— Плакать не стану, — сказала она. — Я действительно не знала. Но когда он оказался в тюрьме, догадалась, что он что-то скрывает. Решила, что Стилгрейв замешан в каких-то темных делах. Но не в убийствах.
— Угу, — буркнул я, поднялся и под взглядом Мэвис Уэлд подошел к креслу с высокой спинкой. Нагнувшись над мертвым Стилгрейвом, я пощупал у него под мышкой слева. Там был пистолет в кобуре. Я не стал его трогать, вернулся и опять сел напротив Мэвис.
— Уладить это будет стоить больших денег, — сказал я.
На ее лице впервые появилась улыбка. Очень слабая, но все же улыбка.
— Больших денег у меня нет. Так что это исключается.
— У Оппенгеймера есть. Теперь вы стоите для него миллионы.
— Он не станет рисковать. Сейчас все, кому не лень, нападают на кинобизнес. Оппенгеймер смирится с потерей и через полгода забудет о ней.
— Вы же хотели обратиться к нему.
— Хотела, потому что влипла в историю, не сделав ничего дурного. Но теперь-то я кое-что сделала.
— А Бэллоу? Вы представляете немалую ценность и для него.
— Я ни для кого сейчас и гроша ломаного не стою. Оставьте, Марлоу. Вы желаете мне добра, но я знаю этих людей.
— Теперь все ясно, — подытожил я. — Вот почему вы послали за мной.
— Замечательно, — сказала она. — И вы, голубчик, все уладили. Бесплатно.
Голос ее вновь стал хрупким и слабым.
Я подошел к кушетке и сел рядом с мисс Уэлд. Взял ее за предплечье, вытащил руку из кармана манто и положил на свою ладонь. Рука, несмотря на мех, была холодной как лед.
Мисс Уэлд повернула голову и в упор посмотрела на меня.
— Поверьте, голубчик, я не стою этого. Даже для того, чтобы переспать со мной.
Я повернул ее руку ладонью вверх и хотел распрямить пальцы. Они оказались неподатливыми. Я распрямил их поодиночке. Погладил ее ладонь.
— Почему у вас был пистолет?
— Пистолет?
— Не выгадывайте время на раздумья. Отвечайте немедленно. Вы собирались убить его?
— Почему бы и нет, голубчик? Мне казалось, что я для него что-то значу. Наверно, я слегка тщеславна. Но он меня обманул. Для Стилгрейвов этого мира никто ничего не значит. А теперь никто ничего не значит для всех Мэвис Уэлд этого мира.
Она отодвинулась от меня и слегка улыбнулась.
— Не нужно было отдавать вам пистолет. Если бы я убила вас, то еще могла бы как-то вывернуться.
Я достал пистолет и протянул ей. Она взяла его и вскочила на ноги.
Ствол был наведен на меня. Легкая усталая улыбка снова тронула ее губы.
Палец очень твердо лежал на спусковом крючке.
— Стреляйте повыше, — сказал я. — На мне бронежилет.
Мисс Уэлд опустила руку и молча уставилась на меня. Потом бросила пистолет на кушетку.
— Не нравится мне этот сценарий, — проговорила она. — Не нравятся реплики. Я просто сама не своя, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
Она засмеялась и опустила глаза. Носок ее туфли ерзал по ковру взад-вперед.
— Мы хорошо побеседовали, голубчик. Телефон там, на стойке бара.
— Спасибо. Вы помните номер Долорес?
— Долорес? Зачем?
Я не ответил, и она назвала номер. Подойдя к углу бара, я позвонил.
Повторилась старая история. Добрый вечер, это Шато-Берси, кто спрашивает мисс Гонсалес. Минутку, пожалуйста, дзинь, дзинь, дзинь, потом соблазнительный голос:
— Алло?
— Это Марлоу. Ты понимала, какой опасности меня подвергаешь?
Я почти расслышал, как у нее прервалось дыхание. Почти. Поскольку этого невозможно расслышать по телефону. Но иногда кажется, что слышишь.
— Амиго, я так рада слышать твой голос, — сказала она. — Очень, очень рада.
— Да или нет?
— Н-не… не знаю. Обидно думать, что, может, и понимала. Ты мне очень нравишься.
— У меня здесь небольшое осложнение.
— Он что… — Долгая пауза. Телефон с коммутатором, надо быть осторожной. — Он что, там?
— Ну… в некотором смысле. И здесь, и не здесь.
На сей раз я расслышал ее дыхание. Долгий, похожий на свисток вздох.
