Мужчина снова нажал на вызов лифта, а девчонка начала медленно сползать по стене.
- Блядь, - подхватил её араб. – Ты что, стоять нормально не можешь?
- Я не блядь! Сколько можно говорить? - не открывая глаз, заявила девчонка. - Но стоять не могу. Прошу, - она схватила его за рубашку на груди. - Доведи меня, пожалуйста, до моего номера. Если я усну по дороге, меня запросто украдут.
Мужик хмуро посмотрел на её руки, мнущие ткань на его груди, до этого идеально выглаженной рубашки.
- Пожалуйста, вдруг ко мне кто-нибудь пристанет, я вообще-то симпатичная кошечка, - Николь открыла глаза и жалостливо посмотрела на араба, тот в ответ вздохнул.
- Ладно, пошли, симпатичная кошечка.
Стараясь от неё отстраниться и оторвать её руки от своей рубашки, араб первым шагнул в лифт. А Николь сразу словно ожила. Она быстро всунула ноги в валяющиеся рядом с лифтом туфли. Подняла сверкающие победой глаза, на следящих за ними арабов, к которым уже подошёл шейх. Чуть заметно улыбнулась и, многозначительно подмигнув им, бодро, как будто и не засыпала минуту назад, вошла в лифт, встав за спиной того, с кем провела бурную ночь.
В холле все молчали, глядя на светящееся табло, отсчитывающее этажи спускающегося лифта. Не успели они перевести дух, как цифры замерли, сменившись на прочерк. Это значило только одно, что лифт остановился между этажами. Арабы ждали продолжения, но лифт интригующе продолжал стоять.
- Он что, совсем помешался на этой девке? Там же камеры, - прошипел Зишан, краснея от распирающей его злости.
- Я думаю, что камеры уже не работают, - усмехнулся в ответ его отец.
Они всё же дождались, когда лифт спустился на пятый этаж и тут же поехал вверх. Из лифта вышел довольный мужчина, находу приглаживая волосы и проходясь рукой по густой, короткой, больше похожей на чуть длинноватую щетину, бороде. Он как будто только сейчас заметил своих знакомых и снова, как и в предыдущий вечер в ресторане, кивнул всем в знак приветствия, пряча улыбку.
После первого вечера в ресторане, когда Зишан снова увидел Николь, у него внутри всё кипело от злости. Он не мог себе открыто признаться, что хотел быть на месте этого араба и самому приказывать девчонке, когда и куда явиться и делать с ней всё, чтобы ни захотел. Зишан зло выдохнул из себя. Видел, что девчонка за прошедший год расцвела, стала ещё красивее, увереннее, смелее и даже откровеннее. Забыв уважение, он и так избалованный матерью был головной болью отца, который мирился с его агрессией и жестокостью в отношении женщин, потребовал у шейха вовсеуслышанье отдать ему девчонку.
- Она же шлюха. Все видели её выкрутасы и вчера в ресторане и сегодня. Никто из наших никогда не возьмёт её в жёны. Отец, напиши этому Фаттаху и потребуй её, заплати. Она уже не стоит так дорого. Он наверняка не знает о её проделках.
- Для начала, успокойся. Посмотрим, что будет дальше. Я приглашу Фаттаха, но откликнется ли он на моё приглашение – это вопрос. Он полностью обрезал всё общение и все связи.
- Уверен, что услышав о своей принцессе, он сразу же примчится. Вот тогда и потребуем отдать её. Запру в своём доме. Она будет только моей. Буду делать с ней всё, что захочу.
- Ты становишься одержим ею, сын, - шейх недовольно покачал головой.
- Я не уступлю её этому родственничку. Он и так заполучил её на ночь. Помни, что обещал написать Фаттаху.
Посмотрев на сына, шейх кивнул. Он не шутил, видя, что Зишан теряет здравый смысл и перестаёт себя контролировать. Вернувшись после заседания в номер, написал своему секретарю. Не прошло и часа, как тот, выполняя приказ, отправил на электронную почту приёмного отца Николь сообщение, что она в Эмиратах и ведёт себя не лучшим образом.
Впервые за год Фаттах покинул свою резиденцию, сопровождаемый единственным другом, который, не смотря ни на что, остался с ним, поддерживая морально и контролируя бизнес. Рядом были охранники, среди которых Али и Фахим. Он уже к вечеру этого же дня был в самом дорогом ресторане бизнес-центра.
Глава 26
Сев в удалении от центра со своим другом, Фаттах сразу же нашёл глазами Николь, и, не отрывая взгляда, следил за ней. Она, как и раньше была заметна в толпе, своей красотой и длинными чуть волнистыми цвета золотой пшеницы волосами. Одетая в модное тёмно-зелёное платье, легко подчёркивающее её фигуру, она выглядела изумительно и выделялась на фоне всех гостей ресторана. Это была его принцесса. Хоть сердце Фаттаха рвалось к ней, но он так и не осмелился подойти. Девчонки вели себя сдержанно и вполне прилично пока сидели за столом и весело болтали. Но когда перешли к танцам, Фаттах с другом переглянулись. То, что творили на танцполе эти трое русских, не могли оставить мужчин, особенно восточных, равнодушными. К их столику, как только они возвращались отдохнуть, периодически подходили посыльные, с явно не очень приличными предложениями. Вот только видно по всему уходили они ни с чем, получая только улыбки и отрицательные ответы.
В середине вечера за стол к Фаттаху подсели незваные гости и араб недовольно поморщился, но позволил расположиться рядом.
- Смотри, Фаттах, – это не твоя ли дочка отплясывает? – вроде бы невзначай поинтересовался аль Забир.
Мужчины за столом уставились на девчонок, снова весело зажигающих в танцевальной зоне ресторана.
- Похоже, это она, - хмыкнул шейх.
- Твоя шлюха нас позорит, - тихо, но яростно зашипел Зишан, но так чтобы слышал Фаттах.
- Не надо акцентировать внимание, - зло глядя на сына, предупредил отец. – Возможно, мы ошибаемся. Николь никогда так себя не вела, правда, Фаттах?
- Скорее всего, ты не прав, Зишан, просто девушка сильно похожа, - шейх провёл задумчиво по бороде, следя за реакцией Фаттаха.
Все другие присутствующие за столом осмотрительно молчали, только аль Хасиб хохотнул, так же пожирая взглядом девушек:
- Это они о твоей дочке что ли, Фаттах? О той, что предлагали мне в жёны?
- О ней, о ней, от которой ты отказался, - напомнил ему шейх, - не взяв третьей женой.
Фаттах, понимая, что стал мишенью для насмешек, сжал руки в кулаки, предварительно спрятав их под столом. Прошлое, которое он старался забыть, снова острым лезвием полоснуло по сердцу. Перед глазами опять возникла картинка со смеющейся русоволосой девочкой, которая любила его чистой бескорыстной любовью. Которая не скрывала ни чувств, ни эмоций, благодарила за подарки, подлизывалась, как лиса, выпрашивая что-нибудь, и искренне целовала, прижимаясь губами к щеке и заглядывая в глаза. Его чёрствое сердце, обожжённое сухими ветрами пустыни, таяло от её глаз, как сливочное масло на полуденном солнце. Фаттах нахмурился, мотнул головой, стряхивая наваждение и неуместные в этот момент воспоминания. Он, не реагируя на выпады, внимательно следил за русскими девчонками бодро отплясывающими на танцполе.
Неожиданно кто-то, сидящий на несколько столов впереди от их компании, громко отдал приказ:
- Илар, приведи мне эту русскую. Ту, что в самом коротком платье. Ты знаешь, вчерашнюю.
- Опять? - видно не подумав, брякнул охранник и тут же сжал зубы.
После предупреждающего и злого взгляда, облегчённо выдохнул:
- Слушаюсь, господин.
Высокий слуга, одетый, как всегда, во всё чёрное, направился в сторону танцующих. Вокруг девчонок уже собралась небольшая толпа из молодых людей, наперебой пытающихся привлечь внимание заморских красоток. Не церемонясь, мужчина отодвинул двух парней, взял девчонку за локоть и, не смотря на её сопротивление, молча повёл к своему господину. Зал снова, как и в предыдущий вечер, следил за происходящим. Тот, которого молодой широкоплечий араб назвал Иларом, подвёл, пытающуюся вырваться, девчонку к столу. Теперь девушка и араб внимательно, словно ещё ни разу не встречались, разглядывали друг друга. Араб первым нарушил молчание:
