Меня окутал свежий, холодный ночной воздух. В городе было тихо – Небожители соблюдали комендантский час. Я скрестил руки и посмотрел на фотографии. В уголках глаз защипало, когда я аккуратно провел большим пальцем по изображениям. Больше всего ей нравилась та фотография, на которой она заставляла меня смотреть в камеру. Она сказала, что это напоминает ей о том, что я никогда ее не слушаю. Она ошибалась. Я прислушивался ко всему, к каждому слову, к каждому вздоху. Я ее слушал.

Я посмотрел на ночное небо. Казалось, каждая звезда насмехалась над тем, что происходило сейчас. Я вздохнул и сделал то, чего не делал уже очень давно. Я заговорил с древними богами:

– Я знаю, что, когда души уходят, даже я не могу с ними связаться. Это запрещено, но, пожалуйста, умоляю вас, если Габриэлла здесь, если она меня слышит, позвольте ей помочь мне. Пусть она даст мне знак, что я, по крайней мере, на верном пути.

Я смотрел на небо, ища хоть какую-нибудь подсказку. Вздохнув, я покачал головой, понимая, как это глупо. Она не могла связаться со мной, не могла меня даже услышать. Я откинулся назад и вдруг заметил, как вдалеке, справа от меня, замерцала звезда. Я повернулся к ней. Она сияла в стороне от других и была немного ярче. Как я не заметил ее раньше?

– Возможно, ты была не такой, как мы, Габриэлла, но, если тебе удавалось ей помочь, это уже делает тебя сильнее меня. Я боюсь, что не успею достучаться до нее вовремя. Я воевал, я видел вещи, которые заставили бы других молиться о смерти, но именно сейчас я в полном ужасе.

Звезда даже не мерцала. Конечно, нет. Я выдохнул и посмотрел на фотографии в своей руке.

– Но я обещаю, что не позволю ей потерять себя. И я не откажусь от нее. Ты бы не отказалась.

Я вернулся в комнату. Когда я лег на кровать и попытался заставить себя уснуть, то увидел, что та самая звезда сияет гораздо ярче, чем остальные. Возможно, я просто сошел с ума, надеясь на знаки судьбы. И все же эта звезда мерцала.

Она закричала, и этот вопль был настолько громким, что кирпичная стена позади меня треснула и рассыпалась. Я почувствовала, как из моих ушей хлынула кровь. Чертовы банши. Она сидела на коленях, баюкая сломанную руку, рана на лбу кровоточила. Мы находились на заброшенной фабрике, заваленной мусором. Я схватила кусок листового металла и швырнула в нее. Наступила тишина, за которой последовал глухой удар – ее голова упала на пол.

Саша, лидер банши, была мертва, как и остальные участники ее стаи. Здание скрипело, полуразрушенные балки с трудом выдерживали нанесенный нами ущерб. Я наклонилась, схватила ее голову за светло-голубой хвост и исчезла.

Голова Саши влажно шлепнулась на середину большого круглого алтаря в центре комнаты. Камилла вскрикнула и попятилась.

– Вот. Мне нужна следующая локация.

Она сглотнула, ее руки все еще были подняты вверх, а глаза широко раскрыты. Руны покрывали потемневшее дерево алтаря – на нем валялись перья, конечности животных, кровь, кости и горстки странных порошков. Голова банши прекрасно вписывалась во всю эту ведьминскую чепуху.

Камилла покачала головой, длинные шелковистые пряди волос упали ей на лоб.

– Хорошо, но это займет минимум день.

Я посмотрела на нее и почувствовала, как мои глаза загораются. Она опустила взгляд.

– У меня нет дня. Каждый день, который мы тратим впустую, дает Кадену дополнительное время, а мне – лишний повод беспокоиться о том, что проклятый Самкиэль нас найдет. – Мой голос превратился в отрывистый рык. – Работай. Лучше.

– Я делаю все, что могу.

Ее глаза встретились с моими – в них мелькали искорки зеленой магии.

