Врата из темного металла открылись.

Флетта вошла в дворцовый зал. Держа свои кинжальные уши низко, а глаза ниже, она шла через излишек и декаданс, через вуаль испаряющегося мерцезема, через подушки, ковры и разбросанную одежду. Она приближалась к платформе трона.

Словно потерянные души в тумане, жалкий народ наполнял эти залы. Одетые в кожаное нижнее белье, ошейники и ничего более, их красивые тела были изуродованы небеснометаллическими имплантами. Вдоль их позвоночников, ног, рук и даже лиц, импланты были вставлены в их кожу — от колец до слотов для пробок. Их глаза были сокрыты очками с металлическими барьерами вместо линз.

Все эти жалкие фигуры были авларами, и новопришедшая не смотрела на них. Она понимала, через что они проходят, но такова была жизнь. Таков был этот мир.

Оранжевые глаза Флетты осмелились подняться к ступенькам. Там восседала госпожа этих залов.

Покачивая высокими каблуками через бархатный подлокотник трона, Королева убивала время. Ее бледное тело было усеяно костяными наростами, дюжинами вдоль ее едва прикрытых черт. Она держала длинный прозрачный шланг меж ее звериных ногтей. Один конец был у ее рта, другой в металлическом импланте девушки на коленях. Жидкость омывала клыки Королевы. Она была темной, высшим отражением зерейского рода. Возвышенной.

— Моя Королева, — осмелилась заговорить Флетта, держа руки вдоль своего разглаженного подола. Она опустила голову и сказала, — Гость явился.

Пара алых глаз повернулась к ней. Черты Королевы скривились, слова взбудоражили ее. Господин редко посещал это место лично, и у него были причины. Флетта надеялась, что Королева проявит милосердие, она молилась, чтобы господин был в порядке.

Отодвинув шланг от своих губ, Королева приказала, — Покиньте этот зал.

Покорно кивнув, фигура ступила из за трона. Одетый в шипастые наплечи, он был надзирателем. Он шел от раба к рабу, пристегивая цепи к их имплантам. Когда он закончил, он повел их прочь сквозь боковую дверь как стаю собак.

Лишь ненужных глаз не осталось в зале, врата открылись снова.

Господин вошел.

***

Векиз устал еще до того, как Королева могла начать свою речь. Этой луной, его массивные наплечи были особенно тяжелы, делая его походку сутулой. Край его бордового плаща мел пол во время ходьбы. Ее величество было с похмелья после очередной вечеринки — хорошо. Ее крики не будут столь громкими.

Закончив сворачивать бумажный свиток, Векиз поправил свою демоническую металлическую маску и уронил послание. Один из его алых посыльных сорвался с его плеча и схватил свиток, унося его сквозь кроны алых деревьев снаружи дворцовых окон. Алый птерикс летел с неимоверной скоростью — хоть кто-то был компетентен.

— Мне отправить Рахима в ваш офис, господин? — прошептала Флетта.

— Его и Кьеруза, — ответил Векиз своей ассистентке по пути. — Оставь нас.

Низкий, покорный поклон, и Флетта ушла, держа свои оранжевые глаза опущенными в пол. Металлические врата открылись в последний раз. Зал был пуст, кроме двоих. Королева смотрела на Векиза сверху, с ее темного трона. Она была в ожидании.

Потирая семигранную монету в своей руке, Векиз начал,

— Моя Королева.

— Ты не хочешь мне кое-что сказать?

— Я назначил представителя для вашего двора, — сказал Векиз. — Мое личное присутствие необязательно.

— Еще как обязательно, Векиз, потому что ты будешь слушать каждое слово из моего чертова рта своими гобруноложными ушами!

Ярость быстро наполнила ее алые глаза. Плохой знак.

— В чем дело… моя Королева?

— Ты знаешь в чем дело, полоумный ты птериксолюб! Что ты сказал мне в прошлый раз, когда твоя трижды-клятая одержимость осколками навалила такую кучу дерьма на Шипосад, что она воняет и по сью луну?! Что ты сказал мне тогда, сын ободранной вонючей крысы?!

— Давайте успокоимся…

— Что ты пообещал мне, о чем ты поклялся мне на могиле своей матери-путаны, жалкая ты слизь?! — все кричала взъяренная Королева. — Ты уверил меня, что это параноидальная охота за осколками не доставит мне больше хлопот?

— Я…

— Я спрашиваю тебя, червь! Ты уверил меня?!

