- Тварь, сука. Убью.

Ресторан затих. Шейх оторопело смотрел на сына, который рвался к девчонке, брызгая слюной, а потом сам развернулся к ней. С прищуром и одновременно с подозрением посмотрел на неё и сидящий рядом араб.

- И что вы так на меня смотрите? - пошла в нападение Николь. – У него вообще тормозов нет. Вон как ни с того ни с сего на людей бросается. Сегодня на меня, а завтра на вас.

Шейх с сомнением смерил оценивающим взглядом Николь, а потом обернулся к сыну:

- Возьми себя в руки, вокруг люди, какой позор на мою голову и всё из-за обычной девки.

Зишан уже немного успокоился, перестал вырывался, но продолжал исподлобья волком смотреть на Николь. Шейх выдохнул, но явно поторопился, потому что, услышав в свой адрес слово шлюха, Николь опять не сдержалась и кротко выглядывая из-за араба, на своего обидчика, а потом, переводя невинный взгляд на защитника, из-за его спины снова, погладив араба между лопаток, тут же выставила вверх средний палец и насмешливо покачала им, дразня. Словно в зале прозвучал выстрел стартового пистолета, по которому с низкого старта, а именно с дивана мгновенно сорвался Зишан и, теперь уже перепрыгивая через диваны и уворачиваясь от рук родственников, ринулся к Николь. Шейх понимая, что всё что было – это всего лишь капли позора, а весь позор в образе его сына несётся в сторону его племянника и девчонки именно сейчас, не смог придумать ничего лучше, чем со всего маха двинуть ему в челюсть, отправив обратно. Когда попятившийся от неожиданного удара Зишан, уселся с размаха на стол, Николь привстала, чтобы лучше его видеть и, выставив вперёд указательный палец, как раньше в детстве изображая пистолет, который направила на парня, громко выкрикнула:

- Бац!!!

Сама не ожидала, что её голос прозвучит так громко в притихшем зале, после чего все гости ресторана медленно повернулись к ней. Она же, как маленькая нашкодившая девчонка, шмыгнула носом, села за стол, пододвинула к себе тарелку араба, взяла его же вилку и как ни в чём не бывало принялась есть, заталкивая в рот, предусмотрительно нарезанные арабом кусочки мяса, правда не успевая их пережёвывать.

- И что это было? - услышала она над ухом вкрадчивый мужской голос. – Посмотри на меня. Николь?

Николь подняла глаза от тарелки и, как белка, с набитыми запасами щеками продолжая жевать, посмотрела на мужчину. Её честный взгляд так поразил араба, что он невольно приподнял брови, не веря, что эта милая лапочка только что устроила такую заварушку, что дюжина мужиков готова была убить её прилюдно.

- Довольна?

Глаза Николь ярко вспыхнули, отражая восторг, она наконец-то прожевав и проглотив мясо, радостно кивнула, а потом, в подтверждение своих слов, как это делают борцы не ринге, подняла ладони на уровень груди, резко зажала их в кулаки и выдохнула:

- Да!!!

К столу подошёл очередной паломник. Мужчина, не отрывая глаз, смотрел на Николь и в них даже не очень внимательный человек увидел бы боль. Когда девушка подняла глаза, она тут же отвела взгляд, пряча от всех свои эмоции. Непрошенные слёзы, заблестели искорками в уголках глаз, но только мужчина рядом успел их разглядеть, потому что они исчезли так же быстро, как и появились.

- Присаживайтесь с нами, господин Фаттах.

Николь насупилась и зло засопела. А её араб подозвал официанта и, спросив пожелание гостя, заказал для него чай.

- Николь, - позвал девушку её приёмный отец.

Она в ответ отвернулась, сидящий рядом араб хмыкнул, потому что Николь сейчас напоминала ему маленького обиженного ребёнка.

- Николь, прошу тебя, вернись к нам. Я был глуп, но сам себя не могу простить за то, что совершил. Хотел выдать тебя замуж за принца, а в итоге...

- Не надо, не продолжай, - глухим голосом попросила Николь, сглатывая рвущиеся на волю слёзы. – Мне не нужны воспоминания.

- Дочка, прости меня. Хоть ты и отказалась от меня, но я никогда не отпускал тебя из своего сердца.

