— Ещё как не бесполезна! — повысил голос тот и добавил предвкушающе-радостных ноток. — Можете рассказать о том происшествии с поездом? Я о нём читал в новостях, но особого внимания не предал.

— Господин спас её от твари и вернул к жизни умирающую дочь, отравленную существом из портала. После этого женщина пришла в наше купе, поблагодарила, вручила эту бумажку и сказала, что будет рада видеть его у себя в гостях в любой день и всегда поможет.

— Спас и вылечил? — переспросил Горский и потёр ладони. — Это просто великолепно, госпожа Фиона. Считайте, что Олег Евдокимович уже на свободе, а безопасники приносят ему официальные извинения.

— Добрый день, господин Пришивалов, — в кабинет после короткого стука вошёл представительный мужчина лет сорока пяти с лёгкой благородной сединой на висках. Был одет в светло серый с вертикальными узкими тёмными полосками костюм-двойку, белую рубашку и синий галстук в белую косую полоску. Из кармашка выглядывал острый уголок платка в цвет галстуку. В левой руке он держал небольшой портфель из лакированной коричневой кожи.

— Здравствуйте, — поднялся из-за стола начальник Камерградского филиала ИСБ. — Господин Завзин?

— Он самый.

Майор сделал несколько шагов навстречу гостю, тот зеркально повторил его действия. Оба встретились в середине кабинета, где обменялись рукопожатием.

— Максим Антонович… я могу так к вам обращаться? — вопросительно взглянул на офицера его гость.

— Разумеется.

— Благодарю. Максим Антонович, я к вам по делу и сразу с жалобой.

Брови эсбешника слегка поднялись.

— Интересное начало, Сергей Владимирович, — хмыкнул он и приглашающе указал рукой на два больших кресла у правой стены просторного кабинета, разделённых небольшим журнальным столиком из разноцветного стекла и хромированного металла. — Давайте присядем. В ногах, как говорится, правды нет.

— Благодарю, — ещё раз повторил и широко располагающе улыбнулся в ответ Завзин. Разговор продолжился после того, как мужчины удобно устроились в глубоких и мягких креслах. — Один из ваших сотрудников, а ещё точнее сотрудница совершила серьёзный должностной проступок. Она арестовала без всяких доказательств уважаемого человека, в чьей безупречности уверена Анна Сергеевна, с чьей подачи мы с вами сейчас общаемся.

— Я в курсе кто попросил меня поговорить с вами, — кивнул майор. — И, пожалуй, догадываюсь о ком идёт речь. Но в этом случае проступок прикомандированной сотрудницы имеет право на ряд некоторых мелких нарушений в ходе задержания. Тот человек, возможно, связан с преступлением имперского уровня. — Возможно, — мягко улыбнулся гость, повторив слово собеседника и сделав на нём акцент. — Почти всегда это говорит об ошибочности мнения в адрес обсуждаемого.

— Возможно, — вздохнул Пришивалов, поняв, что часть своих позиций придётся сдать. Слишком неравноценные у него с оппонентом условия: простой сотрудник имперской службы, застрявший на краю мира на должности, выше которой ему уже не подняться, и представитель человека, связанного с кланом, который управляет страной. Тут бы доработать до почётной пенсии и уйти на неё со всеми возможными преференциями. А до странных игр сильных мира сего в делах, где затронута императорская семья, ему точно совсем нет никакого интереса. — Я сам займусь этим делом, Сергей Владимирович…

После того, как гость ушёл, майор вернулся на привычное место за рабочим столом и ещё минут пять просто сидел в кресле, уставившись пустым взглядом в картину на стене рядом с дверью. Наконец, встряхнулся, потянулся к селектору и нажал на кнопку вызова секретарши:

— Марина, свяжись с Нижегородцевой. Если она в отделе, то пусть срочно зайдёт ко мне. Если нет, то пусть бросает всё и пулей летит сюда.

— Я поняла, Максим Антонович, всё сделаю, — ответила та.

Новосибирская сотрудница ИСБ постучалась в кабинет своего временного начальника спустя семь минут.

— Разрешите? — сказала она, открыв дверь после стука.

— Проходи, — отрывисто ответил ей Пришивалов.

Молодая женщина дошла до стола и замерла напротив майора, про себя гадая чем же вызван вызов и странное, холодное поведение старшего коллеги.

— Что там с Софроновым?

— Пока сидит в отдельной камере, маринуется, — чётко ответила она. — Я пока подбиваю материалы и готовлюсь к беседе. Думаю, взяться за него ночью.

— Что-то есть серьёзное или всё по-старому?

Нижегородцева мысленно поморщилась. Опыт подсказывал ей, что дальше ей сообщат что-то крайне неприятное. От приказа получить нужные сведения от задержанного любым способом в сжатые сроки до передачи материала другому сотруднику, вплоть до отправки задержанного со всеми скудными материалами чуть ли не в Москву.

— Нового пока нет. Пишу рапорта о прошедшем бое и его признаниях о том, как получил дар и знание про светящиеся знаки, — ответила она.

— Ясно, что ни черта у тебя нет, — на секунду вспылил начальник филиала. Быстро успокоившись, он продолжил. — Все материалы по делу принесёшь мне. Ни единого листочка или копии не должно уйти никуда. Потом пишешь рапорт о передачи дела по Софронову на моё имя и принесёшь вместе с папкой с его делом.

— Почему⁈ — вырвалось у неё. Молодая женщина отлично знала, что происходит после таких приказов руководства. — Извините, но сразу хочу предупредить, что подам рапорт своему начальству в Новосибирске о незаконности вашего приказа.

— В путь, — зло ответил ей хозяин кабинета и нанёс сокрушительный. — Чтобы не было сюрприза в будущем сообщаю прямо сейчас: тебе будет вынесено завтрашним приказом предупреждение о неполном служебном соответствии. с Софроновым ты наломала столько дров, что дело можно было вести только в полной тишине. А у него, дьявол тебя подери, оказались настолько высокие покровители, что ты и я легко сломаем себе шеи, если захотим задрать головы и взглянуть на них, — последние слова он почти прокричал.

— Кто? — спросила Нижегородцева. Её голос слегка дрогнул.

— За него просила Котовская-Червонная. Десять минут назад из моего кабинета ушёл её личный секретарь Завзин.

— Анна Сергеевна Котовская-Червонная? Протеже губернатора? — удивлённо воскликнула женщина.

— Не просто протеже, а его крестница. Не знаю, как она связана с этим страшно мутным Софроновым, но я предпочту закрыть это дело, пока мне лично не позвонил сам губер, — промолвил майор. — Тем более что никаких подвижек и улик против него нет. Только странное совпадение узоров и его рассказ о том, как получил дар. После беседы с любым адвокатом Софронов легко откажется от всех тех слов, которые тебе наговорил у себя дома. А ещё подумай вот над чем. История с нападением торготов на его дом может быстро попасть в прессу и разойтись в виде намёков, что ИэСБэ проводит секретные эксперименты в тайге и всех свидетелей устраняет всеми доступными методами, от навешивания уголовного дела до устранения на месте. Таких слухов полно и это сыграет ему и против нас.

— Я поняла вас, товарищ майор, — поджала губы Нижегородцева. — Разрешите приступать к выполнению указаний?

— Ступай. И чтобы никаких лишних телодвижений, старший лейтенант. Вертанёшь хвостом хоть чуть-чуть и тогда даже увольнение с позором станет для тебя счастьем, — жёстким тоном предупредил её мужчина.

Выходя из кабинета начальника, Нижегородцева желала погромче хлопнуть дверью. Но смогла сдержать эмоции. Подобный поступок отдаёт детской обидой. И скорее всего, сделает только хуже её положение.

«Ничего, ничего, всё ещё впереди. Я докажу, что этот старовер главный виновник, — стиснув кулаки с такой силой, что кончики ногтей едва не прокололи кожу на ладонях, думала она. — И тогда даже губернатор побоится открыть рот».

Отправив прикомандированную сотрудницу выполнять приказ, Пришивалов чуть подумал и решил лично посмотреть на странного задержанного из тайги. Заодно составит для себя психологический портрет данного человека. Огромный жизненный опыт должен помочь в понимании чего от него ожидать, станет ли Софронов по-мелкому мстить за произвол эсбэшников или забудет.