- Ты забрал игрушку, которую хотел купить ребёнок? – Николь резко вытянула руку, прижимая лису к груди араба.

- Ты очень быстро принимаешь решения. Это меня радует. Вот только малыш захотел лисичку в штанишках, а мне досталась в юбочке. И знаешь, что меня обрадовало ещё больше, что на лисичке именно юбочка?

Николь насторожилась, чувствуя какой-то подвох, но своим молчаливым ожиданием араб заставил её всё же задать вопрос, который он ждал:

- И что же, тебя обрадовало?

Анвар неожиданно подтянул к себе Николь вплотную и зашептал на ухо:

- То, что у лисички под юбочкой нет трусиков. Глянь сама.

Не задумываясь, сбитая с толку близостью араба, подчиняясь, Николь заглянула под юбочку и тут же отдёрнула руку, покраснев от злости.

- Ты, что извращенец? Интересно, что ты искал под юбочкой у этой бедной лисички, если знаешь, что трусов на ней нет?

- Ничего я не искал, я же не дурак и знаю, что всё что мне нужно надо искать у другой лисички. Когда-нибудь, поверь мне, на тебе будет юбочка, но не будет трусиков.

- Всё хватит. Я сама сошью для неё трусы, чтобы тебя не тянуло заглядывать под юбку. А что касается меня, то даже не рассчитывай, я никогда не хожу без белья.

- Когда ты будешь со мной, то трусики тебе не понадобятся. Ты страстная и жаркая и трусики нам будут только мешать.

Николь задохнулась от неожиданности, когда почувствовала, как большая тёплая ладонь скользит вверх по её бедру, задирая свитер. Араб пальцем провёл по резинке трусиков, чуть оттянул их и отпустил, чтобы они щёлкнули по коже.

- Зачем шить? Давай эти снимем и наденем на бедную лисичку, если тебе так её жалко.

- Они ей большие, - выдохнула Николь отступая и заставляя араба убрать руку.

- А я с боков завяжу на узелки.

- Как я слышу вы уже перешли к трусам, но может начнём с Нового года.

Из-за спины Анвара в проёме так и не закрытой двери возник улыбающийся Аким, в руках у него были огромные пакеты, из которых торчало много всего съестного. Посторонившись, Анвар пропустил друга и тот, как будто его уже давно пригласили войти, прошествовал тем же путём, что и девчонки. С его появлением, шум на кухне только усилился.

- Вам что здесь, проходной двор? Я что-то не понимаю, с чего это вы решили завалиться ко мне? У всех есть квартиры, ёлки, а вы тут хозяйничаете.

- Мы все решили, что у тебя лучше. А ёлку я сейчас принесу, она в машине.

Анвар чмокнул оторопевшую Николь в нос и исчез, наконец-то прикрывая за собой дверь. Посмотрев в чёрные глазки-бусинки лисички, Николь не удержалась и снова заглянула ей под юбку. Поняв, что так легко повелась на шутку араба, первые за несколько месяцев по-настоящему весело рассмеялась. Хитрый взрослый араб всё же зацепил её игрушкой и своими намёками с двойным смыслом. А ещё от него обалденно пахло. Этот горьковатый аромат ассоциировался у Николь с радостью и нежностью.

Дом с приходом шумной оравы наполнился смехом, визгами и беготнёй. Через полчаса, в центе гостиной стоял накрытый стол, а рядом с восточной стороны, как сказала Алёна, по фэншуй красовалась, сверкающая огоньками ёлка. Николь растерялась, только теперь вспомнив, что у неё нет наряда, она давно себе ничего не покупала. Открыв дверцы шкафа, замерла, раздумывая, что же нацепить, что подойдёт празднику. Услышав, как открывается дверь её спальни, она оглянулась. Анвар, ступая мягко, в такие моменты он всегда ассоциировался с хищником, подошёл и протянул ей большой пластиковый пакет.

- Надень это. Я видел тебя в разных образах: домашней, деловой, но сегодня хочу увидеть тебя нарядной, желанной.

Бросив на кровать пакет, притянул Николь к себе и, уткнувшись ей в волосы, громко задышал:

- Ты не представляешь, как я соскучился по твоему такому родному запаху.

Николь молчала, потому что сама с упоением вдыхала воздух, который доносил до неё смесь парфюма и тела мужчины. Закрыв глаза, Николь не заметила, как накрыли воспоминания, когда, не видя араба, наслаждалась его телом, теплом, запахом властного и взрослого мужчины. Николь почувствовала, как губы Анвара прошлись по её волосам, но почти тотчас мужчина отстранился, подмигнув, он вышел из комнаты, словно отступая и оставляя решение за ней. Немного постояв, выровняв дыхание она вдруг поняла, что совсем зарылась в событиях прошлого и непонятно отчего, но именно сейчас захотелось праздника, словно окончательно спала какая-то тяжесть с души.

