Отвернувшись к окну, я закрываю глаза и продолжаю дышать, успокаивая свои мысли. Мое тело мгновенно начинает расслабляться на кожаном сиденье. Я могу контролировать свое беспокойство, если улавливаю его достаточно быстро, как сейчас. Оно всегда где-то на заднем плане, ожидая, чтобы подкрасться ко мне.

— Си, ты в порядке? — Мэдди шепчет с улыбкой.

Я кладу свою руку поверх ее и делаю глубокий вдох, который так долго сдерживала.

— Я буду, обещаю. Просто нужно настроиться и приготовиться к вечеринке со своим лучшим другом.

Я одариваю ее лучшей фальшивой улыбкой, на которую только способна. Кажется, она чувствует это и медленно кивает, не желая давить на меня дальше.

Мэдди была первым человеком, которого я встретила, когда переехала сюда семь лет назад. Я помню, как на цыпочках вошла в свое новое общежитие со всеми своими пожитками в маленьком розовом чемодане. Не желая никого беспокоить посреди ночи. Мэдди вскочила с кровати, крича от возбуждения, и заключила меня в самые крепкие медвежьи объятия, которые, думаю, у меня когда-либо были в жизни. В тот момент я поняла, что мы — пламя-близнецы. Говорят, что каждому Скорпиону нужен в жизни Водолей.

Резкая остановка Uber вырывает меня из моих мыслей. — Спасибо, спокойной ночи, — говорю я, открывая дверцу машины, от холодного воздуха у меня почти перехватывает дыхание.

— Мэдс, поторопись! Здесь чертовски холодно. Мне нужно выпить чтобы согреться, — кричу я через Uber, обхватывая себя руками, чтобы унять дрожь. Отчасти также для того, чтобы скрыть тот факт, что мои соски слишком заметны в этом платье. Ух, мой мозг начинает звучать, как у Джейми. Заткнись, заткнись, заткнись.

— Хорошо, что я раздобыла для нас VIP-пропуска, так что нам не придется стоять в этом.

Ее идеально наманикюренный палец указывает на очередь людей, вьющихся вдоль тротуара. Мэдди встает передо мной, ее высокие каблуки стучат по асфальту, и берет меня под руку. — Пойдем устраивать нашу вечеринку —,кричит она на всю улицу. У меня вырывается смешок. Она всегда заводит вечеринки.

— Совершенно верно!

Мы направляемся к красной ковровой дорожке, ведущей к огромной золотой двери. Меня охватывает возбуждение. Боже, мне срочно нужна порция текилы.

Мы пробираемся мимо очереди людей, отмораживающих задницы в ожидании возможности попасть в клуб. Место гудит, и музыка наполняет улицы. Мы передаем здоровенным вышибалам наши удостоверения личности. Лысый мужчина выхватывает их у меня из рук, бросая быстрый взгляд на них, затем на мое лицо. С ворчанием он протягивает мое удостоверение обратно.

Я широко улыбаюсь ему и прохожу через вход, следуя по красной ковровой дорожке. Теплый туманный воздух клуба обволакивает мое тело и останавливает дрожь. Рука Мэдди все еще переплетена с моей, мы передаем наши пальто женщине, едва достигшей совершеннолетия, которая жует кончик ручки в своей кабинке, и она передает нам билеты, даже не взглянув в нашу сторону. Я бросаю на Мэдди косой взгляд, когда мы разворачиваемся на каблуках и проходим через следующий ряд стеклянных двойных дверей.

Ритм музыки поражает меня первым, у меня почти перехватывает дыхание, когда басы пронзают мое тело. Мы стоим в стороне от клуба, и я впитываю все это. Да, это место красивое. Но не в претенциозном, скучном смысле, нет. Это место волнующее и сексуальное. Это место просто потрясающее.

Стены выкрашены в темно-красный цвет, массивные хрустальные люстры отражают стробоскопическое освещение. Танцевальная площадка находится в центре зала. Черный пол, усыпанный блестками, в окружении черных кожаных кабинок с золотыми столиками — держу пари, из чистого золота. Это место буквально источает богатство. Он заполнен невпечатляющими мужчинами в основном в темных костюмах с прищуренными глазами, которые стоят у танцпола, наблюдая, как львы выслеживают свою добычу.

Мой взгляд быстро обегает зал, останавливаясь на самой важной части клуба — баре. Я хватаю Мэдди за руку, пока она обводит взглядом комнату; на ее лице написано возбуждение.

