Далеко не все местные жители говорят на официальных языках, французском или арабском. В Чаде вообще языков больше сотни, но в той части страны, куда собираемся мы, в основном живут полукочевые племена тубу и без провожатого контакт не состоится. Нам были нужны проводник и переводчик. С этого момента я занялся поиском того, кто сможет провести нас по Чаду.

По электронной почте я отправил десятка два писем в те компании, что обещали организовать туры по Чаду. Через пару недель общения с потенциальными кандидатами я остановился на одной из чадских компаний. Мое удивление вызывало то, что директором компании был… итальянец. Чад всегда был в зоне влияния Франции, почему же тут заправляют итальянцы было для меня большим вопросом.

Адольфо Гуасти, так звали моего визави, бодро отвечал на письма, и вскоре мы с ним согласовывали наш будущий маршрут. Хотелось, конечно, увидеть как можно больше и проехать самые труднодоступные и интересные места. Но продолжительность таких маршрутов исчислялась неделями, и в рамках кругосветки это слишком большие сроки. В итоге мы остановились на маршруте, проходящем через плато Эннеди, озера Унианга и большой круг вокруг нагорья Тибести. Расчетное время: 21 день и почти 4500 километров пути от Нджамены и обратно по кольцу. Большая часть маршрута пролегала по пустыне Сахара, что вызывало у меня неподдельный восторг. Я давно мечтал о большом путешествии по большой пустыне.

Маршрут по Чаду, ставший основой нашего следующего этапа, выглядел так: Камерун – Чад – Камерун – Бенин – Того – Гана. Найти другой способ выехать из Чада, кроме того как вернуться обратно в Камерун, не представлялось возможным. В Ливии идет война, в Нигере зверствует запрещенная группировка «Боко Харам»[2], в ЦАР[3] тоже война. Поедем обратно в Камерун, а из него уже в Нигерию. Тропы нам известны, пройдем относительно безопасным маршрутом. Таков был план в апреле 2020 года.

– Леха, привет! Как думаешь, этот вирус как-то скажется на нашей поездке?

– Вирус? Ерунда! Ребят, я бы об этом не беспокоился. Где Китай, а где Африка.

Первой шумихе в начале 2020 года по поводу какого-то вируса я не придал особенного значения. Каких только новостей на эту тему ни появлялось в прессе ранее: свиной грипп, птичий грипп и бог его знает что еще. Чем больше проходило времени, тем больше опасений по поводу возможной эпидемии появлялось в прессе. Но это все история про Китай, возможно, даже Европу, но Россия далеко, а Африка еще дальше. Волна плохих новостей накрыла информационное пространство, но я оставался на позитиве, веря в лучшее. Были сделаны чадская и камерунская визы. Оставалась самая сложная – нигерийская, на этот случай у нас уже были куплены билеты до Москвы, на собеседование в посольство.

Тем временем вирус продолжал наступать. Одна за другой страны начали вводить ограничения на передвижение. В какой-то момент этот процесс стал расти в геометрической прогрессии. Наступил момент, который разделил кругосветку на до и после КОВИДа. Одним ранним утром Адольфо прислал мне ссылку, заголовок говорил сам за себя: «Чад закрывает свои границы с Камеруном». Ошарашенный этой новостью, я еще несколько часов рефлексировал на эту тему.

В голове зрели какие-то дикие мысли: «А что, если проехать из Камеруна через ЦАР? М-м-м… или попробовать через Нигер?» Заранее было понятно, что ни первое, ни второе уже неосуществимо. Но желание найти решение еще оставалось. Утром следующего дня все вопросы снялись сами собой: Камерун, Габон, Нигерия, Конго и ряд других африканских государств объявили о закрытии своих границ. Теперь мы просто даже не могли попасть туда, где стоят наши машины. Всякие попытки теряли смысл. Стало понятно, что КОВИД – это всерьез и надолго. Вернуть деньги за билеты и потраченные баллы удалось только через несколько месяцев, да и то не всем ребятам из нашей команды. Началась жизнь без кругосветного путешествия…

От тоски по приключениям на меня напала настоящая африкомания. Я искал всевозможные источники информации по Африке. Теперь я мог не торопясь прочитать труды Зигмунда и Ганзелки[4]. Эти два отважных чеха отправились путешествовать вокруг света сразу после Второй мировой войны. Делали они это на легковой «Татре» с воздушным охлаждением. Особенно интересной была часть про Африку, даже некоторые наши дороги совпадали.

