Не прошло и получаса, как недалеко от двух мужчин, в холле расположилась группа мужчин, по разговорам, участников закончившегося симпозиума. Всем показалось странным, что, как только из номера вышли четыре молодых мужчины, сопровождаемые тем самым, что все вечера проводил в компании с Николь, все разговоры мгновенно стихли, как будто и правду, начался спектакль и в театре подняли занавес. Старик, которого более молодой араб называл Османом, внимательно отсканировал всех, кто сидел неподалёку и, снова ухмыльнувшись, потёр в предвкушении руки.

Уже выходя из номера, чтобы проводить друзей, мужчина набрал Николь и сказал, что освободился и ждёт её. Распрощавшись с гостями, он направился обратно, но тут один из друзей, окликая его, поинтересовался, весело ли по вечерам в ресторане отеля и стоит ли им сейчас спуститься, чтобы найти себе подружек на вечер. Араб скептически выгнул бровь и отрицательно помотал головой:

- Не стоит рассчитывать на хороший улов, это слишком дорогой отель, чтобы ты мог здесь кого-нибудь подцепить на одну ночь. Езжайте лучше в ночной клуб, а здесь без вариантов.

- Ты забыл, что обещал нам показать парочку хорошеньких котят, похожих на твою вчерашнюю кошечку?

Араб взволнованно посмотрел на часы и тут же замер, спрятав все эмоции, кроме одной хладнокровной и невозмутимой. Старик, следя за ним, снова ухмыльнулся: «Давно жизнь не дарила мне такого удовольствия».

После хорошего ужина нутро каждого араба, сидящего в холле, требовало зрелищ. И к их всеобщему удивлению зрелище не заставило себя долго ждать, потому что лифт мелодично известил, что на этаж кто-то пожаловал. Двери бесшумно открылись и из них на великолепную плитку, созданную руками итальянского мастера, шагнуло нечто эфемерное. Все в холле непроизвольно замерли, не веря тому, что видели их глаза. Всё та же яркая, смелая девчонка, всем своим видом говоря, а вот и я, уже уверенно шла по холлу. Ни кто ещё не успел выдохнуть и оценить её короткое сверкающее миллионом синих чешуек платье, как она легко подцепила пальчиками его подол и, не прекращая стремительного движения, одним рывком стянула его через голову. С этого момента в холле уже никто не дышал. Она, даже не посмотрев на четырёх арабов, истуканами, стоявших на её пути. Обошла эти живые статуи с замершим на лицах немым удивлением при этом синхронно механически поворачивающими головы вслед за её движением. Девушка шла на высоких каблуках, в тёмно-синих переливающихся при движении чулках, одетая в стиле минимализма. На ней был лифчик, напоминающий спортивный топик и короткие шортики. Весь наряд был выполнен из тонкого синего блестящего латекса, который безупречно подчёркивал то, что по идеи должен был скрывать. Не доходя до, таким же истуканом стоящего, своего личного араба, она надела на голову неизвестно откуда взявшийся ободок. Как волшебница, провела рукой по своей макушке. И в этот миг на её голове распустился большой синий бант, состоящий из многочисленных петелек, напоминающих лепестки, от чего бант больше походил на большую синюю хризантему.

- Как то, так, - весело прошептала, проходя мимо араба и не задерживаясь рядом с ним ни на секунду.

Девушка уверенно скрылась в его номере, из которого только что вышли молодые мужчины. Дефиле Николь по коридору было такое короткое, яркое и стремительное, что зрителям на всё это действие хватило одного вздоха, при этом показалось, что даже рождение сверхновой звезды происходит гораздо медленнее, чем то, что сейчас мелькнуло перед их глазами.

Как только девушка исчезла и дверь закрылась, ещё не отошедшие от шока друзья в раз посмотрели на невозмутимо стоящего на равном расстоянии от них и от своего номера мужчину. Тот, что спрашивал буквально минуту назад о девочках, поднял руку, указывая в сторону номера, и только успел замедленно произнести:

- А-а-а-а-а…..?

- Ты что-то хотел у меня спросить, ДРУГ? – спокойным голосом, в котором тем не менее угадывалось какое-то скрытое предупреждение, спросил араб.

- Нет, - слишком быстро, но всё же задумчиво ответил, тот самый друг. – Наверное, уже нет. Значит говоришь, без вариантов и в ресторане нам делать нечего?