— Вау, Сиенна, это невероятное место, и ты видела, какие горячие все эти мужчины? Я еще не видел ни одного, кто не был бы настоящим Богом секса.

Смотреть на мужчин или даже думать о них — последнее, что я хочу делать сегодня вечером на планете, но я не опускаюсь до того, чтобы натянуть улыбку за стаканчик-другой текилы.

— Давайте начнем вечеринку, не так ли? — объявляет ди-джей из высокой зеркальной кабинки в углу, когда из динамиков доносится песня Эминема «Real Slim Shady». Я поворачиваюсь и одариваю Мэдди дерзкой улыбкой, и ее глаза загораются весельем.

— Пойдем? — говорю я, протягивая ей руку.

— О, мы так и сделаем.

Ночи, которые мы проводили, декламируя каждое его стихотворение, потягивая вино, вот-вот окупились.

Мы направляемся к центру танцпола, покачивая бедрами, наши волосы развеваются вокруг нас, пока мы повторяем каждый стих слово в слово. Очевидно, что большинство этих женщин принадлежат к более высокому классу, чем мы, потому что все они отошли в сторонку, бросая на нас "взгляды", как они это делают, очевидно, не зная ни слова из этой грязной рэп-песни.

Возможно, мы здесь совершенно не к месту, но нам все равно. Вскидывая руки вверх, мы исполняем последний куплет, оба разражаемся приступом хихиканья, когда ди-джей переходит к следующей песне. Я хлопаю руками по коленям и наклоняюсь, пытаясь восстановить дыхание. Мои легкие горят от крика, перекрикивающего музыку.

— Мэдс, нам нужно выпить. Вино уже выдохлось —. Она хихикает в ответ, ее щеки краснеют.

— Си, я забыла, какая ты британка, а потом ты берешь и несешь подобную чушь.

Я закатываю глаза и разворачиваюсь на своих смехотворно высоких шпильках к бару позади меня.

Мои ноги начинают подкашиваться. Эти чертовы каблуки. Мир вращается в замедленной съемке, когда бар приближается, моя лодыжка подгибается подо мной, и я начинаю заваливаться набок. Зажмурив глаза, я вытягиваю руки и готовлюсь к неизбежному удару об пол. Боль отдается в лодыжке.

Мои пальцы натыкаются на что-то твердое передо мной. Подожди, с каких это пор на полу такой твердый рельефный пресс?

Электрический разряд проходит по моему телу, когда сильная рука обхватывает мою левую ягодицу, создавая ощущение жжения под ней. Воздух вокруг меня потрескивает, и сильный мускусный запах лосьона после бритья ударяет мне в нос. Я крепче зажмуриваю глаза, не желая сталкиваться с полным смущением. Я чувствую, как его грудь равномерно поднимается и опускается под моими руками. Несмотря на сжимающую мою задницу руку, он неподвижен.

Я медленно опускаю левую руку вниз, вслепую ища, за что бы ухватиться, чтобы подняться. Моя рука опускается и хватается за твердую выпуклость, которая, как я предполагаю, является столом. Я делаю глубокий вдох, готовая уйти, и чувствую, как он шипит. Нет, подожди, это кажется знакомым. Меня осеняет осознание, и я на 99,9 % уверен, что хватаюсь за твердый как камень пенис, притом чертовски массивный.

Я неподвижна, как статуя, не желая ухудшать ситуацию ни для кого из нас.

Ладно, Сиенна, нам нужно было покончить с этим. Сорви пластырь и убегай, далеко-далеко, и никогда не возвращайся. Собрав все свое мужество, я прищуриваю один глаз, пытаясь оценить, с кем имею дело. Моя рука все еще крепко сжимает теперь уже пульсирующий член.

Я осматриваю его темный смокинг, его тело — гору мускулов. Мой взгляд встречается с лицом человека, который мог бы буквально выпрыгнуть из одной из моих непристойных книг. Его влажные темные глаза изучают мои. Я никогда не видела таких темных глаз; они как будто проникали в мою душу. Я не могу перестать смотреть, загипнотизированная самым горячим мужчиной, которого я когда-либо видела. Его иссиня-черные волосы такой длины, что их можно взять в горсть на макушке, и коротко выбриты по бокам. Точеную челюсть еще больше подчеркивает татуировка в виде темного ангельского крыла, покрывающая всю его шею. Я задерживаю дыхание и полностью открываю глаза. Мне нужно как следует рассмотреть. Пока я это делаю, он прочищает горло. Это быстро возвращает меня в реальность, в ту, где моя рука все еще лежит на его члене, который агрессивно пульсирует в моей руке.