Я скрестила руки на груди, из ноздрей вылетела струйка дыма. Выдержав взгляд Камиллы, я подошла ближе. Ей хватило наглости вздрогнуть, но она не отвела взгляд. Я была выше нее, и мои туфли на шпильках только увеличивали нашу разницу в росте. Она не заговорила и не отступила, но я чувствовала исходящие от нее волны страха.

– Я позволяю тебе жить, потому что ты служишь определенной цели. Если ты больше не приносишь мне пользу, я буду счастлива похоронить тебя вместе с твоим кланом.

В ее глазах вспыхнула ярость.

– Я сказала, что мне нужен день. Разве я уже не помогла? Я спрятала тебя, чтобы он…

Я подняла руку, прерывая ее слова. Я не хотела слышать имя Самкиэля. Это правда, что благодаря ее чарам я могла скрываться от него неделями. Она спрятала мою силу и местонахождение, но он все еще был очень близко. Он всегда был близко. Я могла быть жестокой, хладнокровной машиной для убийств, но в ту минуту, когда он был рядом, в ту минуту, когда я видела его или чувствовала его запах, каждое воспоминание, каждая эмоция, которую я так старалась похоронить, угрожала поглотить меня с головой. Я не могла этого допустить.

Больше никогда.

– Я прекрасно знаю, что ты сделала, и теперь мне нужна новая локация. Как простой смертный может спрятаться от великой и могущественной Камиллы?

– Наверное, потому, что я использую большую часть своей магии, чтобы спрятать это место от остального мира и скрыть тебя.

Я потерла виски.

– Не думай, что я не испепелила тебя, потому что мы друзья. Используй ее кровь, глаза или что угодно еще. Она была рядом с остальными, когда вы все стояли и смотрели, как он убивает мою сестру.

Она вздохнула:

– Хорошо.

– Хорошая ведьма. – Улыбка изогнула мои губы. – А как насчет талисмана? Что-то получилось?

Камилла подняла небольшой зеленый пузырек.

– Даже с кровью Самкиэля я должна быть уверена, что он безопасен и не заставит тебя вывернуться наизнанку.

– Снова нужно ждать.

– Это требует времени.

Я провела рукой по лицу.

– У меня нет времени.

Это было все, что я сказала, прежде чем развернуться и направиться в коридор. Полы моего длинного темного плаща струились позади меня.

Пока Камилла работала, я находилась на нижнем этаже храма, тренируясь и делая все возможное, чтобы не думать и не спать. Пот струился по моей спине – я наклонилась вперед, делая медленные глубокие вдохи. Я провела здесь несколько часов, но мне все еще казалось, что этого недостаточно. Последний удар, которым я рассекла воздух, был немного медленнее, чем раньше. Мне нужно быть быстрее. Я вздохнула и встала, вытерла лоб краем майки и оглядела комнату. Это место представляло собой просторный полуразрушенный зал, и сейчас оно было моим домом.

Мечи и набор кинжалов, которые я собрала во время набега на руины Новаса, торчали из тренировочных манекенов, разбросанных по комнате из бежевого камня. Моя грудь тяжело вздымалась, но я не чувствовала усталости. Если я хочу убить Кадена, мне нужно быть сильнее и злее его. Я взяла еще один клинок, повторяя каждое движение, которому научил меня Самкиэль, каждую технику, каждое упражнение на дыхание, растяжку и ловкость, стремясь превзойти даже его самого. Теперь никто не сможет меня остановить. Никто не сможет меня тронуть. Я – воплощение сил природы, разрушения и смерти. Я больше никогда не буду ею, больше никогда не буду той слабой, эмоциональной пародией на человека, никогда, никогда.

– Подними руки, Мер-Ка.

Мой отец кивнул и поднял руки, показывая мне, что он имеет в виду. Он держал кинжал, мерцающий, как стекло. Отец сказал мне, что купил его в одном из магазинов нашего маленького городка. В моих руках был почти такой же кинжал, но больше всего мне хотелось заполучить отцовский – он сказал, что я могу его заработать, если постараюсь. Был полдень, солнце палило мне в спину, одежда прилипала к моей и без того мокрой от пота коже.

– Сколько еще мне придется тренироваться, папа?

Тихий смешок сорвался с его губ, когда он направил на меня кинжал.