Двери отеля закрывались под одобрительный мужской смех. Николь, видя, как аль Забир быстрыми шагами пошёл следом за ней в отель, подхватилась и стремглав помчалась в сторону лифта. Илар, не отставая, прибавил шаг. Ей повезло, что пустой лифт стоял на первом этаже, она быстро поднялась на тридцать третий этаж, разблокировала замок и точно настоящая кошка шмыгнула за дверь, захлопывая её перед нежданным гостем, который уже вышел из другого лифта. Она слышала мужские голоса, различала спокойный голос Илара и требовательный аль Забира, но аль Забиру так и не удалось убедить охранника и вскоре всё стихло. Довольная Николь улыбнулась и звёздочкой упала на мягкую постель, закрывая от удовольствия глаза. Она каждой клеточкой своего, когда-то безжалостно израненного тела, ощущала бурю ярости, которая затапливала Зишана. Пусть её игра была грязной и бросала тень на её честь, Николь упрямо шла к своей цели. Прекрасно понимая, что, чтобы выиграть сейчас, нужно чем-то пожертвовать и она легко согласилась пожертвовать общественным мнением. Да и что это было за общество? Она не понимала и не принимала его устоев, где женщина была зависима от мужчины, от его желаний и прихотей, которые могли нести ей боль и унижение. Только взаимная любовь и мужчина, ценящий свою женщину, как великий дар, могли примерить Николь с этим обществом, снизить градус её личной неприязни и отвержения.

На следующее утро, когда арабы вышли из своих номеров они сразу же заметили стройную женскую фигурку около лифта. Девушка явно возвращалась к себе после бурной ночи.

- Опять, - недовольно скривился шейх, хотя никогда не позволял себе выражать свои эмоции прилюдно. – Она издевается? Неужели не понимает, что ещё чуть-чуть и Зишан взорвётся.

Шейх, как и все его сопровождающие, внимательно оглядел девчонку. У неё на голове уже не было пушистых ушек, как и не было игривого хвостика, от которого на плиссированной коротенькой юбчонке осталась хорошо заметная дыра, которая из-за повёрнутой юбочки теперь красовалась на боку. Белой манишки тоже не было, а пара верхних пуговиц на платье была вообще вырвана с «мясом». Стройные ножки привлекали своей белизной, потому что их уже не прикрывали, как вчера, ажурные чулочки. Вид у девчонки был откровенно потрёпанный. Но она невозмутимо шагнула в лифт и встала у самого края дверей, не проходя вглубь и не загораживая дорогу вслед входящим мужчинам.

- Николь, - выдохнул в ярости аль Забир, - как ты могла докатиться до такого? Хоть бы отца своего пожалела.

Девушка посмотрела на возмущённого араба в зеркало, когда их взгляды встретились, презрительно улыбнулась и холодным тоном ответила:

- Вы же сами хотели сделать из меня шлюху. Что же сейчас вас не устраивает? Неужели не заметили, что я пользуюсь успехом?

- Ты не должна была стать шлюхой. Ты должна была выйти замуж. Я уважаемый человек, но ты разыграла передо мной глупый спектакль, - прошипел араб.

- Твой отец, Николь, тоже уважаемый человек, - вмешался в разговор шейх.

- А вы, обесчестив меня, отдав на растерзание монстру, решили выдать за старика, третьей бесправной женой, всю оставшуюся жизнь, несущею на себе клеймо позора? Который, кстати, с презрением отказался, даже в этом вы разыграли Фаттаха, унизив не только меня, но и его. А сейчас вы говорите, что считаете его достойным человеком? Лицемерие родилось раньше вас.

Брезгливая ухмылка коснулась красивых, но припухших после проведённой ночи, девичьих губ.

- Я решила внести свои коррективы в ваш план. Как вижу насильник тоже в вашей компании. Хорошо живёте. Один творит зло, а другие прикрывают его или закрывают глаза на его похождения.

