– Я – взрослая женщина. Рядом со мной нет родственников, которые бы заботились и оберегали меня. И никого, кроме меня самой, не интересует моя репутация. Почему я не вольна поступать так, как считаю нужным?

Коул засмеялся:

– Несколько дней назад ты говорила совсем другое и не желала видеть меня рядом.

– Помню, – вздохнула Аманда. – И даже сейчас я мечусь между чувством стыда и тем, что стараюсь убедить себя в своей независимости. Порой я не в силах разобраться в собственных ощущениях, но когда ты рядом, обо всем забываю.

Коул повернул ее лицо к себе.

– Независимость – это одно, Аманда, а потеря репутации – совсем другое. Ты же не хочешь, чтобы в городе к тебе относились так же, как к девицам «с панели»? А такое может случиться, если узнают, что ты приводишь к себе мужчин. Да и твоему делу это не принесет пользы. Люди все истолкуют по-своему. Ты – чудесная, порядочная девушка.

– Но почему женщина в вашем представлении или порочна, или – «синий чулок». Разве у порядочной женщины не может быть увлечений?

– Потому что в Библии есть много «не». Вот почему. А я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня. – Коул начинал сердиться.

Аманда прикусила губу: она может забеременеть, и пойдут сплетни – вот почему. Но она была дочерью врача и знала кое-что, чтобы избежать этого.

– Да, верно, – сказала она. – Ну что ж, мы будем продолжать наши поездки сюда.

Коул резко поднялся и повел лошадей к ручью.

– Мы и этого не можем делать часто, иначе начнутся разговоры, – он тяжело вздохнул. – Скорее всего, мне придется уехать.

– Что?..

Коул тут же пожалел о сказанном, так как сам толком не решил ничего. Но глупость он уже сказал, теперь от этого никуда не денешься.

– Ты уезжаешь? – повторила Аманда, поднимаясь. – Ты уезжаешь!..

– Не сразу… когда потребуется…

– Почему? Куда?

– Ну… это связано все с тем же… строительством церкви. Так или иначе, мне придется доставать деньги…

– О… Так ты вернешься?!

Коул смотрел на спину лошади, не решаясь взглянуть в глаза Аманде. Он знал, что, скорее всего, не возвратится, и чуть было не сказал об этом, но не смог. Коул повернулся и увидел, как Аманда облегченно вздохнула. В ее глазах была любовь. Она верила ему. Впервые за многие годы Коул ощутил чужую боль.

– Через несколько дней я буду знать точнее. Потом поговорим об этом.

Аманда заулыбалась, надела шляпку и стала завязывать ее. Когда Коул подвел лошадей, она провела рукой по его волосам, нежно перебирая их. Она уже была в седле, Коул обнял ее за бедра, Аманда наклонилась к нему. Они поцеловались.

– Если мы будем так продолжать, – рассмеялась Аманда, – никогда не попадем в город.

– Если мы так будем продолжать, придется позаботиться о сохранении двух репутаций.

Ночь была безлунной. Коул подумал, что отправляться в такую темноту – все равно, что зайти в чулан и запереть за собой дверь. День был жарким, но сейчас Коул чувствовал холодок под курткой. Он провел рукой по подбородку, от которого теперь в разные стороны торчала фальшивая борода. Усы его всегда раздражали. Он стоял в тени веранды, около дома миссис Джесперс, ждал, пока глаза привыкнут к темноте, и прислушивался. Когда убедился, что вокруг тихо, выскользнул на улицу.

Было еще не слишком поздно, но эта часть города уже опустела. Приличные люди готовились ко сну. Из пивных, правда, слышался шум, но это было так далеко, что до Коула доносились эхом лишь отдельные звуки, вроде кто-то играл на пианино. Его шаги прошуршали по гравию. Днем он оставил взятую внаем лошадь в конюшне Макдоуэлла, на самом краю города, и предупредил, что она понадобится ему на рассвете следующего дня. В доме Макдоуэлла было уже тихо, что облегчило Коулу дело: запрячь и вывести лошадь из конюшни. Он сел верхом и тихо выехал, стараясь держаться в тени как можно дольше. Коул направлялся в горы.

