Селестин исправно выполнял наши просьбы и регулярно присылал отчеты со стоянки наших машин. Автомобили были запаркованы во дворе Фрэнсиса, знакомого Селестина. К осени отчеты стали грустными. Дожди усиленно поливали камерунские тропики, а наши машинки продолжали стоять под открытым небом, прикрытые только тентами. В моей машине на руле появилась плесень, завелись крысы. Видео от Селестина шокировало: эти твари проникли в авто и начали усиленно грызть все пластиковые вещи, оставленные в салоне авто. Посмотрев видео, я погрустнел. Наши шейкеры, эспандер, перчатки, пакеты и прочие вещи жадно пробовались на вкус. Весь салон был завален экскрементами грызунов. Оставалось догадываться, что же происходило в кунгах[7], где хранились продукты. Селестин добавил в салон каждой машины по пачке крысиного яда, но было уже поздно. Исправить проблему можно было только серьезной уборкой и началом активной эксплуатации авто.

В ноябре 2020 года исполнился год с того самого момента, как мы оставили машины в Африке. Но ситуация с ограничениями существенно не изменилась. Мир накрывали очередные волны пандемии. Одни кричали о том, что их хотят поработить и чипировать, другие обсуждали ежемесячно появляющиеся новые, но еще непротестированные вакцины, третьи были уверены, что все это мировой заговор, а четвертые невозмутимо утверждали, что они «во все это» не верят. Мир катился куда-то вперед, но куда точно – никто толком не понимал.

Зимой 2021 года я начал в очередной раз предметно зондировать почву на тему путешествий. Обстановка немного стабилизировалась, страны ввели наконец понятные правила игры. Появились ограничения в получении виз, требовался ПЦР-тест по прилете, где-то был карантин при въезде. Сложной оставалась Нигерия: она перестала выдавать не только туристические, но и бизнес-визы. А без проезда Нигерии продвинуться по Африке никак дальше не получалось. Так родилась идея сокращенного варианта восьмого этапа: Камерун – Чад – Камерун. Мне это виделось так: прилетаем в Камерун, приводим в порядок машины, едем в Чад. Заканчиваем чадский участок и снова возвращаемся в Камерун. Адольфо сообщил, что обязательный карантин снят при условии негативного теста по прибытии в страну. Теперь мы вновь принялись планировать маршрут по Чаду.

Маршрут был проработан до мельчайших деталей. Вновь за основу была взята идея проезда через плато Эннеди, серию озер Унианга и круга вокруг плато Тибести. Согласование маршрута было долгим и мучительным. Из-за недостатка информации приходилось задавать множество вопросов Адольфо либо искать ответы в интернете. Особенную помощь оказал путешественник Максим Ершов, который буквально пару лет назад ездил по подобному маршруту в составе туристической группы. Его отчеты я изучал особенно тщательно. В какой-то момент я даже пошел дальше и решил созвониться с ним для прояснения некоторых вопросов. Максим оказался прекрасным человеком и собеседником, рассказал много всего интересного, чем значительно нам облегчил жизнь и планирование маршрута по столь экзотической стране.

Команда собиралась быстро, все засиделись и очень-очень хотели вырваться на волю. Визы делались легко, билеты вскоре были куплены. Лучшим решением оказалось предложение от турецких авиалиний, с посадкой в Стамбуле и далее прямым рейсом до Яунде. Половина группы отправлялась в столицу Камеруна Яунде, чтобы привести авто в надлежащее состояние, осуществить перегон до Нджамены, куда должна была прибыть вторая часть группы.

Все было прекрасно и замечательно, пока в прессе не появились тревожные статьи о том, что наши власти решили закрыть авиасообщение с Турцией по причине роста заболеваемости коронавирусом. Отменялись не только рейсы на известные курорты, но и весь транзит. Несколько дней я получал тревожные сообщения от тех, кто уже купил билеты. И вот случилось. Власти РФ официально закрыли все перелеты через Турцию до 1 июня. Нужно сдавать билеты и искать альтернативный вариант.

Решение нашлось очень быстро: уже знакомые нам «Эфиопские авиалинии» предлагали перелет из Москвы до Яунде и Нджамены. Вновь с энтузиазмом мы сдавали старые и брали новые билеты. Бесконечная череда проблем превратила ожидание вылета в какую-то пытку. Я не мог дождаться, когда же наконец мы улетим. Это была какая-то бесконечная подготовка, сборы и фальстарты. Во сне все чаще стали приходить сюжеты об Африке.

