Павел трубку не брал — то ли вызвали к начальству, то ли поехал куда-то, а меня все сильнее клонило ко сну. Решила, что можно передать сообщение через Сашу Чернова. Как мужчина он мне не особо импонировал — есть в нем что-то скользкое, на мой взгляд. Но работник отменный, никогда ничего не забывает.

Он снял трубку сразу, будто ждал чьего-то звонка. Только не моего — сразу почувствовала. По-видимому, и я его как женщина не вдохновляю. Ну, что ж, значит, взаимность!

— Добрый день, Саша. Пал Палыч надолго ушел?

— Здравствуйте, Вера Ивановна. Трудно сказать: начальство дернуло. То ли на пять минут, то ли…

— На пять часов, — закончила я. — Пожалуйста, передайте ему: у Иннокентия в комнате все книги были распотрошены. Я об этом забыла сказать.

— У какого Иннокентия? — не понял Саша. — Ах, у Иннокентия! Я все передам, Вера Ивановна, обязательно. Вы уже дома?

— Да, собираюсь поспать. Теперь можно. Счастливо, Саша.

Положила трубку и закрыла глаза. В ту же минуту, как мне показалось, раздался телефонный звонок. В комнате уже было темно, значит, несколько часов мне удалось поспать.

— Вера Ивановна, — послышался Сашин голос. — Пал Палыч просил вас поехать со мной туда, где вы были утром. Кажется, есть просвет, но нужно еще чуть-чуть поработать.

— А он сам?

— Приедет попозже. Так договорились?

— Через полчаса, — сказала я. — Около универмага «Добрынинский». До встречи, Саша.

Объяснение происшедшему могло быть такое: Саше звонил однофамилец того Всеволода. Двойник. Иначе все это решительно переставало нравиться и начинало наводить на мысль о том, что связь преступного мира с правоохранительными органами — не фантазия борзописцев. С другой стороны, какой резон моему заместителю, до сих пор абсолютно безупречному, наводить тень на ясный день и скрывать предполагаемого участника преступления? Нет, еще немного — и во всем происходящем мне почудится тяжелая рука ЦРУ…

И все же этот неожиданный вопрос: «А у вас есть что-нибудь на него?» Материалы дела Саше известны не хуже меня, да и в прокуратуре не со вчерашнего дня. А вот серьезная вещь его, похоже, не насторожила: преступники вломились не в помещение банка, где, по идее, должны храниться деньги, а в офис, где солидные банкиры наличных не держат. И еще одна «мелочь»: сам банк и его офис находились в разных районах Москвы. С чего бы это?

Конечно, можно было бы (нужно) проверить, но и без процедурной мороки мне и так все стало ясно: липа. Одно из многочисленных «заведений» — прямых духовных наследников незабвенных «Рогов и копыт», где проворачиваются, мягко говоря, сомнительные дела, а огромные деньги делают буквально из воздуха. Безналичка, обналичка, конвертирование, расконвертирование… Один известный юрист очень тонко заметил, что «наезжают» обычно на банкиров, вступивших в противоречие с законом. Вор у вора…

Схема событий для меня начала постепенно проясняться. Уставный капитал этого банка был в свое время обозначен в размере ста миллионов рублей, и по сей день, насколько я знаю, его не меняли, дополнительной эмиссии не объявляли. На деле там могло не оказаться ни копейки или, наоборот, мог быть миллион… долларов. Судя по возне, которая поднялась вокруг этого банка, деньги там были. Хотя… вполне возможно, что в сейфе, который так лихо открыл Кеша, мог лежать компромат на кого-либо. И необязательно в виде «чемодана с документами» — вполне достаточно микрокассеты. Технический прогресс, так его!

Президент банка находился за границей, в командировке. То есть до сих пор там находится и должен вернуться не раньше, чем через три дня. Вице-президент — в морге… Ну и что мы имеем, кроме головной боли? Рассказ Иннокентия? Он мог абсолютно все сочинить.

В этот момент в мой кабинет ворвался Саша, чем-то страшно довольный:

— Шеф, вахтер «почтового ящика», ну того, где банк офис снимал, он вспомнил, кого видел! Нужно посылать оперативную группу.

— Куда? На место происшествия?

