Куинн вскрикнула, когда ее ладонь скользнула по осколку стекла, разорвав руку от мизинца до большого пальца. Она увидела разбросанные по полу остатки отцовского футляра с флагом. Американский флаг, подаренный ей на его похоронах морским пехотинцем, который нес его гроб, валялся забытым на ковре.

— Ты ублюдок! — закричала Квинн.

Ее зрение помутилось от ярости, она выхватила кусок стекла и бросилась на Тревиса. Быстрая, как змея, огромная рука легко поймала ее запястье и сжала до тех пор, пока Куинн не подумала, что ее кости сломаются пополам. Оружие выпало из ее руки, бесполезно грохнувшись на пол.

Тревис ударил ее сзади — сильно, — и ее голова упала на пол, отскочив от разбросанных останков футляра с флагом ее отца. Его кулак отскочил назад и обрушился на ее лицо. Звезды взорвались за ее веками от всепоглощающей боли.

Куинн одновременно захотелось потерять сознание, чтобы все это закончилось, и чтобы она осталась в сознании и смогла бороться.

— Я научу тебя, Энни. Ты узнаешь, кто в этом доме хозяин.

Тревис задрал платье до талии и обхватил ее за бедра, надавливая своим тяжелым весом на нее.

— Нет! Нет, нет, нет! Тревис, не делай этого. — Огромные рыдания сотрясали ее грудь, заставляя хрипеть и кашлять.

— Заткнись! — Он снова ударил ее по лицу.

Куинн почувствовала, как губа разошлась, и металлический привкус крови заполнил рот.

Тревис одним рывком сорвал с нее трусики. Ее глаза слишком опухли, чтобы видеть, но Куинн слышала, как он расстегивает ремень и опускает молнию. Звук расстегивающейся молнии приближал ее к воплощению самого страшного кошмара.

Тревис прижал ее к себе и грубо вошел в нее, хрюкая на ней, словно животное. Тело Куинн оказалось не готово к такому вторжению. Она чувствовала, как внутри разрывается нежная плоть. Значок шерифа на его рубашке уколол ее в грудь при каждом сильном толчке, напоминая о том, насколько абсолютна его власть над ней. Ей потребовалась каждая молекула силы, чтобы замолчать и не извергнуться на Тревиса. Однажды она это сделала. Он так сильно отпихнул ее, что она не могла сделать глубокий вдох больше месяца.

Тихие слезы свободно бежали по ее щекам, прожигая дорожки на коже.

Забавно, подумала Куинн, но она знала, что не проживет долго, если не сделает что-то с Тревисом. Но ее не учили сражаться. Она не знала, как выжить в подобных ситуациях. Куинн была совершенно беспомощна.

Когда Тревис ударил ее в первый раз, через месяц после их свадьбы, она поняла, как выглядит ее будущее. А сегодня, когда она терпела побои? Именно так, по ее мнению, она и умрет.

РИК чувствовал едкий запах дыма и горелой плоти, обжигавший ноздри. Его лицо было прижато к земле, обломки и камни врезались в щеку. Когда он открыл глаза, то увидел огненный ореол, ярко светящийся на фоне черноты неба. Он смутно ощущал пламя, которое быстро проедало его камуфляж и термобелье, стремясь к его неповрежденной коже.

— Старший сержант! — В его наушнике раздались призывы товарищей по команде. Рик не мог ни двигаться, ни говорить. Его мозг был слишком потрясён, чтобы произносить слова.

— Рик! Рикошет! Отзовись.

Уходите, подумал он про себя. Вытащите Биксби отсюда. Он знал, что его команда не уйдет. Они никогда не оставят человека. Они найдут его. Живым или мертвым, они найдут его.

Рик вспотев, резко проснулся. Чертовы сны. Прошло уже больше года с тех пор, как он ушел из морской пехоты, два — с той ночи на горе, а в голове все крутилось так, будто это было только вчера. Его личный фильм, который показывают по нескончаемому кругу.

Господи, он никогда не кончается.