Николь достала из пакета очень красивое тёмно-вишнёвое платье, на него сверху надевалось ещё одно, похожее на ажурную сеточку, в полном комплекте всё смотрелось просто потрясающе. Не длинное, но ниже колен с открытыми плечами, которые покрывала именно сеточка, с торчащими из маленьких квадратиков пушистыми сверкающими ниточками. Легко почти воздушно платье облегало фигуру, не требуя пояса. Николь долго смотрела на себя в зеркало, разглядывая необычный наряд. Она впервые с момента возвращения из Эмиратов почувствовала себя сильной и уверенной.

- Я отомщу, не прощу, что этот гад со мной сделал. Унижу прилюдно, это будет то, чего бояться богатые арабы. Заставлю всех посмеяться над ним. Стану хоть кем, хоть проституткой, но добьюсь своей цели и всем открыто посмотрю в глаза, ни перед кем не склоню голову. Теперь я знаю, что делать и как отомстить.

Проговорив всё это, как будто клятву, Николь выдохнула и улыбнулась сама себе. Покрутилась перед зеркалом. Она не знала, что Анвар уже вернулся за ней и из-за неплотно прикрытой двери слышал, каждое её слово. Он до боли сжал зубы, понимая, что девчонка уже не отступится и что это может развести их по разные стороны баррикад. Из-за её желания мести, ему окончательно придётся сделать очень сложный выбор и выбор этот будет только один либо он с ней, как и обещал ей, либо со своими родственниками, но уже без неё.

Чуть стукнув по косяку, Анвар распахнул дверь и успел сказать:

- Нас все ждут. Скоро двенадцать.

Николь заметила, как потемнели глаза араба, как непроизвольно дёрнулся его кадык, когда он увидел её перед собой.

- Ты очень красивая, но я и не предполагал, что это платье так подчеркнёт твою красоту. Мне кажется, что за вечер я сгорю от ревности и желания. Совсем не хочу, чтобы тебя кто-нибудь видел. Там пришли ещё парни и девчонки, с которыми вы учились. Алёна позвала.

- Правильно. Раз уж вы упали мне на хвост, значит будем праздновать, - уверенно заявила Николь. – Гостей много не бывает.

К удивлению Анвара, девушка прошла мимо него, не отрываясь от его глаз, цепляя, привязывая, приковывая, словно пробуя на нём своё женское очарование, свою проснувшуюся силу. Хмыкнув, он провёл рукой по своим жгуче чёрным волосам и жадным взглядом оглядел Николь со спины, потом посмотрел в сторону и тяжело вздохнул.

- Не вздыхай, Анвар, как будто тебя сюда притащили на аркане. Веселись. Поверь, тебе не к кому меня ревновать, если только к самому себе.

Догнав её, он обнял за талию, стараясь не спугнуть, и прошептал:

- Я вздыхаю от того, что не верю, что ты так близко, не шарахаешься и спокойно улыбаешься. Ты изменилась.

Как только они зашли в гостиную, сразу же началось веселье. Анвар видел, как Аким всё время обхаживал Лизу. Девчонка смотрела на него так, как даже дети не смотрят на Деда Мороза, а Акиму это откровенно нравилось. Он периодически улыбался девчонке и нагло облизывался. Пили, ели и веселились до четырёх часов и, только четвёртый раз встретив Новый год, гости засобирались по домам. Последним одевался Анвар, пропустив всех гостей вперёд, которые сразу же разбегались парочками и группами в разные стороны, кто-то прыгал в такси, кто-то шёл пешком. В доме Николь наконец-то стало тише, только Алёна со своим коллегой с работы, да Лиза с Акимом, стояли в прихожей и ждали пока оденется Анвар. А тот, словно издеваясь, всё делал медленно. Наконец-то, надев пальто и методично застегнув его на все пуговицы, обернулся к стоящей неподалёку Николь. Их глаза встретились, и араб сам не понял, как и на каком языке прочитал в них приглашение. Он напрягся, кто бы знал, как он сейчас боялся ошибиться. Взрослый и жёсткий мужик, как пацан, трусил. Но жизненный опыт он уже никуда не денется и то, что не понимаешь в юности, чувствуешь на каком-то другом уровне, когда взрослеешь. Сделав шаг к Николь, но всё равно оставаясь от неё на расстоянии, Анвар сказал: