За двадцать лет до событий.

Автобус из родной деревни в районный центр – маленький городок, отправился по расписанию. Татьяна приезжала к матери повидаться перед родами, до которых оставалось чуть больше десяти дней. Многие односельчане шептались за её спиной, а некоторые вообще не гнушались выплёскивать всё зло и агрессию прямо в лицо. Татьяне было всего семнадцать, а она уже собиралась стать матерью. Красавица и умница, оказалась, по мнению, многих глупой и распутной. Особенно ненавидела её соседка, тётка Тамара. Именно с его сыночком, отличником курсантом военного училища и загуляла девчонка. Специально залетела, чтобы женить на себе, но тётка Тамара не позволила захомутать любимого дитятку, высокого русого красавца. Мать как, наверное, и все пророчила ему генеральские погоны, и прожжённая девица с приплодом, о чём она орала по утрам, переговариваясь с подружкой, чуть ли не через пять огородов в снохи ей явно не годилась.

Татьяна до Андрея ни с кем и не встречалась, мальчишки правда всегда бегали за красавицей табуном, но она никого не замечала, чем злила пол деревни. До беременности её называли заносчивой и выпендрёжной, но ухажёров от этого у неё не убавлялось. К радости Татьяны, была у неё настоящая подружка - Наташка не разлей вода, росли они как две сестры. Наташка всячески отговаривала её от дружбы с Андреем, кроме того, что на пять лет старше, так поговаривали деревенские сплетницы, что тянулась за ним из города слава хорошего гуляки. Вот только влюбилась Татьяна не на шутку и с первого взгляда, когда увидела, как шёл Андрей домой с дорожной сумкой, приехав в родную деревню на каникулы. Да и парень сразу же заприметил, подросшую по соседству за эти годы красавицу с огромными серыми глазами. Встречались они тихо, таясь ото всех, потому что девчонка была совсем молодая и Андрей прекрасно понимал, что рано ей ещё дурить голову, но не удержался, такого трофея ещё не было в его коллекции.

Когда Татьяна поняла, что догулялась и оказалась беременной, сразу же кинулась к Андрею. Вызвала его на улицу и рассказала о том, что через пару месяцев ничего скрыть не получится, что нужно что-то решать, как им жить дальше. Парень посмотрел на неё, как на ненормальную и, пожав плечами, спросил при чём здесь он, а уходя, добавил, что вообще её не знает и с кем она обжималась по подворотням то же не в курсе. Вскоре каникулы закончились и Андрей благополучно уехал доучиваться на генерала. Вот тут-то и начался для Татьяны настоящий ад. Каким бы не было современным общество, но зависть она всегда остаётся завистью, поэтому и полетели в красавицу злые слова, как острые камни. Мать терпела, терпела, а потом, посоветовавшись с отцом, который дочери ни одного упрёка за всё время не сказал, собрала Татьяну и отправила в районный центр к дальним родственникам. Их сын уехал на Север на заработки, а квартира осталась пустовать, туда и поселили девчонку. Никто не знал сколько Татьяна за эти месяцы выплакала слёз, но ни разу даже в мыслях не было отказаться от ребёнка, хотя многие советовали не портить себе жизнь, не губить молодость, убеждая, кто, мол, замуж с дитём возьмёт.

Сидя в автобусе, Татьяна в своих мыслях окунулась в воспоминания, которые мелькали перед глазами яркими картинками прошлого. Сейчас она повзрослела, всё же, не смотря на смешки и подколы бывших одноклассников, занималась на домашнем обучении. Ходила в городскую школу и сдавала пройденные темы, что-то отправляла дистанционно. Окончила одиннадцатый класс уже в начале апреля. Осталось только сдать ЕГЭ, но это уже, как сама решила после родов, которые по плану стояли в начале мая.

Апрель в этом году выдался тёплый и на удивление сухой. Автобус резво ехал по просёлочной дороге, иногда подпрыгивая на ухабах, каждый раз пугая Татьяну, держащуюся одной рукой за поручень, а другой за большой живот.

- Гришка, ты там поаккуратнее, а то растрясёшь нашу Таньку. Сам будешь роды принимать, - покрикивали на водителя бабы, а сами шептались, посмеиваясь и презрительно поглядывая на молодую девчонку.

Татьяна отвернулась и смотрела в окно, на уже появившуюся на полях зелень. Яркое солнце заставляло щуриться. Неожиданно совсем рядом ухнул страшный раскат грома, напугавший всех пассажиров. Татьяна тоже вздрогнула, от страха внутри всё сжалось, и она почувствовала, как под ней растекается тёплая лужица. «Нет, нет, нет, только не сейчас», - заволновалась Татьяна, - «ещё десять дней, ещё рано и ехать далеко. Боже, что же будет?». Но уже через несколько минут живот потянуло и боль, в начале опоясав весь живот, быстро ушла вниз. Гадать не приходилось, что это начались схватки, и Татьяна занервничала сильнее.

В это время с неба на землю обрушился настоящий ливень, превративший грунтовую дорогу, с кое-где сохранившемся ещё с советских времён, щебёночным покрытием в скользкое месиво. Татьяна терпела сколько могла, но схватки, как на зло, с каждым разом всё усиливались, а за окном уже вовсю бушевала весенняя гроза. После того, как в автобусе раздался сдавленный стон, всем пассажирам стало ясно, что девчонка рожает и как бы не относились е ней люди, но заволновались и запереживали. Какая-то тётка постоянно кричала на шофёра, чтобы вёз быстрее в больницу, а тот только разводил руками, куда ехать-то ничего за окном из-за страшного ливня не видно. Неожиданно сквозь шум льющегося с неба потока воды и замолчавшие на мгновение раскаты грома в дверь автобуса настойчиво постучали. Немногочисленные пассажиры переглянулись, а Гришка, как ни силился, так и не смог ничего и никого разглядеть за мутными окнами дверей. После очередного стука, он всё же нажал на кнопку и двери распахнулись. В автобус крехтя, медленно поднимаясь по ступенькам, зашёл высокий старик с белой окладистой бородой. Все, захлопнув как по команде рты, смотрели на нового, неизвестно откуда взявшегося, пассажира.

- Поехали быстрее, мил друг, - обратился старик к шофёру.

- Ты, что ополоумел, старый? – подхватился мужик, который никогда особым уважением к старшим не отличался, - Куда поедем? Ничего не видать и дорогу совсем развезло. Перевернёмся, как пить дать. Не-е-е-е, дед, я в тюрьму не сяду.

- Дитё на свет просится, не видишь, что ли? Поехали, говорю. Заводи свою шарманку.

Гришка явно хотел сматериться, но только рот открыл и тут же закрыл, не проронив ни слова. Глядя на старика огромными от удивления глазами сам не понимая как, но одна его рука привычно легла на руль, а другая, повернув ключ в замке зажигания, вцепилась в круглый набалдашник переключателя скоростей. Старый ПАЗик тихо заурчал и завибрировал, как довольный мурчащий от ласки огромный кот.

- Езжай, Григорий, а я дорогу буду показывать, - улыбаясь, какой-то странной отеческой улыбкой, ласково сказал старик.

Гришка вперился глазами в мутное лобовое стекло и сам не заметил, как потоки воды стали прозрачными, потом и вовсе слились со стеклом, а впереди проступающая под водой показалась дорога. Твёрдое асфальтовое полотно белело из-под толщи воды.

- Бля, ты дед колдун что ли? Асфальт-то откуда? – вытаращился на старика Гришка.

- Ты на дорогу смотри, матершинник, да поторапливайся, а то родит девка уже скоро, а нам до больницы добраться надо.

- Да по такой дороге, я мигом домчу, за мной и Шумахер не угонится.

- Ну, тогда давай, гони, только аккуратно. Помни, что людей везёшь, окаянный.

- Понял, дед, понял. Ну, бабы, держитесь, взлетаем, - заорал на весь автобус Гришка и все как по команде вцепились в поручни. Дед тем временем подошёл к Татьяне и сел рядом, взяв её за руку.

- Подожди немного и не бойся ничего. Скоро приедем, и тогда рожай сколько хочешь, а пока терпи. Терпи, Татьяна, а я рядом побуду.

Старик положил другую руку на большой круглый живот совсем ещё девчонки и вздохнул:

- В такую грозу ребёнка рожать.