Он растерянно, посмотрел на стоящих рядом таких же ошарашенных друзей. В какой-то миг наваждение спало и они, выдохнув, дружно рассмеялись.

- А этот вариант откуда опять взялся? – всё же, улыбаясь, уточнил один из них.

- А этот, как говорится, мне Бог послал.

- А-а-а-а-а-а, - протянул всё тот же первый самый молодой и самый любопытный. – А что сделать, чтобы и мне послал?

- Это была разовая акция, - пряча улыбку, ответил араб и пошёл в номер.

- Удачи, друг. А то может, пригласишь, познакомишь?

- Проваливайте. Забудьте, что вообще здесь что-то видели.

- А эта та же самая, что и в тот раз? – не унимался молодой, хотя и ему уже было около тридцати. – Это она в прошлый раз была кошечкой?

- Это моя ко-шеч-ка, - зло пояснил араб и захлопнул дверь.

Стоя у лифта, мужчины в деловых костюмах, продолжали удивлённо оглядываться на номер своего друга, тихо переговариваясь:

- Я так и не понял, это что сейчас было?

- Да хрен его знает, но я не прочь вернуться в номер и оказаться рядом с этой малышкой. Впервые такую вижу.

- А я и рассмотреть толком ничего не успел.

- Так может и вправду вернёмся?

- Он нас убьёт, видели же, как разозлился. Этой кошечкой он никогда не поделится.

В этот момент из номера выскочила Николь и бегом помчалась в сторону лифта. Теперь она была без каблуков, босиком, только в чулках и в мужской тёмно-синей под цвет своему нижнему белью рубахе, которая из-за того, что была не застёгнута, развивалась чуть ли не за спиной, позволяя видеть лифчик и трусики. Девчонка неподалёку от лифта в какое-то мгновение опустилась на четвереньки и поползла, периодически пригибая плечи и голову к полу, явно что-то выискивая, при этом её круглая попка, как поплавок, дразня, оказывалась вверху. Около самого оконного витража она подобрала маленькую фигурку лисички и, поднявшись по весь рост, победно показала зрителям, заявив:

- Вот, случайно обронила.

Может быть она ещё что-то бы сказала, но на весь этаж из распахнутой настежь двери номера раздался почти звериный рык:

- Вернулась! Быстро!

Девчонка демонстративно вздохнула, глядя на парней извиняющимся взглядом, заговорщицки прошептала, кивая на дверь:

- Отелло!

- Да я . . ., - араб, уже стоя в дверях номера, не успел договорить угрозу, как Николь взвизгнув, подпрыгнула на месте и тут же помчалась к нему. Секунда и снова с грохотом захлопнулась дверь.

За спинами друзей давно стоял открытый лифт, потому что его сенсоры чувствовали близко к дверям стоящих пассажиров, но те находились в очередном ступоре. Когда первый из них, мотнув головой и стряхнув наваждение, с тоской посмотрел на дверь номера друга, чтобы помочь таким же бедолагам, как и он стоящим рядом, скомандовал:

- Поехали на хер отсюда, пока живы, если она ещё хоть раз выскочит, то мы либо скончаемся сами от перевозбуждения, либо он нас прибьёт, забыв, что мы его друзья.

Те, что стояли рядом кивнули и, как зомби, зашли следом за ним в лифт. Не прошло и секунды, в холле раздался громкий хохот. Старик смеялся, не сдерживаясь и не обращая внимание на тех, кто сидел рядом. Вытерев с глаз выступившую влагу, он сказал:

- Контрольный выстрел. И так метко. Не девка, а огонь. Пойдём, сын. На это стоило посмотреть. Такого удовольствия я не получал, можно сказать ни разу в жизни.

Более молодой мужчина не стал спорить, вздохнул, тоже покосился на дверь номера и пошёл следом за уже бодро шагающим по коридору стариком.

Зишан вскочил с дивана и заметался рядом с лифтом, он пару раз даже добежал до двери, пока его не остановил шейх.

- Сделай же что-нибудь, отец. Эта тварь должна быть моей. А она нагло открыто издевается над нами. Дразнит, стерва. Она МЕНЯ дразнит. Ну я доберусь до неё.

- Она не твоя, - непозволительно грубо, оборвал его аль Забир. – Она изначально была обещана мне. Я впервые в жизни откажусь от своих слов и заберу девчонку себе.