Он еще вчера разведал дорогу и теперь точно знал, куда ехать. Три дня назад Коул получил все инструкции от Эйсиса во время их встречи. Если у Эйсиса сведения верные, то он уже скоро будет на месте. Выехав в пустыню, Коул перевел лошадь на мерный шаг. В темноте было опасно ехать по неровному плато. Медленная езда предоставляла время еще раз обдумать, стоит ли доверять Эйсису. Они дружили давно, но только сейчас Коул задумался, насколько хорошо он знает этого человека. Это дельце покажет, наконец, не расходятся ли у его дружка слова с поступками. Если произойдет ошибка, Коул исчезнет, и его никто больше не увидит.

Со всей предосторожностью Коул расположился на краю обрыва. Это место он выбрал заранее. Не прошло и десяти минут, как лошадиное ржание насторожило Коула. Он увидел подъезжавших всадников. Коул спустился с лошади, приспустил поводья, пробрался ползком к самому краю обрыва и посмотрел вниз: Бисбироуд вилась серебряной нитью через пустыню. Ниже, где песчаник образовал несколько выступов, спешившись, стояли четверо мужчин и тихо переговаривались. Коул не мог разобрать, о чем они говорили. Когда небо расчистилось и появилась луна, он увидел, что все они бородаты. Один из них был одет в длинное пальто, в руках он держал ружье. Остальные достали револьверы и натянули шляпы по самые глаза. Все ждали.

Вскоре раздался стук приближающегося экипажа. Всадники обвязали лица платками. Коул удовлетворенно улыбнулся – он выбрал хорошее место для засады. Экипаж грохотал совсем близко. Шайка загородила дорогу и стала требовать, чтобы экипаж остановился. Коул слышал, как один из них потребовал, чтобы им выбросили ящик с деньгами. Коул увидел, как охранник, сидевший рядом с кучером, схватил ружье. В ночи громыхнул выстрел, и охранник закричал от боли.

– Черт возьми! Зачем?! – раздался чей-то голос. – Ты убил его.

– Сейчас нет времени, – ответил другой. – Бери ящик.

Человек в длинном пальто отъехал в сторону. Трое окружили экипаж и вытащили ящик с деньгами. Коул думал, что они выведут пассажиров, но грабители очень торопились и не стали этого делать. Он подъехал довольно близко, чтобы видеть, как четверо всадников галопом помчались прочь. Заметив того, кто вез ящик, Коул поскакал следом. Как он и предполагал, грабители недолго ехали вместе. Вскоре они спешились, поделили добычу и в считанные секунды были снова на лошадях, чтобы разъехаться в разные стороны.

Коул поехал за тем, который оказался ближе всех к тому месту, где незадолго он прятался. Всадник несся так, что даже не имел возможности проверить, нет ли за ним погони. Коул преследовал его довольно долго. Наконец они выехали на дорогу, ведущую в небольшой городок Бисби. Коул нагнал грабителя на главной улице. Вор несколько расслабился и ехал потише, приглядывая, наверное, какую-нибудь пивную, чтобы прокутить часть награбленных денег. Свет луны разбивал темноту ночи, и Коул видел невысокий дом, к которому направился всадник. Приближаясь к нему, Коул повязал платок, оставив открытыми лишь глаза, и выехал, держа револьвер наготове.

– Слезай быстро! – прорычал Коул, превосходно используя западное наречие. – Руки за голову, бросай ружье!

Незадачливый грабитель удивленно уставился на Коула: «Черт…» Коул нагнулся и выдернул всадника из седла прямо в грязь. Он приставил револьвер к его груди и ждал, пока тот выбросит оружие. Коул отшвырнул в кусты его ружье.

– А теперь давай деньги, которые взял в экипаже. Быстро! – Коул понимал, что не следует много говорить, чтобы не узнали его голос. Он видел, как вор отчаянно оглядывался по сторонам в поисках помощи, но кругом было безлюдно. – Даю секунду, – прошипел Коул сквозь сжатые зубы, – ну…

Хотя Коул и не собирался стрелять в этого несчастного, но вид у него был устрашающим. Мужчина с неохотой кивнул на свои карманы. Коул быстро проверил их и вытащил два тяжелых кошелька. Он бросил кошельки в карман своей куртки. Затем рывком поставил разбойника на ноги и указал в сторону города.

– Давай, пошел!..

– Ты не…

Холодное дуло револьвера уперлось в спину вора. Бормоча проклятья, он поплелся в город. Коул подобрал поводья второй лошади, вскочил на свою и пустился в обратную дорогу, снова окунаясь в темноту пустыни. Некоторое время ему еще были слышны проклятья, выкрикиваемые вслед.