Далее у букинистов я приобрел книги самых известных первооткрывателей Африки: Ливингстона, Барта, Нахтигаля, Стэнли, Голуба, взахлеб зачитывался ими. Ливингстон со своей исследовательской миссией изучал Африку на юге континента, добираясь до территории современной Анголы. Чех Голуб следовал похожими маршрутами.

Особенно впечатлили истории про Центральную Африку. Стэнли в своей книге «В дебрях Африки» (впервые изданной в 1911 году) детально описывал пересечение территории современной Демократической Республики Конго. Это была история, от которой волосы дыбом вставали. Сотни человек продирались через джунгли Конго, терпя лишения и неся большие человеческие потери. Стычки с местными племенами, периодический голод, каннибализм, тяжелый, неизведанный маршрут. Болезни систематически выкашивали участников похода. Из четырех сотен человек отряда до конца добралось менее половины.

Несмотря на то что европейцы начали осваивать Африку с XV века, центральная часть континента до середины XIX века оставалась terra incognita[5] для научного сообщества. Среди географов шли споры о том, откуда же начинается Нил, где берет начало Нигер, что такое Конго.

Данных было мало, и первые экспедиционеры на свой страх и риск отправлялись в неведомые доселе края. Путь занимал многие месяцы, ибо на пути любой сухопутной экспедиции лежала великая Сахара. Путешественники умирали от болезней, страдали от разбойников, но продолжали пополнять знания географов, принося дары местным правителям и заключая договоры о торговле с европейскими странами. Немцы Генрих Барт и Гюстав Нахтигаль пересекали Сахару – открывали европейцам пустыню и Сахель.

Каждый раз откладывая книгу «Сахара и Судан» и закрывая глаза, я представлял себя там, где лежат бесконечные желтые пески пустыни, зеленеют оазисы, загадочные племена говорят на непонятных гортанных языках. Я грезил Африкой и был готов на многое, чтобы попасть туда.

– Bonjour, Alexei! Comment allez-vous? Vous êtes prêts?[6]

С экрана ноутбука смотрело улыбчивое лицо Франсуа, молодого француза, моего преподавателя, работающего в «Alliance française». До сегодняшнего дня я не особенно верил в дистанционное обучение, но коронавирус все изменил. С этого дня несколько раз в неделю мы встречались в «Zoom» и полтора часа интенсивно разговаривали, разбирались с грамматикой, произношением, проверяли тексты моих сообщений в Камерун, в общем, делали все, чтобы я мог говорить по-французски свободно. Впереди, за редким исключением, нас ждала франкоговорящая Африка: Чад, Камерун, Бенин, Того, Кот-д’Ивуар, Гвинея, Сенегал, Марокко, Алжир, Тунис.

Этот прекрасный язык я начинал учить еще в далеком 2008 году, когда понял, что английского и немецкого языка недостаточно для полноценного общения в Европе, но потом к этому возвращался весьма эпизодически. Теперь же мои намерения были более чем серьезны. Дело пошло хорошо.

Раз в несколько месяцев я просил нашего хорошего камерунского товарища Селестина завести машины и прислать фотографии с паркингом. С Селестином мы познакомились в конце прошлого этапа, через длинную цепочку людей. У нашего участника, Миши Романенко из Калининграда, есть знакомый – Игорь. Игорь ведет дела с Камеруном, и вот как-то партнер Игоря, камерунец Селестин, приезжал в Калининград. Там Миша устроил пышную встречу с охотой, рыбалкой и прочими радостями жизни. Радушно принятый камерунец, понятное дело, сказал: «Ну, будете у нас в Камеруне – милости просим! Любая помощь». Тут Миша не растерялся и рассказал, что нам надо бы помочь с парковкой. Так началась история нашего сотрудничества.