На указанном стариком адресе стоял опрятный такой особняк. Подобное жилище явно не по карману обычному служащему управы, скорее уж тут должен жить солидный бизнесмен. Но благодаря тайным махинациям старик явно заработал не на один такой дом. Прислуга любезно сопроводила меня в кабинет Гонензы. Пока мы шли по особняку, я заметил ещё около двадцати слуг. А старик неплохо здесь устроился. Персонал слуг довольно большой. Его кабинет сильно напоминал управу, по крайней мере мебель расположена также, как и там. Так что мне на секунду показалось, что мы не покидали привычное место встречи, только разве что обои другими стали.

— Для начала, я бы хотел поблагодарить тебя, — старик двигает в мою сторону лежащий на столе футляр из дорогой кожи.

Я ухмыляюсь. Мне не нужно его открывать, чтобы понять, что находится внутри. Чутьё Проклинателя меня никогда не подводит.

— Та самая ручка?

— Верно, — улыбается старик. — Мне она принесёт вред, а Проклинателю эта вещица может пригодиться. Тот, кто мне её подарил, больше уже никого не проклянет, — немного кроважно ухмыляется Гонензе.

Похоже, в Приморье никто не чурается убийств, даже чиновники. Милое место.

Этот презент я решаю принять. Хорошая же ручка. Элегантный дизайн, продуманный до мелочей, а ещё такие обычно из лимитированной коллекции. Стоит не меньше двадцати тысяч рублей. Не маленькая сумма. Я с лёгкостью поглощаю проклятие из ручки и убираю футляр в карман пиджака.

— У меня для тебя занимательные новости касательно нашего с тобой дела, — Гоненза складывает руки в замок. — Мне удалось узнать, что окружные судьи по обоим твоим делам купленные.

— Даже по делу с братом? — я и правда удивляюсь. — Не думал, что у него руки до Приморья дотянутся.

Тут Фёдор потёр подбородок и хитро улыбнулся.

— Так Безруковы сделали это за него. Они явно намерены пустить тебя по миру, поэтому не жалеют никаких средств.

Ха! А старик-то прав. Решили прихлопнуть меня с двух сторон. Ну-ну, посмотрим.

— Мне нужны адреса этих судей.

Гоненза открывает лист из блокнота и переключает внимание на свой ноутбук. Спустя пару минут, старик протягивает мне адреса.

— А зачем они тебе, если не секрет? — усмехается Фёдор. — Не думаешь же ты вломиться к ним?

Но в ответ я лишь пожимаю плечами, и лицо старика становится растерянным и подозрительным. Я не просто так помалкиваю, ведь Гоненза служит тем, кто ему платит. А Безруковы могут заплатить больше, так что ему ни к чему знать о моих дальнейших планах. Для старика же так будет лучше. Меньше соблазнов войти в конфронтацию с Проклинателем — больше шансов прожить долгую и счастливую жизнь.

Остаток дня проходит в делах. Очередь у магазина становится только больше. По моим подсчётам, мы выращиваем уже почти восемьсот роз в день. С одной стороны, кажется, большая цифра, но на самом деле не такая уж. Эти цветы быстро разбирают. Едва Степан успевает их срезать. Работа в лавке так и кипит. Зато если мы продержимся в такой интенсивной торговле ещё месяц, то удастся заработать примерно сто сорок тысяч рублей. Большая сумма, хватит на машину. Такси — это, конечно, удобно, но со своим автомобилем ещё лучше. Правда про долг в сто тысяч перед стариком забывать не стоит, поэтому надо увеличить продуктивность. Изумрудные розы смогут хорошенько меня обогатить.

Не успеваю допить земляничный отвар, как на кухню заходит Егор.

— Шеф, там важные гости пожаловали. Три японца в кимоно и с катанами. А позади них телохранители. Похоже, дворяне.

— Хм, хорошо. Их я приму лично, — встаю с Табуретки и направляюсь к гостям.

Мне есть чем удивить дворян, и думаю, они заинтересуются предложением. У витрины ждут статные господа. Такое ощущение, что они сошли с восточных гравюр.

— Добрый день, чем я могу вам помочь? — обращаюсь к японцам.

— Здравствуйте! Мы пришли к вам по очень важному делу. Нашего брата убил китаец, который преподнёс трупу чёрную розу, — отвечает мужчина в тёмно-синем кимоно.

— Сочувствую вашей утрате.

— Не стоит, — отвечает другой. — Он погиб достойной смертью.

Ко мне с важным лицом обращается третий японец:

— Ходят слухи, что вы великий мастер и выращиваете элегантные цветы. Мы хотим отомстить убийце брата и положить на его труп такой же замечательный цветок.

