– Кто это?

Я повернула телефон к Эдгару, осветив экраном его испуганное лицо. В его глазах вспыхнул нескрываемый страх.

– Моя жена.

– Ах. Так у тебя есть кто-то, кого ты любишь? Чудно. Скажи мне, где Сантьяго, или я ее найду. Она будет рада присоединиться к жене Итана.

Он лишь усмехнулся:

– Ты опоздала. Смерть забрала ее у меня много лет назад. Она умерла на больничной койке, пока я пытался найти деньги на лечение от рака.

Эдгар оскалился в кроваво-красной улыбке, увидев, как изменилось мое лицо. Он кивнул, и с его губ сорвался смешок:

– Удивлена? С чего бы? Ты лучше других должна знать, что даже монстры кого-то любят.

Я посмотрела ему в глаза, и на мгновение между нами промелькнуло взаимопонимание, прежде чем я сменила тему:

– Какой пароль?

Он с трудом произнес цифры, и я отступила назад, оставив его висеть на стене. Экран загорелся, и на меня уставилось несколько уведомлений со звонками от неизвестных номеров и сообщениями от Сантьяго.

– Похоже, он назначил дату высадки.

Я повернулась, взяв с собой телефон, и направилась к двери. Позади меня раздался стон Эдгара, все еще прикованного к стене.

Он засмеялся, кровь булькала у него в горле.

– Знаешь, в твоих поступках есть смысл.

Не знаю, что заставило меня ему потворствовать, но я остановилась, придерживая ногой входную дверь.

– Что?

– Я потерял кое-кого близкого. Мы все теряли. Горе нуждается в скорби, но ты не скорбишь. Ты сразу перешла к гневу и мести, и это потому, что ты чувствуешь свою вину.

Вину.

Это слово эхом пронеслось в моей голове, ударившись о дверь, закрытую на множество замков и цепей.

Я почувствовала, как мои клыки вытянулись, их кончики прижались к моим губам.

– Ты колебалась, девочка. Я видел это во время карточной игры, даже сквозь твою маску, и я видел это, когда ты смотрела на мой телефон. Я знаю этот взгляд. Даже монстры кого-то любят. – Он издал влажный смешок. – Ты и Губитель Мира. Это ранит тебя сильнее всего, не так ли? Ты была занята своими чувствами, а в это время Каден похитил твою сестру. Я все знаю. Возможно, вы, ребята, и не трахались, когда он ее убивал, но тебя не было рядом, когда она в тебе нуждалась. Тебя там не было, потому что ты…

С моих губ сорвался рев – скорее звериный, чем человеческий. Я двигалась так быстро, что он заметил меня только тогда, когда оказался на полу, держась за свой кровоточащий живот.

– Ты ничего не знаешь, – прошипела я, отшвырнув деревянный брус в другой угол комнаты. – Передавай привет своей мертвой жене.

Его слабый смех сменился влажным стоном. Я развернулась и покинула это проклятое место.

Я нервно дернул свой галстук. Мы шли по коридору редакции – Винсент и Логан сопровождали меня, стараясь оградить от смертных. Некоторые пытались остановить нас, желая со мной поговорить или попросить меня подписать очередной документ. Не сбавляя шага, я игнорировал всех. Одним рывком мне удалось стянуть галстук с шеи.

– Меня все это раздражает. Раздражают костюмы, встречи, интервью и все это.

– Прошу прощения, босс. Нужно, чтобы мир видел в тебе настоящего лидера.

– Почему вся их одежда такая тесная? – застонал я, расстегивая две верхние пуговицы на рубашке и распахивая пиджак.

Дело было не только в одежде. Эти кабинеты, комнаты, весь этот проклятый мир. Я чувствовал себя в клетке.

Винсент придержал для меня дверь. Солнце заливало комнату золотым светом – день был настолько прекрасным, что на мгновение показалось, будто мир не стоит на грани разрушительной войны.

– Такова натура смертных. Они должны доверять тебе, верить в тебя. Мы должны убедить их, что все, сказанное Каденом, – ложь. Им нужно чувствовать себя в безопасности.

Я коротко кивнул.

– Сколько еще выступлений осталось?

Логан поморщился, и я знал, что ответ мне не понравится.

– Около восьми, – ответил Винсент.

Да, ответ мне не понравился. Я не хотел давать интервью. Я хотел найти ее. Прошел месяц с тех пор, как она убила Вандеркаев и сожгла их особняк. Месяц молчания. Месяц с тех пор, как я установил новые правила для всех живых существ на Онуне. Теперь мир знал о монстрах и богах, и смертные с радостью приняли новые порядки.

Винсент внес несколько усовершенствований в систему оповещения смертных и прочие устройства, позволяющие им чувствовать себя защищенными, но мои правила по-прежнему действовали. Никто не выходил на улицу после наступления темноты – все перемещения, даже самые незначительные, строго регламентировались. Я не хотел, чтобы из-за моих ошибок в этом мире снова пролилась кровь.

Нужно было ее найти, но у меня не было никаких зацепок. Я надеялся, что это произойдет в ближайшее время, но дни превращались в недели. Казалось, чем упорнее я пытался закрыть мир, тем легче ей было спрятаться. Все, что мне оставалось, – надеяться, что она ошибется.

Те немногие существа из Потустороннего мира, которые остались запертыми в Серебряном городе, почти ничего не знали. После того как мы привели в порядок обугленные останки города, мои силы начали ослабевать. И это была лишь одна из причин, по которой я решил поручить все допросы другим. Я вздохнул, меня охватило разочарование. Существ из Потустороннего мира, у которых можно было что-то узнать, больше не осталось. Она убила самых близких, а те, до кого ей не удалось добраться, скрылись в неизвестном направлении.

– Если мы начнем прямо сейчас, то сможем успеть…

Меня перебил резкий звонок, и Винсент поднес телефон к уху. Он посмотрел на меня, затем на Логана. Кивнув, он сказал тому, кто был на другом конце провода, что мы скоро будем. Не было нужды спрашивать, о чем был разговор. Я все слышал.

Пожар в отеле.

Небожители рылись в завалах, собирая в наплечные сумки все, что могло оказаться уликой. У некоторых были небольшие устройства, светящиеся небесной энергией, – с их помощью можно было обнаружить присутствие чего-то потустороннего.

Я переступил через обугленный кусок паркета в темном гостиничном номере. Тяжелый запах крови, пепла и смерти висел в воздухе, погружая меня в воспоминания о полях сражений, боевых барабанах и разрушительном пламени. Города выгорели до голых металлических каркасов, здания расплавились и рухнули, и повсюду стоял тот же проклятый запах. Я перевернул то, что осталось от стула, и сел. Я знал нескольких Небожителей и богов, способных подчинять пламя, но никогда не видел ничего подобного.

Никого, похожего на нее.

– Нам нужно созвать Совет, Самкиэль. Мы не можем в очередной раз замести это под ковер. Есть жертвы, – сказал Винсент резким голосом.

Я встал и вытер руки о штаны. Комната, или то, что от нее осталось, представляла собой полную катастрофу. На ее фоне коридор и соседние номера казались верхом чистоты и порядка. Казалось, словно она потеряла контроль – гнев вырвался из нее в приступе ярости.

– Пока нет.

Винсент усмехнулся, покачав головой:

– Почему? Потому что ты не хочешь видеть Имоджин?

– Винсент, – сказал Логан, продолжая рыться в пепле.

В его тоне прозвучало предупреждение.

– Совет хочет снова сделать ее твоим советником.

– Мы говорим не об этом, – сказал я.

– Они сами это сказали? – спросил Логан.

– Да, и ты знаешь, что Кэмерон и Ксавье это поддержат.

Хотя Дианна знала о моих прошлых отношениях с Имоджин, ее присутствие могло разжечь ревность Дианны, сделав ее еще более нестабильной. Пока я не хотел проверять эту теорию. Если я призову остальных членов Руки, это подтолкнет ее еще ближе к краю пропасти. Могло произойти то, чего я боялся больше всего – потерять ее навсегда.

– Я не созываю Руку просто так. Ты это знаешь. Если я призываю всех вас, то это означает начало войны. Именно так это воспримет Каден, а у нас все еще нет ни малейшей власти над Дианной.