— Я уверил… — с раздражением, сказал Векиз.

— Тогда объясни мне это, ты шаргвиноголовый мешок со слизью. Объясни мне, почему этот маменькин сынок на Мрамор-дери-ее-топьском принце целует траву уже как семь лун?! Быть может, он споткнулся и свернул свою нежную шею? Быть может, его сожрали дикие саблеползни? Объясни мне, Векиз, я подожду.

— Это был несчастный случай, — неохотно сказал Векиз.

— Азма разорви мои сиськи, это был несчастный случай! — гневно воскликнула Королева. — Быть может, твоя жалкая попытка скрыть свой гнилой провал от меня тоже была несчастным случаем?!

— Сеть должна была доложить вам как только…

— Пьяницы с улицы доложили мне быстрее, чем твоя выгребная яма на Сети! Весь Шипосад в мокрых штанах, бормоча, какой нам конец!

— Мы стерли все свидетельства, ничто не ведет к нам.

— Им не нужны свидетельства, клоун ты, а не мастер над шпионами! Эти фанатичные приматы сравняют этот тысячи раз проклятый город с землей и затем проведут расследование на наших сгоревших трупах!

— Они не осмелятся, — выпалил Векиз. Высокомерие проскользнуло сквозь его спокойствие. — Мы наследники Парагона.

— Отличный план, оптимистичный ты червь! Но подожди-ка, я забыла — где этот легендарный Парагон теперь?! Где, Векиз, быть может ты мне скажешь? На каком берегу бесконечного океана Азмы эта имперская срань гниет?

— Это не…

— Быть может, ты хочешь просветить меня по поводу это вознесенского дерьма, Векиз? Пожалуйста, так и сделай, давно я не смотрела на стоящую казнь.

— Я посмотрю, что я могу сделать, чтобы решить эту проблему… — уклонился Векиз. Он покорно опустил глаза, сжимая свою семигранную монету. Его зубы скрипели слишком громко. Он сказал лишнего.

— Ты не решаешь проблему, ты и есть проблема! — проворчала Королева, устало растянувшись в своем троне. Ее черные ногти чесали острые отростки вдоль ее челюсти. Векиз ожидал без всяких слов. Когда взор Королевы вернулся, он был изо льда, из убийственно холодного льда. — Смотри мне в глаза, Векиз, — она сказала. — Смотри, слушай и внимай. Я повторяю первый и последний раз.

— Я слушаю, моя Королева, — сказал Векиз, заставив себя встретить ее взгляд.

— Ты уберешь за собой этот чертов бардак. Мне все равно как, мне все равно, чего оно тебе стоит. Мрамортопь хочет твою голову, и если я увижу хоть одного драного наездника на вирме у себя из окна, они ее получат. Ты услышал меня, Векиз?

Глаза Королевы бурлили алой эссенцией. Раскованные, они сверлили Векиза своими изображениями кругов, что раскололись на семь частей. Все его птериксы разлетелись, пряча свой испуганный писк в тенях. Воздух стал тяжелым, цвета поблекли. Дворец дрожал от Азмического заражения, будто бы тысячи червей сжирали ткань реальности, будто сама Азма стучалась в двери.

Неохотно, Векиз взглотнул. Королева повторила, — Ты услышал меня?

— Я вас услышал, моя Королева, — произнес Векиз сквозь зубы. Он сжал монету до боли.

Королева Сковала свои глаза и сказала,

— Свободен.

Мастер Сети взмахнул своим бордовым плащом. Его стая алых птериксов промчалась сквозь врата, что он отворил. Он вздохнул, он не думал — он будет думать, когда эмоции поутихнут. Пока, лишь одно было неоспоримо.

Королева и вправду была услышана.

***

Холодный деревянный пол, кислотный смрад, струйки ветра, пробивающиеся сквозь илистый камень. Флекс слепо шел, толкаемый двумя силовиками. Он жил сквозь ничего, теряя чувство света и ночи, реального и фантазмического. Тугое устройство было обвернуто и защелкнуто вокруг его головы, его черные очки блокировали все визуальное восприятие. Как давно он был в этом ужасном состоянии?

Он услышал скрежет металлической двери. Оборот ключа стал приятно знакомым. Флекс знал, что это была их камера, и в этом было облегчение. По меньшей мере, этой луной допросы закончились. Силовики толкнули его сзади, Флекс упал в пыльный угол.