Я указываю японцам на витрину, где стоят все доступные виды роз.

— Вы можете купить любую из предложенных вариантов или же могу вам предложить невероятно редкий и эксклюзивный цветок. Сразу предупрежу, что он не из дешёвых, зато никто ещё не видел ничего подобного.

— Деньги не проблема! — сразу же отвечает японец. — Прошу показать розу, о которой идёт речь.

Конечно же, я говорил про изумрудную. Раз у них такая прекрасная традиция, то этот цветок уж точно подойдёт. И я не прогадал. Как только азиаты увидели её, то их глаза тут же округлились от удивления. Они осмотрели цветок со всех сторон и начали о чём-то переговариваться на японском.

— О вас говорят правду, великий мастер! — сначала поклоняется мужчина в тёмно-синем кимоно, а следом за ним и все остальные, включая телохранителей. — Купить этот прекрасный цветок будет честью!

Цена в пятьсот рублей ничуть не смутила гостей. Да, по сравнению с остальными розами — это очень дорого, но ведь цветок состоит из драгоценного камня. Пока я выписываю японцам чек, один из них замечает мою новую ручку.

— Какая качественная работа! Да вы настоящий ценитель элегантности!

— Благодарю, — с улыбкой отвечаю японцу.

Сразу же после моих слов, дверь открывается, и в лавку входит Пётр Горланов с тремя гвардейцами.

— Сергей Викторович, что-то вы совсем страх потеряли! Неужели забыли, кто вас кормил все эти годы⁈ — с ноткой издёвки, не стесняясь японцев, произнёс он. — Воровство родового яда у собственной семьи безумно низкий поступок, даже для вас!

Ха! Какие люди! А вот и явился помощник и соглядатай моего братца. Он всегда презрительно смотрел на меня, как и сейчас. По правде говоря, я его почему-то постоянно бесил. Возможно, брат постарался. Горланов никогда не проявлял ко мне должного уважения, а когда я был в отцовском доме, то даже смел устраивать пакости. По его особым приказам прислуга старалась не убираться в моей комнате. А уж сколько раз он подкидывал мне в пищу кишечные палочки и другую заразу.

— Ммм. Как погляжу, родственнички и тебя обработали. Оно и неудивительно, у тебя ведь всегда отсутствовало критическое мышление. Впрочем, у твоего хозяина есть особый критерий в отборе слуг. Знаешь какой? — с усмешкой смотрю на его кислую рожу. — Полное отсутствие мозгов.

— Я хотя бы не обворовывал свою собственную семью! — злобно напыжился Горланов. — Ещё не поздно смыть позор. Переписывай лавку на брата прямо сейчас, иначе тебя ждёт кровавая расплата за предательство!

Японцы хмуро переглядываются.

Как же он достал, ещё век не видел бы его кислую рожу. Помощник брата всегда говорил слишком много. За это сейчас и поплатится. Я проклинаю его язык, и тот моментально превращается в камень. Пётр не маг, поэтому всё сработало идеально. Горланов хватается за язык, громко мычит и указывает своей охране на меня рукой. Я же дополняю проклятие ещё одним, отчего его язык приобретает вес в сто раз больше. Теперь он уже не тыкал в меня пальцем, не до этого. Ему бы на ногах хоть как-нибудь удержаться. Горланов ещё немного помычал, после чего рухнул вниз. Его язык тут же прилип к полу. Пётр дёргает головой, силясь подняться, ещё и руками помогает.

Телохранители хватаются за стволы, но те окисляются прямо во внутренних карманах пиджаков. Уж я-то знаю, какая подготовка у людей братца и обо всём позаботился. По всей лавке раздаются громкие вопли, а в воздухе поднимаются палёные дымки сгорающей плоти. Идиоты не додумались вовремя избавиться от пушек, так что те разъели их плоть. Что за дурная привычка прятать пистолеты у груди.

На шум прибегает Степан. Перед ним предстала странная картина: Горланов валяется лицом к полу, словно облизывает его, и громко мычит. А рядом с ним валяются трупы. Самое время выносить из лавки мусор. Я поручаю физику избавиться от мычащего Горланова, затем и от трупов. Степан, как и всегда, надёжно закатывает рукава и подходит к помощнику моего брата. Физик никогда не церемонится с подобными гостями. Так что меня лишь раззадорило, когда он схватил Петра за дорогой пиджак и выбросил в заранее открытую дверь. Горланов упал на пыльную плитку и продолжил громко что-то мычать. Ну я же говорил, что он всегда был слишком говорливым. И ничему жизнь этого придурка не учит.