– Надеюсь, оно будет чистым.

Когда Рубцов переступил порог тренерской комнаты, я услышала скрип. Очередной звук. Их в этом старом здании было запредельно много. Сейчас скрипели полы, а уж под тяжестью такой махины они словно подвывали в надежде, что груда мышц скоро свалит отсюда. А может это подвывала я. И, несмотря на раздражение, которым пропиталась каждая клетка в моем теле, я все-таки вытащила из шкафа, что стоял у дивана, маленькое белое полотенце, купленное на днях в одном из супермаркетов. Кинула его, подобно тряпке, и очень расстроилась, когда Рубцов поймал мой пас. Жаль, было бы неплохо, попади оно ему в лицо, я бы посмеялась.

– Можешь не благодарить, – фыркнула, взяв и себе полотенце, но большего размера. Я накинула его на плечи, словно мантию, позволяя пушистой ткани согреть тело.

– Я и не планировал, – съязвил он. Мне в очередной раз захотелось придушить Илью. Серьезно, что в этом парне находят девчонки? Помню, когда Ирка впервые узнала о существовании его фан-клуба, она была в бешенстве. Туда входило не меньше трехсот участников женского пола только с нашего города, и еще около сотни с соседних. Они писали ему стихи на стенке в группе в соцсетях, рисовали плакаты с его лицом, выкладывали фотографии, заливаясь восторгами. А одна, особо талантливая, даже записала ему гимн. Из всей команды Рубцов единственный имел столь преданный фан-клуб. Они даже посылали ему подарки после игр, а на одно из дней рождений заказали огромный торт с фигурками хоккеистов, воротами и шайбой. Все это, выкладывали в группе в качестве фотоотчетов.

Однако Ирка говорила, что поклонниц у Ильи больше, чем участниц в клубе. Кто-то просто стеснялся вступать и любовался тайно своим кумиром. Собственно, моя подруга была именно из этой категории.

– Я слышал, Оля вас похвалила, – сказал он вдруг, протерев полотенцем лицо. Затем накинул его на голову, скрывая свои влажные темные волосы.

– Оля? Ярская? – сразу догадалась я. Ничего себе, он называл ее просто “Оля”? Девушка, которая была старше на несколько лет и имела высокий статус? Оля. Неожиданно, конечно. Но с другой стороны, Рубцов был из общества элиты, он вполне мог знать Ярскую и даже быть с ней в дружеских отношениях. Нечему удивляться.

– Ага, – Илья подошел к дивану и плюхнулся на него. Безо всяких кривляний губами, не закатив глаз, как это сделала на днях мама моей ученицы Люды. Казалось, ему абсолютно все равно на чем сидеть, будь то дорогая мебель или старый, потрепанный диван.

– Эй! – воскликнула я. – Ты весь мокрый!

– Спасибо, КЭП, а то я не в курсе.

– Я о том, что диван не просохнет. Ну-ка, поднимай свою… – я не договорила. Живот предательски уркнул, затем второй раз, намекая, что его пора кормить. Мне сделалось отчего-то стыдно, щеки вспыхнули, и я поспешила отвести взгляд, а затем и вовсе отступила назад. Была, конечно, надежда, что Рубцов не услышал, но это маловероятно. Звук разнесся эхом, словно кто-то дал гонг, по крайней мере, мне показалось именно так.

– Пошли, – сказал он вдруг, поднимаясь.

– Чего? В смысле?

– Я тоже не откажусь от чего-нибудь жареного и вкусного.

Мне хотелось провалиться под землю. Что за невезучесть.

– Я… Я не буду с тобой есть за одним столом! – возразила я, потирая нервно шею.

– Да без проблем, можешь сесть за отдельный столик, – будничным тоном ответил он, подходя к двери. Затем стянул полотенце с головы и кинул его, я думала на пол, но нет, оно попало на диван.

– С чего я должна вообще с тобой иди?

– Мало ли, вдруг я реально твой сталкер, – в его голосе послышалась усмешка. Такая ярко выраженная, будто мы перешли границу с “незнакомы” до “друзья навеки”. – Жду на улице. И не задерживайся.

Во мне чуть не взорвался вулкан, я даже сжала кулаки и стиснула зубы, до того разозлилась. Ему реально было наплевать на мое решение, но что-то подсказывало, если я не выйду, Рубцов вернется и выдаст очередную порцию тупых фраз.

“А может, я ему реально нравлюсь”, – пронеслось в голове.

Разве человек бы приходил просто так к другому человеку без особой причины? И ладно бы, будь мы старыми знакомыми или соседями, на крайний случай, он бы мог водить ко мне сестру или племянницу. Но поводов не было. А Илья продолжал нахаживать, говорить со мной, хотя назвать его болтливым сложно. И либо он, действительно, испытывал ко мне какие-то чувства, либо на кону стоял спор, что тоже довольно глупо.

Ладно! Выведу его на чистую воду, пускай не сразу, но я все выясню. Не на ту напал!

Сменив мокрые вещи на джинсовую юбку выше колен и облегающий мятный топ, я подошла к зеркалу и нанесла легкий макияж. Подводка, румяна и малиновый блеск для губ, пучок решила не трогать. Не на свидание же иду.

Вышла на улицу, Илья сидел на ступеньках, разглядывая лучезарное небо без единого облачка. Он прикрывал тыльной стороной ладони лоб, видимо, лучи солнца были слишком яркими; казалось, Рубцов пытался что-то разглядеть на голубом небосводе. Его футболка успела немного подсохнуть, а вот шорты до сих пор были влажными. Что ж, так ему и надо! Вредитель!

– Пошли? – спросила, спускаясь мимо парня. Вместо ответа он молча поднялся, и мы направились к выходу со двора дома культуры.

Шаги Ильи были широкими, его один приходился на мои три. Я едва поспевала. Мимо нас проехал ребенок на велосипеде, а напротив у канавы старичок подстригал траву. Звук электрической косилки и запах свежесрезанной зелени парил в воздухе, вперемешку с пылью и выхлопными газами из-за проезжей части напротив. Где-то на той стороне пробежали трое мальчишек, и их громкий беззаботный смех, разлетевшийся по округе, заставил меня улыбнуться.

Все-таки у лета было свое особое звучание. Оно согревало не меньше солнца, которое сейчас припекало плечи и голову. Во рту пересохло, и я подумала, что первым делом куплю в кафе сок или холодной воды.

Мы остановились напротив дороги, рядом громко пищал светофор. Я вскинула голову, с нетерпением отсчитывая секунды до столь желанного зеленого сигнала. И когда он, наконец, загорелся, чуть ли не сорвалась со всех ног, в надежде скорее оказаться в тени и купить чего-нибудь выпить.

– Сюда, – сообщил Рубцов, свернув за угол. Там рядом со стеклянной будкой стояли три столика и стулья. На будке висела вывеска “Гурмер”. Что-то вроде уличной донерной, где принято тусоваться школьникам на переменах. Я не очень любила такие заведения, но сейчас, вдохнув запах жареного мяса, поняла, что готова остаться здесь навечно, именно вот за этим красным столиком.

– Что будешь? – спросил Илья, разглядывая меню в пластиковой рамке. Выбор был не велик, поэтому я остановилась на донер-кебабе* и холодном лимонаде “Груша”. Рубцов заказал себе, к моему удивлению, то же самое, а потом мы также, не сговариваясь, уселись за тот самый красный столик. Оттуда открывался вид на речку и детей, которые резвились в воде. Они прыгали по очереди, а когда выходили на берег, давали друг другу “пять”.

– Не знала, что спортсмены едят донеры, – не сдержалась я, переводя взгляд на Илью. Он облокотился о спинку стула и тоже наблюдал за мальчишками у реки.

– Не знал, что девушки не сидят вечно на диете.

– Эй, мне не нужна диета! – возмутилась я.

– А мне можно есть донер.

Я вытащила телефон, решив, что больше не буду разговаривать с Мистером Груда Мышц. Открыла соцсети, медленно листая ленту. В одной группе наткнулась на фотографии с батла, где выступали мои девчонки. Они были такими яркими, солнечными, что я невольно улыбнулась, засматриваясь на танцоров. И тут Рубцов неожиданно потянулся через весь стол и выхватил у меня из рук телефон. Нагло. Будто это было в порядке вещей.

– Илья! – я поднялась со стула, планируя забрать мобильный.

– Неплохие фотки.

– Тебе никто не разрешал смотреть, верни телефон! – я протянула ладонь в требовательном жесте, прожигая взглядом этого наглеца.