— Есть ли там кто-нибудь еще?
— Никого. Только я и мой подопечный. Я хочу тебя кое о чем спросить. Это очень важно. Скажи правду. Где ты взяла ту штуку, что отдала мне?
— У него, конечно. Он мне сам ее дал.
— Когда?
— Рано вечером. А что?
— Как рано?
— Часов в шесть.
— Зачем он дал ее тебе?
— Просил подержать у себя. Она, как всегда, была при нем.
— Просил подержать у себя? С какой стати?
— Он не сказал, амиго. Это в его духе. Он редко объяснял свои поступки.
— Ты не заметила в этой штуке ничего подозрительного?
— Как… нет, не заметила.
— Заметила. Что из нее стреляли, что пахнет пороховой гарью.
— Но я не…
— Да, да. Слушай. Ты пораскинула мозгами. Держать у себя эту штуку было ни к чему. И ты отказалась. Вернула ее назад. Да и вообще ты не любишь иметь дело с такими вещами.
Наступило долгое молчание. Наконец, Долорес сказала:
— Ну конечно. Но какой для него был смысл отдавать ее мне? Я имею в виду, по твоей версии.
— Он не сказал, какой. Просто хотел сбагрить тебе пистолет, а ты не взяла. Запомнишь?
— Мне придется так говорить?
— Да.
— А это не опасно?
— Ты хоть раз пыталась избежать опасности?
Долорес негромко засмеялась.
— Амиго, ты прекрасно понимаешь меня.
— Доброй ночи, — попрощался я.
— Постой, ты не рассказал мне, что случилось.
— Я тебе даже не звонил.
Положив трубку, я повернулся.
Мисс Уэлд стояла посреди комнаты, не сводя с меня взгляда.
— Ваша машина здесь? — спросил я.
— Да.
— Уезжайте.
— И что дальше?
— Ничего. Отправляйтесь домой.
— Отвертеться вам не удастся, — негромко произнесла она.
— Вы мой клиент.
— Я не могу этого допустить. Его убила я. Зачем же втягивать в это дело еще и вас?
— Перестаньте играть роль. И поезжайте окольным путем. Не тем, которым меня привезла Долорес.
Мисс Уэлд поглядела мне в глаза и сдавленно повторила:
— Но его убила я.
— Я не слышу ни слова.
Она сильно закусила нижнюю губу. И, казалось, почти не дышала. Стояла неподвижно. Я подошел к ней, коснулся пальцем ее щеки. Нажал посильнее и смотрел, как белое пятно становится красным.
— Если хотите знать, — заявил я, — я поступаю так совсем не ради вас, а ради полицейских. Я играл в этой игре краплеными картами. Они это знают.
Вот я и даю им удобный повод поупражнять голосовые связки.
— Можно подумать, им для этого необходим повод, — сказала мисс Уэлд, резко повернулась и пошла к выходу. Я проводил ее взглядом до дверного проема, надеясь, что она оглянется. Она вышла, не оборачиваясь. Спустя долгое время я услышал жужжание. Потом тяжелый стук — поднялась дверь гаража. Вдали тронулся с места автомобиль. Остановился, вновь послышалось жужжание.
Когда оно прекратилось, шум мотора уже затих вдали. Теперь я ничего не слышал. Тишина дома облегла меня толстыми свободными складками, как манто — плечи мисс Уэлд.
Я отнес к бару бокал с бутылкой и перемахнул через стойку. Ополоснул бокал в маленькой раковине и поставил его на место. На сей раз я обнаружил потайной замок и распахнул дверцу с противоположной телефону стороны.
Потом снова подошел к убитому.
Достав пистолет, взятый у Долорес, я обтер его, вложил в маленькую вялую руку Стилгрейва, подержал и отпустил. Пистолет с глухим стуком упал на ковер. Положение его казалось естественным. Об отпечатках пальцев я не думал. Стилгрейв, пожалуй, давным-давно научился не оставлять их на оружии.
Теперь у меня оставалось всего три огневые единицы. Пистолет из кобуры Стилгрейва я завернул в полотенце и положил на полку бара. К «люгеру» я не прикасался. Оставался второй пистолет с белой костяной рукояткой. Я прикинул, с какого расстояния был произведен роковой выстрел. Не в упор, но с очень близкой дистанции. Встав в трех футах от Стилгрейва, я два раза выстрелил мимо. Пули спокойно вошли в стену. Я развернул кресло спинкой к стене. Положил маленький пистолет на пыльное покрывало одной из рулеток.