и любовник чуть ли не дышит ею.

- Ты пахнешь по-особенному, - продолжая ласкать, прошептал мужчина, - ты пахнешь нежностью, лёгкостью, светом.

- Нет таких запахов, - развеселилась Николь.

- Есть. Ты пахнешь ими. Знаешь, это конечно глупость, но я представляю тебя очень светлой, не смуглой, а именно светлой, с яркими, но не карими глазами и светлыми волосами. Почему у меня такой образ перед глазами я никак не могу понять. Так, наверное, я чувствую твой внутренний мир, твою суть.

Николь удивилась такому очень близкому к её внешности описанию, но сама, не понимая почему, промолчала, а араб решил, что сказал глупость и поэтому девушка не стала его поправлять.

В это время, пока они разговаривали, рука мужчины коснулась её лона и, заставив развести ноги, так же нежно прошлась до самой попы. Не выдержав, Николь повернулась лицом к арабу и опять прижалась к его горячему телу. Он в ответ довольно, что-то проурчал, сгребая в свою лапищу её попку и ещё сильнее вдавливая в себя, чуть двигая при этом бёдрами. Его налитый возбуждением член оказался зажатым между обнажёнными телами. Араб отстранился и быстро сел на узкой кровати, свесив ноги и оперевшись спиной о стену, позвал:

- Иди ко мне.

Быстро и легко потянул Николь на себя и усадил на свой пах. А потом, чуть приподняв, сам направил в неё своё достоинство. Медленно обхватив девушку руками, заставил опуститься, полностью вбирая его в себя. Он не торопил Николь, позволяя самой регулировать скорость и глубину проникновения, понимая, что она ещё не привыкла ни к нему, ни к самому действу, что происходило между ними.

- Не торопись, твоё тело ещё приспосабливается к моему размеру, - озвучил причину, - лучше пусть будет медленно и нежно. Хочу чувствовать твоё наслаждение.

- Знаешь, - проговорила Николь, задыхаясь от чувств и ещё непривычных и иногда не очень комфортных ощущений, - мне кажется, что ты человек по своей натуре жёсткий, любишь покомандовать и такая нежность не в твоём характере.

- Не думай ни о чём, - приподнимая её под попу и снова опуская на свой член, - зашептал араб. – Главное, чтобы нравилось тебе, а я могу кончить прямо сейчас. С тобой даже сдерживаться сложно, желание просто зашкаливает и это в темноте. Интересно, что бы со мной было, если я мог бы тебя видеть? Видеть твои глаза, твоё тело и твою сладкую дырочку.

- Тебе бы пришлось зажмуриться от моей красоты, - рассмеялась девушка, чувствуя, как отступают страхи и напряжение.

Он снова и снова входил в гостеприимное лоно, не останавливаясь, понимая, что слишком большой, но, скользя, вбивался в его глубину. Николь стонала, сама не зная от чего больше, толи от лёгкой боли, пронизывающего её каменного и очень большого члена, толи от дикого нестерпимого удовольствия, которое разливалось по телу, требуя продолжения.

Закричав, чего совсем не ожидала от себя, Николь обмякла в сильных руках араба. Он смотрел в темноте на девушку и не понимал, что же в ней такого, что он не может остановиться. Снова и снова он вдалбливался в её тело и рычал от неимоверного удовольствия, лавой растекающегося по телу. Когда он кончил, держа Николь за плечи на своих руках, Николь сама целовала его шею, гладя по волосам. Бережно уложил её на кровать, девушка глубоко вздохнула и араб почувствовал, как её руки безвольно соскользнули вниз, буквально через мгновенье она уж ни на что не реагировала. Девочка спала. Араб улыбнулся, продолжая целовать лицо, зарываясь в волосах.

- Не отдам, никому тебя не отдам, - прошептал самому себе.

- Не говори так, - неожиданно сквозь сон прошептала Николь. – Ты разбудил меня.

Прекрасно понимала, что это эмоции и только слова, у которых нет и не может быть продолжения, мужчина глухо зарычал, в каком-то бессилии, осознавая насколько сейчас права эта совсем ещё девчонка против него матёрого уже мужика. Страсть и дикое желание присвоить её, всегда обладать затмевали разум. Он должен был что-то ей обещать, но был ли готов к этому, сам не знал. Ему нужно было время, для того чтобы осознать и понять, что с ним произошло и почему его безумно тянет к ней, безымянной узнице.

Как и все дни, охранник проснулся раньше, чем забрезжил рассвет и ушёл, оставляя свою девочку, с её мыслями и решениями, пообещав вернуться ночью. А ночь, последняя их ночь снова была такой сладкой, что араб подхватил Николь и долго не выпускал из своих объятий. Они занимались любовью нежной и ласковой, безудержной и ненасытной. Дарили друг другу ласки и целовались, целовались, целовались, а потом араб, словно маленькую девочку, завернул Николь в одеяло и, посадив на колени, качал и гладил, тихонько нашёптывая:

- Лисичка, ты такая сладкая, что я схожу с ума. Не знаю, как спасти тебя. Нам нельзя покидать территорию, пока не истечёт срок, на который мы заступили. Но у меня вообще короткий договор. Мой срок заканчивается ещё до приезда хозяина. У нас осталась только эта ночь. Завтра возвращается хозяин.

- Я знаю. Наши свидания закончились?

- Да, сегодня я уже не смогу остаться до утра, так как мне пора уходить. Время моей работы закончилось.

- Ты теперь можешь спокойно поехать в город? – подпрыгнув на его коленях, взволнованно спросила Николь.

- Я туда и поеду, но почему ты так удивляешься?

- Прошу тебя. Там есть господин Фаттах, у него офис в самом центре. Прошу тебя, очень-очень прошу, скажи ему или его секретарю, что здесь, ты знаешь адрес этого дома, есть девушка, которую они ищут.

- Ты уверена, что тебя ищут? В городе всё тихо, хотя, я могу быть не в курсе, но мой друг ничего не говорил. Я сам живу не здесь, поэтому завтра уезжаю домой.

- Ты сходишь к господину Фаттаху? Ради тех ночей, которые мы провели вместе, больше ничего не прошу, сообщи ему обо мне. Пожалуйста.

Немного поразмыслив, охранник согласился, предупредив, что лично не пойдёт, так как к нему сразу появится много вопросов, но свяжется с его помощником прямо с самого утра. Он обнял Николь и притянул к себе.

- Какая же ты глупая, почему раньше не сказала?

- Ты же сказал, что вам в отсутствие хозяина запрещено покидать резиденцию и у вас нет телефонов. Что ты мог сделать, если нет связи с внешним миром?

- Я хочу тебя хотя бы ещё раз, девочка, - зашептал, сильнее прижимая к себе. - Не знаю, как буду без тебя? Каждый день с самого утра ждал наступления ночи. Не могу тобой насытиться, словно и не было между нами этих пяти ночей.