— Нет, на квартиру к подозреваемому. Некто Уваров, Иннокентий Петрович. Я уже получил ордер на обыск. Вы поедете?

— Зачем? Отпечатки пальцев, я думаю, эксперты снимут лучше меня. Саша, скажи мне лучше…

— Да, шеф? — на лице моего заместителя не было ничего, кроме готовности немедленно ответить на все имеющиеся у меня вопросы. Определенно Вера права: скоро я начну подозревать самого себя.

— Нашли машину, которую видели перед офисом?

— Пока нет. Да ведь данных — кот наплакал, сами знаете. Я съезжу?

Я не был уверен в том, что Сашино присутствие там остро необходимо, но служебное рвение заслуживает поощрения. Пусть его!

Однако судьба, видно, судила иначе. Зазвонил внутренний телефон: начальство требовало меня «на ковер». Кто-то из нас должен был оставаться на месте.

— Оперативная группа справится без нас с тобой, — отрезал я. — Посиди подежурь, подумай. У меня от этого дела уже голова кругом идет. Ну вот, пожалуйста.

Снова телефон, на этот раз — городской. Я снял трубку, выслушал сбивчивые Верины фразы и рассвирепел окончательно. Только Сашино присутствие меня как-то удерживало от развернутого комментария. Я записал на бумажку номер машины, с водителем которой сцепилась моя дорогая подруга. Еще раз приказал Саше оставаться на месте и поработать головой, а не ногами — и помчался к начальству.

Мог бы и не спешить, все равно ничего хорошего для себя не услышал. Если я правильно запомнил, то по поводу убитого банкира и налета на офис моему начальству звонили не менее пяти «шишек». Одна другой крупнее. Каждый требовал, чтобы дело было раскрыто сию минуту, в крайнем случае не позднее завтрашнего утра. Одним словом, «вор должен сидеть». Мотив, знакомый до боли.

— В общем, так, Пал Палыч, — закончил «тронную речь» мой начальник. — Ни тебе, ни мне «висячка» не нужна. Согласен, дело темное, но чем скорее найдутся преступники, тем лучше. А значит — они должны найтись. Понятно?

Уж куда понятней! Спорить с начальством — плевать против ветра. Нервничать по этому поводу еще глупее. Решил отвлечься и успокоиться, а для этого прямо из приемной начальства попробовал выяснить, кому принадлежит машина с номером, продиктованным мне затейницей Верой. Через полчаса держал перед глазами листок, на котором моей рукой были под диктовку записаны фамилия, имя и отчество. И собственным глазам не верил. Получалось, что моя дорогая подруга имела короткую, но содержательную беседу с… Всеволодом Эмильевичем Игнатенко, который, по словам моего заместителя, находился в загранпоездке. Или, если не быть сверхподозрительным, с человеком, который этой машиной пользовался. В лучшем случае — по доверенности. А в худшем — машина угнана.

Не поленился навести дополнительные справки у коллег из ГАИ. Машина в розыске не числилась, заявления об ее угоне не поступало. Позвонил по домашнему телефону хозяина авто, который числился в картотеке ГАИ: приятный женский голос ответил, что Всеволод Эмильевич находится в командировке, а машина, по всей вероятности, в гараже. Гараж типа «ракушка» моя собеседница, по ее словам, видела в этот момент из окна и уверена, что он цел и невредим.

Чертовщина какая-то получалась. Потратил почти два часа — и практически ничего не добился, кроме твердой уверенности в том, что в очередной раз сцепились пауки в банке (каламбурить уже начал с этими заморочками!), и Веркин «несчастненький» действительно влип по глупости. Ничего, пусть покантуется в тюремной больнице, вреда не будет. Иначе его добьют при первой удобной возможности. В этих кругах нравы простые — «крестных отцов» стреляют, как перепелок, а уж безвестного фраера…

Хотел еще раз побеседовать с Сашей, но его не было ни в собственном кабинете, ни в моем. Это называется — он остался дежурить на телефоне! Секретарша тоже блистательно отсутствовала… хотя в принципе ее рабочий день закончился. Остро позавидовал Шерлоку Холмсу, которого не дергало начальство, а доктор Ватсон всегда был под рукой. С Галины спрашивать — пустой номер, но Саша, по крайней мере, мог оставить записку!