Шейх всегда чувствовал собеседника, чувствовал его настрой и предугадывал цели. Сейчас он насторожился, это самое природное чутьё подсказывало ему, что что-то не так, что девчонка не так проста. То, что она очень умна, уже не оставляло сомнения, но происходящее вокруг никак не складывалось в голове шейха в стройную и логически завершённую картинку. Прекрасно видел, как с каждым днём всё сильнее и сильнее злится Зишан, а Николь незаметно подогревает эту агрессию. «Но для чего? – в очередной раз задал себе вопрос шейх. «Ведь если Зишан сорвётся, то пострадает именно она, неужели одного раза этой девчонке было мало, и она не понимает с кем играет? Её не кому защитить и она сама загоняет себя в ловушку».

Девушка разорвала зрительный контакт и гордо, подняв подбородок, посмотрела на своё отражение. Двери лифта открылись, подняв бровки и выдохнув восхищённое «О-о-о-о-о» в лифт вошла одна из подружек Николь.

- Ты выглядишь просто ништяк. Ночка явно удалась, - оглядывая Николь, прошептала подружка, чтобы не привлекать внимание арабов, стоящих за их спинами.

Николь услышала, как переводчик на телефоне чуть слышно перевёл арабам слова подруги.

- Можем позволить себе крутой шопинг, мы сегодня идём грабить магазины, - подмигнула ей Николь и открыла небольшую чёрную сумочку, которая почти сливалась с её нарядом.

Девушка демонстративно провела пальчиком по толстой пачке денег, полностью заполнившей внутреннее пространство аксессуара.

- Ни фига себе, - даже присвистнула подружка. – Это он отвалил тебе за одну ночь? Наличными?

Они посмотрели друг другу в глаза, разговаривая без слов и одновременно хихикнули.

- Хочу, чтобы мои баснословные траты остались секретом, поэтому только наличные и никаких эсэмэсок из магазинов о покупках.

- А ты почему без чулок, Николь?

Подруга ещё раз оглядела Николь теперь уже критически.

- Они не подлежали восстановлению, пришлось выбросить, - пожала та плечами. – Мой ночной любовник, увидев, во что сам же их превратил, спросил: хватит ли этих денег купить новые.

- А ты что?

- Сказала, что на не очень дорогие чулочки хватит, а потом придётся добавить.

Девчонки снова заулыбались, явно сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Николь сняла свои серёжки и, вытащив из сумочки другие, сверкающие в отражённом от зеркальных стен лифта свете, словно огненные брызги, вставила в ушки. Подружка ахнула, уставившись на украшение огромными глазами.

- Ещё и серьги? Мама дорогая. Ты же с ним не рассчитаешься.

- Причём здесь я? Это он со мной рассчитывается, - улыбнулась Николь.

- Слушай, а как ты сейчас пойдёшь по отелю в таком виде и без чулок? Все же сразу поймут, как ты провела ночь.

- И не только без чулок, Алёнка, - загадочно ответила подруге Николь.

- Не поняла? - подняла та брови и тихо зашептала, - на тебе что и трусиков нет?

- Тссссссс! Не так громко.

Они какую-то секунду снова молча смотрели друг на друга, только если взгляд у подруги был ошарашенный, то взгляд Николь был наполнен лукавством. Они не замечали, как лифт останавливался на этажах и в него заходили и выходили люди.

- Зато у меня есть серёжки. Заметь, брильянтовые, - по всему видно довольная Николь гордо продемонстрировала подруге вначале одно ушко, а потом другое.

- Пипец, - выдохнула та и попятилась, двери лифта уже открылись на первом этаже.

Прозвенел звонок телефона и Николь поморщилась, посмотрев на экран, а потом показала его подружке:

- Долго же мы не виделись.

Глубоко вздохнув недовольно сморщив носик, приняв вызов, выдала:

- Да.

Арабам прекрасно было слышно, как мужик грозно приказал, чтоб сегодня была у него.

- Ага, - рассмеялась девчонка, подмигивая игриво подружке. Выходя из лифта, – Пока всё не пропью, домой не приду, хотела сказать в твой номер, - поправилась девчонка и поспешно сбросила вызов.

Подружки уже на несколько метров отошли от лифта, а потрясённые арабы продолжали стоять и пялиться на короткую плиссированную юбочку, которая так заманчиво развивалась при каждом шаге, обещая, что ещё чуть-чуть, небольшое дуновение ветерка и они будут вознаграждены самым запретным видом голой попки. Но чуда не произошло, толи ветерка не случилось, толи им изменила удача, но все они с испорченным настроением покинули лифт, направляясь на завтрак в ресторан.