Но вот счет пошел на дни. Пять дней, три дня, сорок восемь часов… Сумки стояли уже собранные, вечером я ждал Виталия Полищука, вылетающего днем раньше. С ним я планировал поделиться багажом, отдать коробку с запчастями для наших машин. Неужели движение началось и мы летим в Африку?!

– Президент Чада Идрис Деби Итно мертв, – гласило сообщение в телефоне на французском языке, только что присланное Адольфо. Не моргая, я уставился в свой айфон. В глазах потемнело. Я напрягся, силясь найти ошибку в собственном переводе. Но написанный текст не давал возможности трактовать его иначе. Как же так? Ведь еще пару дней назад газеты всего мира трубили о том, что один из самых старых правителей Африки успешно избрался на очередной, шестой срок! Ведь он управляет Чадом уже три десятка лет. У нас послезавтра вылет в Африку, что же теперь будет?

Дрожащими руками я набрал в поисковике «президент Чада мертв». Поисковики тут же вывалили ворох только что написанных статей о том, что вчера случилось в Чаде:

«Президент Чада умер от полученных ранений на передовой».

«Президент Чада убит на фронте».

«Президент Чада погиб в день его переизбрания».

Новости сходились к тому, что отважный президент, будучи только переизбранным в очередной раз, решил срочно отправиться на фронт. За несколько дней до этого чадская вооруженная оппозиция вторглась на территорию страны с севера Ливии и успешно продвигалась в сторону Нджамены. В провинции Канем случилась судьбоносная битва, где при не совсем понятных обстоятельствах и погиб Идрис Деби Итно. Чад срочно закрыл свои границы, как воздушные, так и наземные. Это было полное фиаско наших планов.

Обхватив голову руками, несколько минут я сидел неподвижно. Убийство президента в одной из самых нестабильных стран мира! Что может быть хуже? Нетрудно догадаться, что будет дальше: народные волнения, попытка оппозиции захватить власть, а потом и того хуже, многолетняя гражданская война. Это крах… Новости следующих дней подтверждали мою догадку. В столице начались акции протеста, со стрельбой и убитыми демонстрантами. Страна погружалась в хаос.

Вот уже третий раз мы сдавали билеты в Африку. Казалось, что этот этап заколдованный и мы никогда больше не вернемся к нашим машинам в Камеруне, не продолжим кругосветку и никогда не попадем в Чад.

Склоны гор были покрыты серыми остовами облетевших еще осенью лиственниц. Под ногами шелестела жухлая прошлогодняя трава, едва избавившаяся от снежного плена. Где-то под ней только начинали пробиваться зеленые листки новых побегов. Шумные летом горные речки еще стояли скованные кристаллическим льдом. Лишь где-то по краям реки виднелись робкие следы талой воды, неуверенно протачивающей путь в ледяном покрове.

Закрыв глаза и отдавшись полностью слуху, мы погружались в чудный мир звуков. Он был наполнен воркованием птиц, жадным чавканьем коров, пасущихся здесь неподалеку, заливистым ржанием коней, криками алтайцев, впервые весной отпустивших животных на свободные хлеба. Солнце наполняло мир жизненной энергией. Все вокруг заряжало силой: созревшие почки, молодая поросль и неспешное таяние, превращающее ледяные протоки в звонкие ручьи.

Лучи весеннего светила приятно припекали, дым костра пробуждал самые теплые чувства и воспоминания приключений на Алтае, накопленные за многие годы. В голове была приятная пустота, никаких мыслей. Телефоны здесь не работали, новости не приходили, ничего не напоминало об Африке. Никакой пустыни, племен, убитого президента Чада, отмененных рейсов, ковидных ограничений. Ничего из той суеты, которая преследовала нас последнее время, более не тревожило мысли. Хотелось просто жить, дышать и созерцать. Делать простую механическую работу: рубить дрова, варить кашу, жечь костер, кутаться в теплый пуховик, всматриваться в мириады звезд холодного ночного неба Алтая, размышляя о сути бытия и о том, проснулись ли уже медведи и не придут ли они сегодня к нам в гости. Хотелось, чтобы это спокойствие никогда не заканчивалось. Сейчас здесь с нами любимые друзья, с некоторыми из них мы уже больше четверти века вместе. Тепло, уютно и спокойно.