- Я уже не та чистенькая и правильная Николь, которую ты звал принцессой. Как видишь я не она. Ты все дни был в ресторане и всё видел. Неужели ты, не смотря на устои и мораль своего общества, примешь меня обратно в семью такую вот, как сейчас. Оглянись вокруг, они все считают меня шлюхой, каждый второй осуждает меня.

- Я отказался от званий и должности в министерстве, я от всего отказался, каждый день молясь за тебя. Потеряв тебя и зная через что тебе пришлось пройти по моей вине, я узнал, что такое ад на земле. Прошу тебя, вернись. Какой бы ты не была, я буду тебе рад, ты моя дочка и ты моя принцесса. Даже если весь мир будет утверждать, что я не прав, мне больше нет дела до мнения других. Моя душа без тебя мертва. Наш дом замер в ожидании тебя, и мама тоскует, днями сидит в саду и смотрит на ворота.

Немного посидев, Николь всё же подняла голову и открыто посмотрела в глаза Фаттаха. Теперь они разговаривали без слов. Мужчина выпил чай и попросил:

- Приезжай домой, мы с мамой будем ждать тебя, как и ждали всё это время. Усман прилетел на каникулы из университета, если вернёшься и ты, то в наш дом снова вернётся солнце, в нём снова станет светло.

Мужчина не сводил глаз с девушки, а она смотрела на него настороженно и молчала. Вздохнув, гость поднялся, ещё раз покачав головой, повторил:

- Я виноват и мою вину не смыть, но у русских есть такое понятие, как милосердие. Я прошу тебя о нём, дочка.

Не дождавшись ответа, Фаттах попрощался и медленно пошёл по проходу.

- Господин Фаттах, она принимает ваше предложение и приедет в ближайшее время.

Мужчина обернулся, посмотрел на любовника дочери и согласно кивнул. Николь, не веря в услышанное, уставилась на араба, а тот только уже твёрже, глядя ей в глаза, повторил, выговаривая каждое слово:

- Приедет.

Мужчина непонимающе смотрел на того, которого каждый вечер в этом ресторане, готов был убить за то, что так обращается с его Николь, и не мог заставить себя сдвинуться с места. Понимая, что Фаттах растерян, молодой араб, кинув на Николь строгий взгляд, встал и почти вплотную подошёл к её отчиму. Склонившись к мужчине, он тихо что-то прошептал. От услышанного Фаттах замер, его тревожный взгляд метался от дочери к стоящему рядом молодому мужчине и обратно, словно в поиске подтверждения чего-то невероятного.

- Прошу прощения, господин Фаттах, у нас с Николь ещё есть дела, - отвернувшись, араб вернулся за свой стол.

Уткнувшись в тарелку, Николь подпёрла щёку кулаком и начала размазывать соус по её краям, всем своим видом демонстрируя, что она обижена.

Но Николь хватило ненадолго. Недовольство мигом растворилось, как только она услышала, что творилось за соседним столом. А за ним уже разгорался очередной громкий скандал. Когда аль Забир попытался урезонить и пристыдить Зишана, тот словно найдя на ком выместить свою злость, толкнул аль Забира с такой силой, что тот вывалился в проход вместе со стулом. Шейх готов был взвыть, понимая, что вокруг сотни глаз и чуть ли не у каждого телефон с камерой. Шейх не успел схватить сына, чтобы заставить сесть, как тот, глянув на улыбающуюся Николь, словно таран, оттолкнув отца в сторону, направился к ней.

- Ну всё тебе конец, маленькая тварь, - заорал Зишан, окончательно теряя человеческое лицо.

- Анвар, прошу тебя, останови его. Хватит уже позора. Только ты сможешь сейчас с ним справиться, - взмолился шейх. – Эта девчонка действует на него, как красная тряпка на разъярённого быка.

Понимая, что всё зашло уже слишком далеко, Анвар без раздумий, уворачиваясь от кулаков Зишана, схватил его, заламывая руку за спину, заставляя согнуться от боли и придавил грудью к столу. К нему тут же подбежал Илар и Анвар передал охраннику рычащего мужика. Пока мужчины решали, как успокоить Зишана, за их спинами нарисовала радостная Николь и милым голоском спросила:

- Можно я его пну? Вы его так удачно нагнули. Подержите покрепче.