Рик посмотрел на свою партнершу по постели — блондинку, которую он подцепил в баре прошлой ночью. Он старался вспомнить ее имя, но вспомнил только, что назвал ее персиком, потому что на вкус она напоминала персиковый шнапс, скорее всего, потому что она выпила слишком много этого напитка в баре. С ней было весело, но пора было уходить. Рик выскользнул из постели как можно тише, не желая затевать разговор в стиле «спасибо, все было здорово, но больше я тебе не позвоню». Поднявшись на ноги, он потянулся, ощутив знакомое натяжение тугой кожи на задней поверхности левого бедра.

Черт. Было поздно, или рано, смотря как считать. Он никогда не засыпал в доме женщины. И никогда не хотел. Рик знал, что устал, но до сих пор не понимал, насколько. Постоянное недосыпание делает такое с человеком. Психиатр дал ему таблетки, но Рик не принимал транквилизаторы. Годы, проведенные в качестве морского пехотинца, приучили его к тому, что даже после глубокого сна он может мгновенно вступить в бой. Он не желал терять бдительность, будучи выбитым из колеи и беспомощным под действием наркотиков.

Рик должен был быть в спортзале завтра, то есть сегодня утром, к восьми, иначе Мак проглотит его задницу и выплюнет ее еще до того, как он успеет выпить первую чашку кофе. Он быстро оделся и выскользнул за дверь, мысль о горячем душе в собственном доме доставила ему больше удовольствия, чем блондинка, которую он оставил в постели.

— Итак, вчера я тебе все объяснил, — обратился Такер к Квинн.

— Да, я все поняла, — ответила она. Такер очень серьезно относился к своей работе по ее обучению. По мнению Квинн, слишком серьезно. Он не переставал говорить, причем не в светской, дружеской манере. Это было больше похоже на пересказ руководства для сотрудников, чем на настоящую беседу.

— Отлично. Тогда я позволю тебе заняться этим. Помни, никаких неожиданных посетителей. Никогда. Если они будут спорить, позови меня или Мака, но не пропускай их дальше вестибюля.

Квинн пришлось сдержать желание закатить глаза. Вместо этого она улыбнулась мужчине и устроилась в кресле за своим столом. За своим столом. У нее была первая работа. Квинн была в равной степени взволнована и напугана. Что, если она не справится? Она покачала головой. Мак не дал бы ей эту работу, если бы не думал, что она с ней справится. К тому же это была не более чем должность администратора и почти-уборщицы в тренировочном центре смешанных единоборств. Не то чтобы ее просили заниматься квантовой физикой.

Когда Квинн закончила психовать, она заметила, что Такер оставил ее наедине с собой. Слава богу. Он был хорошим парнем, но после двух дней его «обучения» она была готова остаться без своей очень разговорчивой, очень повторяющейся тени.

Телефон зазвонил, когда Квинн загрузила компьютер и вошла в систему.

Глубоко вздохнув, она ответила на свой первый звонок, повторив то, что Такер вдалбливал ей трижды.

— Санктум ММА, это Квинн, я могу вам помочь?

— Квинн? Кто ты, черт возьми, такая? — грубо спросил суровый голос.

— Я новый администратор. Чем могу помочь? — Как грубо! Отлично, она уже нажила себе врагов.

— Соедините меня с Такером, — рявкнул он.

— Пожалуйста, подождите.

Квинн уставилась на телефон, словно он мог сказать ей, в чем проблема этого парня. Раздраженная, она подняла трубку и перевела звонок на линию Такера, нажимая на кнопку сильнее, чем нужно.

— Придурок, — пробормотала она.

— Это не очень приятный способ приветствовать гостей.

Куинн подпрыгнула.

Куинн подскочила на своем месте, удивленно схватившись за грудь. Она развернула кресло лицом к холлу, готовая наказать того, кто подкрался к ней. Но вместо того, чтобы наброситься на обидчика, она разинула рот, разглядывая красивого мужчину, склонившегося над стойкой перед ее столом. Он улыбался и был похож скорее на рекламу дизайнерских джинсов или дорогого одеколона в журнале, чем на человека, который мог бы зависнуть в потном спортзале в Атланте.

— Я не с вами разговаривала. — Красавец поднял бровь. Упс! — Я имею в виду, когда я сказал «придурок». О боже, простите. Я не хотела повторять это снова. Черт. — Куинн опустилась на стул, ее лицо пылало от смущения.